Фердинанд: — Но кто же прислал мне записку?

Жюльетта: — Те, кто завладел вашими сокровищами, в этом нетникаких сомнений; но будьте уверены, что эти люди уже далеко отсюда. Они неоповестили бы вас, если бы существовала какая-то опасность для них, а чтобысбить вас со следа, королева назвала наши имена.

Фердинанд: — Но какой смысл Шарлотте покрывать людей,которые ее предали?

Клервиль: — Она получила яд и не хочет, чтобы вы знали обэтом, поэтому она бросила подозрение на двух невинных женщин, которые ничего незнают об этом яде. Но в любом случае яд у нее, и если бы вы не приняли срочныемеры, вы были бы обречены.

Фердинанд: — По вашему мнению, я поступил правильно?

Жюльетта: — Трудно было поступить разумнее.

Фердинанд: — Так вы считаете ее преступницей? (При этихсловах Клервиль саркастически улыбнулась.) Ну конечно, я вижу это по вашимлицам! Ладно, доставайте нож, бередите мою рану: что еще вам известно?

Клервиль: — Только то, что ваша жена — чудовище; онадействовала из ненависти к вам, и вы должны наказать ее по всей строгостизакона.

Фердинанд: — Но скажите честно, вы на самом деле не знаете,кто украл мои сокровища?

Жюльетта и Клервиль (одновременно): — Клянемся, что незнаем!

Фердинанд: — Тогда пусть она сгниет в каземате, пусть умреттам от голода и отчаяния… А вы, милые дамы, простите меня за мои подозрения.Они несправедливы, и я еще раз прошу вас простить меня.

Жюльетта: — Сир, тем не менее эти подозрения у вас возникли,и после вашего ухода нам придется немедленно покинуть ваше королевство.

Фердинанд: — Покинуть мое королевство? Нет, нет, умоляю вас,как это можно, особенно теперь, когда я избавился от этой страшной женщины…Теперь я чувствую себя совершенно свободным, и мы с вами можем творить большиедела…

Жюльетта: — Ваша свобода, сир, не принесет нам успокоения.Безвозвратно ушел мир из души двух приличных женщин, честь которых запятналагнусная клевета.

Фердинанд: — Но я же больше не подозреваю ни одну из вас.(Он упал на колени.) Не покидайте меня, я не смогу без вас жить, я никогда неутешусь, если потеряю и вас.

Клервиль: — А сколько взяли у вас воры?

Фердинанд: — Сорок миллионов, половину моих богатств.Преступница уверяет, что она обещала сообщникам отдать все, но в последниймомент не осмелилась сделать меня нищим.

— Какая наглая тварь! — взорвалась я, правда,возмущение мое было вызвано тем, что Шарлотта обманула меня таким бессовестнымобразом. — Чудовище! Гнусное чудовище! Устроить такую подлость лучшему измужей! Человеку, который безумно любил ее, который во всем отказывал себе радиее прихотей! Какая черная неблагодарность! За это самое суровое наказание будетслишком мягким.

В этот момент в комнату вошли Элиза и Раймонда, разодетыекак богини, и принесли шоколад его величеству. До сих пор Фердинанд ни разу невидел моих девушек.

— Это еще что за красотки? — спросил он, и глазаего заблестели.

— Наши камеристки, — ответила я.

— Почему же вы не представили их мне раньше?

— Мы не думали, что они могут вам понравиться.

Распутник вмиг позабыл и узницу, и ее преступление и пожелалтут же позабавиться с девушками. Ввиду сложившихся обстоятельств такое желаниеследовало удовлетворить немедленно. Перед Фердинандом открылась дверь будуара,он удалился туда вместе с обеими служанками и вышел только два часа спустяпосле того, как довел обеих до изнеможения.

— Вы мои лучшие друзья, — заявил он,прощаясь, — и я прошу вас не бросать меня. Давайте забудем это досадноенедоразумение, отныне я буду считать вас образчиками невинности и верности.

С тем он ушел из нашего дома.

Если бы монарх Неаполя не был таким слабовольным человеком,королеву Шарлотту отравили бы в тот же день; мы предоставили Фердинандудостаточно доказательств, но разве был способен на решительные действия этотболван? Словом, он не сделал ничего подобного. Новость о заточении королевыразнеслась по всей Европе, но так и остались непонятными причины еенеожиданного ареста, а затем и скорого освобождения. Мы же, не дожидаясь исходаэтого дела, готовились к отступлению. Трофеи наши оказались громоздкими итяжелыми: мы приобрели несколько старинных бюстов, мозаичных панно, античныхмраморных безделушек и образцов камней из Везувия, набили ими ящики, а в самомнизу, на дне, спрятали золото. Прежде чем заколачивать ящики, мы попросиликороля проверить наш багаж; он отказался, и наша длинная кавалькада тронулась впуть: на десяти повозках ехали наши вещи, в одном экипаже — наша свита, вдругом — мы с Клервиль. Перед отъездом мы зашли к Фердинанду попрощаться, и онопять долго уговаривал нас не уезжать, а когда понял, что это бесполезно, выдалнам паспорта для пересечения границ своего королевства.

В тот же вечер мы были в Капуе, а неделю спустя — в Риме,куда добрались без всяких хлопот и приключений. Только тогда Клервиль известилабрата о своем намерении ехать вместе со мной во Францию, где она намереваласьобосноваться до конца жизни. Она просила его также переехать в Париж, ноБризатеста не мог оставить свое ремесло и несмотря на то, что скопил к этомувремени большое состояние, он торжественно заявил, что твердо намерен умереть спистолетом в руке.

— Пусть будет так, — сказала Клервиль. — Япредпочитаю тебя, Жюльетта. Мы больше никогда не расстанемся — такова моя воля.

Я заключила подругу в объятия и поклялась ей, что у нее небудет повода раскаяться в своем решении. Увы, давая это обещание, я так малознала о капризах судьбы, чьи звезды уже начинали тревожно мерцать над нашимиголовами.

Продолжая свое путешествие, мы доехали до Анконы, где,воспользовавшись чудной погодой, гуляли в порту, когда заметили высокую дамулет сорока пяти, которая пристально смотрела на нас.

— Ты не узнаешь эту женщину? — спросила меняКлервиль.

Я обернулась и всплеснула руками.

— Разрази меня гром, Клервиль, если это не нашапарижская колдунья! Ну конечно, это Дюран!

Ее имя было еще на моих устах, когда его владелица подошла исердечно поприветствовала нас.

— Какой сюрприз! — удивилась Клервиль, вновьвстретив ту, которая пять лет тому назад предсказала ей скорую смерть. —Какими судьбами вы оказались в этом городе?

— Пойдемте ко мне, — вместо ответа сказала Дюран,все еще красивая, несмотря на свои годы, — хотя эти люди не понимаютнашего языка, лучше побеседовать в спокойной обстановке.

Мы пришли в роскошную гостиницу и, усадив нас, оназаговорила: