Кокс открыл первую страницу и принялся читать. Вот что там было написано:

«В 1967 году Клифтон Харрисон был обвинен федеральными властями в присвоении банковских средств и почтовом мошенничестве, признал себя виновным и был приговорен к тюремному заключению сроком на три года».

Чем дальше читал Кокс, тем больше росло его изумление. Присвоение средств Харрисоном включало и мошенничество с ценными бумагами. В отчете говорилось, что в присвоении средств его удалось изобличить лишь потому, что банковские служащие поняли: он тратит больше, чем зарабатывает. Как только ему не хватало средств, он просто придумывал очередную аферу, которая позволяла ему и дальше жить на широкую ногу. Именно это стало причиной внесения в федеральное законодательство о ценных бумагах правил раскрытия информации.

Кокс вскочил.

«Эврика! — воскликнул он, обращаясь к Тримбо. — Взгляни на это!»

Когда она прочла документ, он с довольной улыбкой посмотрел на ее потрясенное лицо.

«Теперь они в наших руках, — подумал Кокс. — Мы их поймали».

Весной 1988 года Клифтон Харрисон понял, что ему нужны деньги. Хотя крупные сделки, которые он продавал через Prudential-Bache, приносили миллионы долларов в качестве комиссионных, он все равно тратил больше, чем получал. Несмотря на финансовые неурядицы, Харрисону и в голову не приходило отказаться от фешенебельных ресторанов, дорогого антиквариата, аренды роскошных вилл и прочих прихотей. До сих пор, как только ему не хватало денег, друзья из Prudential-Bache всегда приходили ему на выручку.

Теперь времена изменились. После краха проекта Bessemer-Key West в Бессемере отношения с Prudential-Bache испортились. Даже его старый приятель Дарр, похоже, стал избегать его. Отдел прямых инвестиций больше не продавал его сделки. У него не было новых комиссионных, за счет которых можно было покрыть старые расходы. Его игра подошла к концу, и места для Харрисона не было нигде. Но мало-помалу он понял, что у него остался еще один запасной вариант. Едва ли это одобрит Pru-Bache, но теперь это его не волнует. Он не собирался урезать свои расходы.

Харрисон обшарил свой стол и нашел чековую книжку товарищества с ограниченной ответственностью Stamford Hotel, ценные бумаги которого отдел прямых инвестиций продавал три месяца назад. Он открыл ее и взял ручку. Заполнив чек на несколько тысяч долларов, он вписал в графу «выплатить по распоряжению» свое имя.

За следующие несколько месяцев Харрисон прикарманил около полумиллиона долларов товарищества Stamford Hotel. Человек, который двадцать лет назад присваивал банковские средства для покрытия своих непомерных расходов, попросту украл деньги товарищества, которые ему не принадлежали.

В отель Holiday Inn, расположенный неподалеку от магистрали 41 возле города Форт-Майерс, Флорида, съезжались хмурые брокеры и менеджеры. Припарковав машины, они устало брели в зал заседаний, где буквой «П» были расставлены длинные столы. За главным столом сидели руководители Graham Resources и отдела прямых инвестиций. Никто из присутствующих не улыбался, и на то были все основания.

На этой встрече в июле 1988 года отдел прямых инвестиций впервые сообщит брокерам, почему товарищества Graham по инвестициям в энергетические компании — и в первую очередь фонд роста — разваливаются. На этом этапе не было информации, более важной для брокеров. Каждый квартал, после того как при распределении прибыли по почте отправлялись чеки на все меньшие суммы, им приходилось часами отвечать на телефонные звонки, пытаясь объяснить, почему обещания, которые они давали, не выполняются. Но они не знали ответа.

Брокеры были в гневе. Между собой они постоянно говорили о том, что фирма лжет. Им говорили, что речь идет о высоконадежных инвестициях, а потом все рухнуло. Никто из них не знал подробностей, но многие были уверены, что дело тут нечисто.

На встречу в Форт-Майерс приехали все ведущие брокеры. Во главе центрального стола сидели руководители из отдела прямых инвестиций в Нью-Йорке, в том числе Бэррон Клэнси, Джо Дефур, Джо Куинн и Рассел Лабраска. Джим Паркер, менеджер по маркетингу товариществ во Флориде, тоже был здесь. Он сидел рядом с Бобом Джексоном, менеджером по маркетингу из Graham Resources.

Клэнси поднялся со своего места и сказал:

«Сегодня мы собрались здесь, чтобы поговорить о том, что происходит с некоторыми из товариществ Graham. Мы намерены последовательно изложить события, повлиявшие на ситуацию с товариществами, чтобы вы могли уяснить, что происходит».

Брокеры не сводили с Клэнси глаз. Месяцами они слышали от отдела прямых инвестиций и Graham Resources бесконечные отговорки. Они не желали выслушивать сомнительные объяснения, граничащие с откровенной ложью.

«Значительная часть событий была неподвластна чьей-либо воле, — сказал Клэнси. — Никто, даже высшие руководители отдела прямых инвестиций, не могли предсказать то, что случилось. Падение цен на нефть в 1986 году привело к разорению первых товариществ. Цены на топливо так и не поднялись. Почву из-под ног многих товариществ выбила налоговая реформа 1986 года. Все это были обстоятельства, не зависящие от нас. Здесь нет вины ни Graham Resources, ни отдела прямых инвестиций».

Пока Клэнси говорил, Паркер и Джексон разглядывали собравшихся. Они отлично знали этих брокеров и понимали, что происходит. Отговорки сводили их с ума, а многое из того, что им говорили до сих пор, не соответствовало действительности. В материалах по маркетингу было сказано, что налоговая реформа не отразится на налоговых льготах товариществам Graham. Когда цена на нефть поднялась, уровень прибыли упал. Даже прибыли фондов роста, которые были сформированы, когда нефтяной рынок достиг дна, падали.

«Бэррон, это сплошное вранье, — выкрикнул один из брокеров. — Нам говорили, что дело беспроигрышное. Так вы не предполагали, что цена на нефть может упасть? Или эти инвестиции были надежными лишь при условии, что цены растут?»

«Нет, я говорю не об этом», — сказал Клэнси, попытавшись вновь объяснить что-то про непредвиденные обстоятельства. Он оглянулся на Дефура, и тот поддержал его.

«О чем вы говорите? — воскликнул другой брокер. — Этим можно объяснить трудности одного-двух товариществ. Но все они? Здесь должно быть что-то другое».

Собравшиеся шумели все громче. Клэнси и Дефур продолжали твердить свое. Это еще больше разозлило брокеров.

«Признайтесь, вы лгали нам, — закричал один из менеджеров. — Взгляните на фонды роста. Нас попросту дурачили. Почему они не покупают банковские ссуды, как предполагалось изначально?»

«Погодите минуту, — сказал один из руководителей отдела прямых инвестиций. — Загляните в проспект эмиссии фонда роста. Мы никогда не утверждали безоговорочно, что собираемся выкупать ссуды. Это была одна из гипотетических возможностей, упомянутых в маркетинговых материалах, одна из возможных тактик. Мы никогда не связывали себя подобными обязательствами».

При этих словах аудитория взорвалась.