одинаково доброго и справедливого». Император Павел получил от матери тяжелое наследие. Злоупотребления фаворитов, безответственность администрации, войны с соседями, финансовые трудности, влияние французской революции на политику главных европейских держав, – все это тяготело над русским народом; мудрая его правительница, увенчанная славою, но удрученная и горестными вокруг себя разочарованиями, и годами, начинала терять ту энергию, ту силу, кои знаменовали успехами первые годы ея царствования.

Павел Петрович ясно понимал всю трудность своего положения и необходимость, при таких условиях, действовать твердо и решительно» (РБС. СПб., 1902. С. 48).

Вскоре Петербург покрылся шлагбаумами, будками, верстовыми столбами, число лошадей в запряжках, теперь было соответственно чинам обывателя, изменились и привычная жизнь чиновников. Павел вставал в пять утра, в шесть часов утра чиновники ждали его с докладами, а в десять вечера ложился спать и жизнь в столице замирала, Вскоре жизнь Петербурга мало чем отличалась от привычного образа жизни в Гатчине.

Менялась гвардия, менялись распорядки в армии, менялись и правительственные чиновники. На первых порах оставались на своих местах граф Безбородко, граф Остерман, князь Зубов, но свои места в правительстве занимали и преданные по Гатчине чиновники – Аракчеев, Ростопчин, Плещеев, Обольянинов, Кутайсов. Павел Петрович объявил своих сыновей полковниками разных гвардейских полков, Семеновский возглавил великий князь Александр, Измайловский полк – великий князь Константин, великому князю Николаю доверил конную гвардию, при этом Александра провозгласил своим наследником, первым генерал-адъютантом, военным губернатором Санкт-Петербурга и шефом всего российского войска. Словом, наследнику престола Павел I препоручил столько дела, «что он ни минуты почти не имел его праздного и начал привыкать к трудам уже в самые юношеские лета» (Болотов А.Т. Любопытныя и добротныя деяния и анекдоты государя императора Павла I. М., 1875. С. 6). Из тех же «Записок» А. Болотова можно узнать, что Павел I «окружает себя новыми и ему верными и знакомыми людьми»: «К первейшим деяниям государя, по восшествии на престол, относилось и то, что он тотчас окружил себя людьми умными, проворными, имеющими дарования и ему довольно известными. В совет при себе верховнейший определил одного из лучших и вернейших своих друзей, князя Куракина; и как сей находился в сие время в Москве, то отправил в тот же час за ним курьера, который, получа письмо о том, кинулся в тот же час в сани и поскакал в Петербург. Кроме сего определил он в совет господина Васильева, человека известного всем по великим своим дарованиям…» (Там же. С. 7).

16 ноября 1796 года князь Александр Борисович Куракин был назначен вице-канцлером, 17 ноября – действительным тайным советником, получил 150 тысяч рублей на уплату долгов и орден Святого Андрея Первозванного.

И это отличие никого не удивило. Николай Петрович Румянцев, по тому же указу ставший гофмейстером, хорошо знал, что князья Куракины – из давнего рода русской знати, еще когда один из князей Куракиных, Борис Иванович, «спальник», был послан Петром в Италию «для обучения разным наукам», выдержал экзамены, стал ближайшим сотрудником Петра Великого, исполнял дипломатические поручения, участвовал в Полтавской битве, где командовал Семеновским полком. Борис Иванович был женат на Ксении Федоровне Лопухиной, родной сестре Евдокии Федоровны, супруги царя Петра Великого. У Бориса и Ксении родился сын Александр Борисович, у Александра – сын Борис, а у Бориса – два сына, Александр и Алексей. Александр Борисович называл цесаревича Павла Петровича Павлушей, с юных лет он в Петербурге оказался под опекой дяди графа Никиты Ивановича Панина, которого называл вторым отцом, и блестящая карьера его была, в сущности, предопределена: сначала посольство в Копенгагене, потом в Пирмонте, путешествие по Германии, а в начале 1770 года он был отправлен на учебу в Лейденский университет, в котором в то время учились и братья Румянцевы. «Сколько познаний имел я случай приобрести в Лейдене! – не раз слышал граф Румянцев от князя Куракина. – До того времени я жил лишь для себя, забывая цель сего Создателя, забывая цели доброго гражданина, наконец, даже обязанности признательного сына. А теперь я – просвещенный гражданин, полезный своему Отечеству». А сколько раз князь Куракин упоминал десять обширнейших писем о заграничных впечатлениях великому князю Павлу Петровичу. Вернувшись из-за границы, он стал одним из ближайших сотрудников великого князя, был с ним во время первой женитьбы, был с ним во время второй женитьбы, подружился с Марией Федоровной, Николай Петрович часто видел его во время бесед с великим князем. И конечно, Николай Петрович не раз беседовал с князем Куракиным во время заграничного путешествия графа и графини Северных… Двор и столичное общество словно замерли под давлением многочисленных указов и постановлений, никто не ожидал, что Павел I так поторопится установить свою личную власть.

Граф Безбородко остался на своей должности, Ростопчин был назначен докладчиком по военной части, князь Репнин, давний сторонник цесаревича, был пожалован в фельдмаршалы, а бригадир Алексей Бобринский, сын Екатерины II и Григория Орлова, получил графское достоинство. Генерал-майор Аракчеев занял во дворце покои бывшего фаворита князя Платона Зубова, генерал-адъютанты Павла I Ростопчин, Кушелев, Котлубицкий остались в своих покоях.

Иван Кутайсов, камердинер Павла I, пленный турок, был пожалован за долговременную и усердную службу в гардеробмейстеры пятого класса, стал заведующим дворцовой прислугой.

В первые дни прощания с Екатериной II обер-церемониймейстер двора Валуев получил указание императора отслужить панихиду по его родителе императоре Петре III в придворной церкви Зимнего дворца. В летописи Александро-Невской лавры записано, что 19 ноября 1796 года вынуто тело погребенного государя императора Петра Федоровича и положено в новый великолепный гроб, обитый золотым глазетом. В семь часов пополудни в Невский монастырь прибыло все императорское семейство, «к телу покойного государя изволили прикладываться его императорское величество, ее величество и их высочества, и потом закрыто было». После этого последовала панихида.

Граф Румянцев отметил, что 25 ноября император Павел, его сыновья и придворный штат во главе с обер-гофмейстером вновь появились в церкви. Павел I вошел в царские врата, взял с престола корону, сначала возложил ее на себя, а потом, сняв корону, возложил ее на гроб покойного императора Петра III (Мария Федоровна возложила корону на голову покойной императрицы, а тело ее было в тронной комнате на парадной кровати).

2 декабря от Невского монастыря до Зимнего дворца двинулась печальная процессия с останками Петра III, все армейские и гвардейские полки были выстроены вдоль этого пути, за гробом шествовали в глубоком трауре Павел I, Мария Федоровна, великие князья Александр и Константин, граф Алексей Орлов нес императорскую корону. Гроб императора Петра был внесен в залу Зимнего дворца