Но от Меджибожа до Олыки было семнадцать верст, а время было достаточно позднее, и возникла опасность, что р. Йехиэль-Михл не успеет добраться домой до начала субботы. Зная обычаи евреев, возница спросил р. Иехиэля что будет, если он не успеет добраться до субботы. „Тогда заночую там, где застанет суббота“.

„Сказал ему Бешт: „Ступай домой с миром. Застанешь свою жену в тяжелых родах. И увидишь, что там полно женщин, и выгони их из дома. И шепни ей на ухо то, чему научил тебя. И в добрый час будет у тебя сын“. Так и случилось. Приехал он домой за два часа до темноты, и сделал все так, как велел ему Бешт. И родила она сына. Мальчик этот — р. Йосеф из Ямполя“, — сообщает „Шивхей Бешт“, пополняя тем самым копилку рассказов о способностях Бешта как провидца и, одновременно, о том, что он обучил своих учеников многим знаниям практической каббалы. В том числе, видимо, и знанию того, как облегчать роды и способствовать выживанию новорожденного.

* * *

И все же самыми выдающимися учениками Бешта, которым суждено было сыграть особую роль в сохранении и распространении его учения были, безусловно, двое — р. Яаков-Йосеф из Полонного (1710–1784) и Магид из Межерича (1704–1772). Оба они вначале были противниками Бешта и оба затем превратились в самых верных последователей и распротсранителей его учения.

Уже в десять лет р. Яаков-Йосеф прославился как илуй — юный гений Торы, и едва ему исполнилось 13 лет, как его женили на дочери одного из самых богатых людей Подолии, который дал за ней 20 000 злотых монет приданного — астрономическую по тем временам сумму. На свадьбе жених произнес блистательную речь, посвященную разбору 18 выявленных им противоречий в одной мишне трактата „Ктубот“ и показал, как эти противоречия разрешаются.

В двадцать лет он решил совмещать изучение Торы с торговлей, но, получив на руки приданное, неожиданно выяснил, что его тесть занимается ростовщичеством среди евреев, то есть грубо нарушает законы Торы. Сразу после этого р. Яаков-Йосеф объявил, что вернет деньги каждому, кому его тесть давал деньги „в рост“. В течение короткого времени он раздал все приданное, и после этого принял пост раввина и главы раввинского суда Шаргорода.

Здесь р. Яаков-Ицхак вел жизнь затворника, большую часть дня и ночи посвящая изучению Торы. За месяц он заканчивал изучение всех шести разделов Мишны, а за год — изучение Талмуда, раз за разом поднимаясь ко все более высокому уровню его постижения.

Как уже говорилось, в тот период жизни р. Яаков-Йосеф был непримиримым противником Бешта и хасидского движения, и с тревогой наблюдал за его усилением, а также за тем, чтобы хасидизм не проник в Шаргород.

И все же пришел день, когда и в Шаргороде появилась небольшая группа хасидов. Тогда р. Яаков-Йосеф решил отправиться в Меджибож, чтобы в открытом диспуте с Бааль-Шем-Товом развенчать его учение.

Согласно преданию, к этой поездке его подтолкнул разговор с неким евреем, занимавшимся мелкой торговлей, пришедшим к нему за благословением. В разговоре тот пожаловался, что дела его пошатнулись.

— Не бывает беды без греха, — наставительно ответил р. Яаков-Йосеф. — Откажись от своих грехов, и Всевышний сжалится над тобой».

— Выходит, — вздохнул посетитель, — мне придется идти в Меджибож, к Бешту — он уж точно помолится за меня!

И затем рассказал р. Яакову-Йосефу, как однажды уже ходил к Бешту, признался, что, позарившись на низкую цену, скупил краденное, а затем, когда в местечке появились полицейские, испугался. «Не беспокойся, — сказал ему Бешт, — я убежден, у тебя они не будут искать!». И действительно, следователи обошли его дом стороной.

— Этим вы и отличаетесь от Бешта, — сказал торговец р. Яакову-Йосефу. — Он-то знал, что я согрешил, но не укорял меня моими грехами. Вы же, не зная, согрешил ли я, уже говорите: откажись от своих грехов.

Эти слова заставили р. Яакова-Йосефа задуматься, а последующая поездка в Меджибож совершила переворот в его мировоззрении.

«Разговор, радикально изменивший судьбу р. Яакова-Йосефа состоялся в доме Бешта, в Меджибоже, — рассказывается в книге „Еврейские мудрецы“. — Бешт попытался убедить гостя, что приблизиться к Б-гу можно не только изучая Тору, но и постигая сотворенный мир, в котором отразился Творец, — ведь в псалме сказано: „Небеса рассказывают о славе Его, о деянии Его рук повествует небесный свод“ (Теилим 19:2). Всевышний проявляет Себя во всем, и Его мудрость можно познавать, просто вслушиваясь в шелест листьев на деревьях, в разговоры птиц и зверей и уж, тем более, в разговоры людей, даже неевреев.

Бешт утверждал, что поскольку р. Яаков-Йосеф всегда заперт в четырех стенах с книгами, изнуряя свое тело постами и другими аскетическими ограничениями, он не в состоянии ощутить радости служения Творцу. Ведь он все время озабочен и напряжен, постоянно сомневаясь, удалось ли ему выполнить свой долг перед Б-гом, — но подобная озабоченность, по мнению Бешта, проистекает от черной меланхолии, и она только отдаляет человека от истинного служения.

В завершение разговора р. Яаков-Йосеф заявил, что не может принять совершенно чуждое еврейской традиции представление о том, что из речей какого-то „гоя“, встреченного на улице, можно учиться так же, как из слов святой Торы. Бешт обнял его и сказал: „Ты можешь принять мои слова, но не хочешь. И если ты захочешь глубже вдуматься в них, то постигнешь их правоту“.

Хасиды рассказывают, что, когда р. Яаков-Йосеф покинул дом Бешта, его окликнул крестьянин-извозчик, повозка которого застряла в осенней дорожной жиже. „Еврей, помоги мне!“, — попросил он. „Я хил и слаб, — ответил раввин, — и ничем не могу тебе подсобить“. „Ты можешь, еврей! — закричал извозчик. — Но ты не хочешь…“.

Эти слова поразили р. Яакова-Йосефа, как удар грома. Забравшись в грязь по колено, он помог извозчику вытащить задние колеса телеги, а затем вернулся в дом Бешта.

Р. Яаков-Йосеф стал одним из ближайших учеников Бааль Шем Това. Узнав об этом, община Шаргорода, большинство в которой составляли противники хасидизма, изгнала его с раввинского „трона“.

В последующие годы р. Яаков-Йосеф был раввином г. Немирова, а с 5530 /1770/ года и до конца жизни возглавлял крупную общину города Полонного, в которой влияние хасидов было преобладающим.

Близкими друзьями р. Яакова-Йосефа стали такие лидеры хасидизма, как р. Дов-Бер (Магид из Межирича) и старейший из его учеников р. Мешулам-Зюша из Анаполя[277], а также р. Пинхас из Кореца»[278].

Надо заметить, что сам р. Яаков-Йосеф из Полонного рассказывал историю своего приближения