– О, – заметил Питриан с довольной улыбкой, – похоже, здесь мы и приземлимся?

– Да, временно, – с хитрой усмешкой отвечал Олоне.

– Ну и ну! Неужто нас ждет долгое путешествие?

– Кто знает…

Молодые люди с удовольствием растянулись на траве, укрывшись под широкой сенью деревьев от зноя, который были вынуждены терпеть во время длительного перехода под палящим солнцем.

– Тебя не удивляет, почему я так долго молчал? – спросил Олоне.

– Меня? Нисколько. Да и чему, скажи на милость, мне удивляться? Я так рассудил: раз ты молчишь, значит тебе просто нечего сказать или не нашлось подходящего места для задушевного разговора.

– Ты попал в самое яблочко: подходящего места и правда не находилось. Вот я и решил увести тебя подальше от города. Здесь, по крайней мере, мы можем наговориться всласть, не опасаясь соглядатаев.

– Одному богу известно, сколько их шастает по этой благословенной небом земле! – рассмеялся Питриан.

– Да уж, их тут хватает, – продолжал Олоне. – Ты и представить себе не можешь, дружище, как я теперь боюсь трактирных комнат. Мне все время чудится, что за дверью кто-то подслушивает и подглядывает в замочную скважину.

– О черт! А ты чего хочешь, ведь мы на земле, где все друг за дружкой следят.

– Да, верно. Но, что ни говори, это уж слишком. Нынче утром мы получили хороший урок, и впредь его не стоит забывать. Главное – глядеть в оба и больше не связываться с полицией. В следующий раз нам вряд ли удастся выпутаться так легко, как сегодня.

– Да, но разве от них убережешься?

– Вот-вот, как раз за этим я и заманил тебя сюда – чтобы обо всем договориться.

– Гм! Сказать по чести, я затрудняюсь с ответом. И даже не знаю, что тут может помочь. Ясно одно: за нами следят, шпионят, да так, что теперь нам и шага не ступить без пригляда какого-нибудь филера.

– Это уж как пить дать, тут и спору нет. К тому же дело осложняется тем, что нам приходится следить не только за собой, но и за герцогом де Ла Торре.

– О, герцогу нечего бояться, пока он в Веракрусе.

– Не обманывай себя, дружище. Давеча я узнал от дона Педро Гарсиаса, нашего благодетеля, то, чего совсем не ожидал и что лишний раз доказывает, сколь велика ненависть врагов герцога. Знаешь, что происходит?

– Надеюсь, ты меня просветишь.

– Ладно, тогда слушай. Сегодня часа в четыре или в пять пополудни в Веракрус прибывает курьер от вице-короля Новой Испании. Ты, верно, слыхал от самого герцога, что он испрашивал у вице-короля разрешения перебраться до отбытия в Перу в какой-нибудь город, где климат помягче, чтобы уберечь своих домочадцев от желтой лихорадки?

– Да, и ежели мне не изменяет память, герцог нам подтвердил, что такое разрешение было милостиво ему предоставлено вице-королем.

– Так вот, дружище, это разрешение, столь милостиво ему предоставленное, как ты говоришь, было всего лишь приманкой, чтобы усыпить подозрения герцога и заставить его выехать из города, что он, вероятнее всего, и сделал бы. Поверил ли герцог моим веским доводам? Или, может, его удержало что-то еще? Не знаю. Только его враги, прознав, что он все никак не покинет город, и отчаявшись принудить его к отъезду, решили действовать в открытую. Нарочный, что нынче вечером прибывает в Веракрус, везет приказ арестовать герцога и спровадить его обратно в Испанию по обвинению в государственной измене за то, что он какое-то время пробыл на Санто-Доминго, в логове буканьеров, ну и так далее и тому подобное… остальное я опускаю.

– Но это же клевета! – с негодованием воскликнул Питриан.

– Притом чистой воды, дружище. Вот что я и собирался тебе рассказать. Надеюсь, ты понимаешь всю серьезность сложившегося положения? И почему было так важно, чтобы нас никто не подслушал.

– Конечно. Выходит, ради этого ты и завлек меня в эту глушь?

– Да, хотя есть и другая причина.

– Интересно, какая же?

– Я тут вот о чем подумал. Нам осталось ждать всего лишь пару дней сам знаешь чего…

– Верно, ну и что?

– Дорога из Веракруса в Мехико ужасная. В общем, индейцу, хорошему ходоку, нужна неделя, чтобы ее одолеть.

– Может, и так, но к чему ты клонишь?

– Сейчас узнаешь. Я же говорил – нарочный должен проехать где-то здесь неподалеку.

– Ах, ну да, кажется, я смекаю.

– И что же ты смекаешь?

– Черт возьми! Для этого не нужно быть ясновидцем. Мы устраиваем засаду и, когда нарочный проезжает мимо, отбираем у него депеши, его самого кончаем и закапываем где-нибудь здесь, в чаще, так?

– Почти угадал, дружище.

– Значит, мы его не кончаем?

– Зачем проливать кровь бедняги?

– Да будет тебе! Это ж гавачо!

– В конце концов, он тоже человек.

– Думаешь? Впрочем, мне все равно, как знаешь. Так что будем делать?

– Устроим засаду, отберем у него депеши, потом свяжем, завяжем ему глаза и дотемна спрячем в лесу. А когда зайдет солнце, перевезем в пещеру. Там накрепко привяжем его, дадим поесть и оставим наедине со своими мыслями. Ему и голодать-то придется всего лишь пару дней. Да и потом, чего ты хочешь, придется ему малость потерпеть. Ничего, не умрет.

– В конце концов, если даже и умрет, – философски заметил Питриан, – тем хуже для него. Будем считать, что ему не повезло.

И друзья рассмеялись такой шутке.

– А ты точно знаешь, что нарочный проедет именно здесь? – спросил Питриан.

– Более чем. Нам и с места не придется сдвигаться – увидим его прямо здесь, на перепутье. Потому-то я и притащил тебя сюда.

– А герцог? С ним-то что думаешь делать?

– Честно признаться, ума не приложу. Я дважды удостоился чести быть принятым госпожой герцогиней. Мне дважды удалось скрытно проникнуть к ним в особняк и так же незаметно выбраться оттуда. Так вот, герцогиня считает, что ее мужа ни в коем разе нельзя посвящать в события, которые готовятся. Когда все случится, он, волей обстоятельств конечно, будет принужден делать то, что ему велят.

– Дрейф тоже так думает? Похоже, герцогиня неплохо знает своего мужа…

В следующее мгновение кусты резко раздвинулись и на перепутье выскочил человек – он был весь в пыли, по его лицу градом струился пот.

Молодые люди уже было схватились за оружие, как вдруг, к вящему своему удивлению, признали в новоприбывшем альгвазила, того самого, который этим утром препроводил их к городскому судье.

– Сеньоры! – вскричал тот, запыхавшись и не дожидаясь, когда его окликнут. – Вас выследили, за вами идут по пятам и знают, где вы остановились.

– Это невозможно! – воскликнул Олоне.