и учившийся сооружению кораблей в Амстердаме и Лондоне. Для будущего Балтийского флота были наняты английские мастера. Первые балтийские корабли строились на Ладоге и пришли в Петербург в 1703 году, вскоре после основания города. В Гангутском сражении, где участвовали два галерных флота, русский и шведский, Петру удалось нанести поражение противнику. К концу его царствования Балтийский флот состоял из внушительных линейных кораблей, фрегатов и множества галер.

При Петре численность армии увеличилась более чем вдвое: 121 тысяча в полевых частях и 74 тысячи – в гарнизонах. Если в Западной Европе 75 % в количественном отношении приходилось на пехоту, то в России (как и в соседних странах – Османской империи, Швеции, Речи Посполитой) половину войска составляла конница, необходимая из-за наличия больших открытых пространств на территории современных Украины и Беларуси, а также степной границы. Благодаря Петру была улучшена артиллерия и усилена военная промышленность: к 1712 году Россия перестала зависеть от поставок вооружения других стран и производила большую часть тканей, необходимых для пошива сержантских мундиров.

Выходцы из старомосковского боярства и дворяне, служившие в армии, формировали единственные оставшиеся в ней конные части старого образца; рейтарские полки подверглись упразднению. Большинство дворян отныне служили в 33 легкоконных и драгунских полках, бок о бок с казаками, солдатами и даже крестьянами; беднейшие из них оказались в пехоте. Дворяне, владевшие крепостными, в основном влились в офицерский корпус; при этом флотская служба по престижу и привлекательности далеко уступала армейской. Офицеры получали жалованье – с характерным для московского периода вознаграждением в виде поместий и крепостных было покончено. К концу XVII века поместье фактически сделалось наследственным владением, что было закреплено законом в 1714 году. Отныне статус определялся офицерским чином, а не размером земельных владений.

Петровские военные реформы также способствовали упорядочению гарнизонной службы на границе, которую ранее несли казаки, стрельцы и однодворцы (обедневшие дворяне, владевшие лишь несколькими крепостными или даже сами обрабатывавшие принадлежащую им землю; см. главу 17). Теперь гарнизоны укреплений состояли из крепко сколоченных пехотных и драгунских полков, способных и к полевым действиям, и к защите границы; солдаты получали жалованье. Из однодворцев формировали ландмилицию, также организованную лучше прежних частей. Это позволило улучшить качество войск на границе и сделать их специализацию более гибкой.

В 1720-е годы русская армия, по сравнению с европейскими, являлась более разнообразной по составу, с большей долей кавалерии. Гарнизонные войска на южной границе и в Сибири стали более профессиональными. Однако эти достижения обходились недешево, и в течение 15 лет после Петра армия и флот находились в запущенном состоянии – его преемники старались навести порядок в государственных финансах. К моменту окончания Северной войны Россия имела 34 линейных корабля, 15 фрегатов, 77 галер, около десятка более мелких судов; во флоте служили около 27 тысяч матросов. Но после этого строительство кораблей практически прекратилось. В начале 1740-х годов флот насчитывал всего 20 пригодных к использованию линейных кораблей и около 50 менее крупных судов, которые находились в основном на Балтике, в Кронштадте и Ревеле.

При Елизавете началось возрождение армии. Численность полевых войск с 1740 года по 1756-й выросла со 140 до 344 тысяч; в Семилетней войне (1756–1763) армия хорошо проявила себя. В середине столетия состав армии отличался разнообразием, которого следовало ожидать от такой империи, как Россия: 172 тысячи в полевых войсках, 74 тысячи в гарнизонах, 27 тысяч в украинской ландмилиции, 12 тысяч в инженерных и артиллерийских частях и 43 тысячи – в иррегулярных, включая казаков. Военно-морской флот в царствование Елизаветы усилился: 21 линейный корабль, 5 фрегатов и 158 малых судов. Все это требовало от государства, как и прежде, развивать отечественную металлургию и текстильную промышленность.

Во второй половине столетия (и далее, вплоть до конца царствования Наполеона) Россия почти непрерывно вела войны и расширяла свою территорию, что вело к значительным военным расходам. Как ни парадоксально – на это обращает внимание Уолтер Пинтнер, – доля последних в расходах бюджета постоянно снижалась: 64 % в 1725 году, 46 % – в 1764-м, 37 % – в 1796-м. Это было связано главным образом с приращением территорий и населения, а также увеличением трат на императорский двор и имперскую администрацию. Но не следует обманываться: речь все же идет об очень больших цифрах. Пинтнер склонен сопоставлять военные расходы с поступлениями, а не тратами государства, и находит, что в 1791 году они превышали весь чистый доход (поступления за вычетом издержек). Численность полевой армии постоянно росла: около 105 тысяч в 1763 году, примерно 181 тысяча – в 1774-м, 279 тысяч – во время третьей турецкой войны (1787–1792). В конце века во всех частях состояло около 450 тысяч человек, что давало России самую большую армию в Европе.

При Екатерине II увеличилась доля легкой конницы, однако вооружения до конца столетия изменились мало. Пехота имела простые по конструкции, заряжающиеся с дула гладкоствольные ружья со штыками: такая «статичная технология» (пользуясь выражением Уолтера Пинтнера) позволяла России сохранять самодостаточность в обеспечении оружием. Кавалерия была вооружена в зависимости от своего назначения, например, разведывательные части (казаки, гусары) – легкими саблями и пистолетами. Некоторые подразделения тяжелой и легкой пехоты и конницы (драгуны, кирасиры, карабинеры) получали то, что было необходимо для полевых сражений – палаши, пистолеты, ружья со штыками. Легкая пехота, преследовавшая противника, имела менее массивное огнестрельное и холодное оружие.

В екатерининские времена возрос престиж русского флота: так, суда с Балтики были посланы в Средиземное море, где разгромили турецкую эскадру при Чесме (1770). Балтийский флот был усилен к 1788 году 37 линейными кораблями, 13 фрегатами и 30 малыми судами. Именно на Балтике морское присутствие России являлось наиболее ощутимым, но после приобретения причерноморских территорий центрами судостроения начали становиться такие города, как Воронеж, Павловск, Херсон, Севастополь и Николаев. В 1787 году Россия располагала на Черном море 4 линейными кораблями, 14 фрегатами, 3 бомбардирскими кораблями и 50 малыми судами. Небольшие силы появились также на Днепре и Буге. На юге в 1785 году служили около 13 500 человек: сравним эту цифру с 35 тысячами офицеров и матросов, которые имелись у России в 1764 году на Балтике. К 1790 году флот России (145 кораблей) превосходил датский (87) и шведский (48), но уступал французскому (324) и британскому (473).

РЕКРУТСКАЯ ПОВИННОСТЬ И ЕЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Создание Петром I крупных сухопутных и морских сил изменило жизнь крестьян – и, в меньшей степени, горожан – восточнославянского происхождения. Массовый набор в армию крестьян и горожан, плативших подати (а порой и чиновников – настолько велика была нужда в солдатах),