оказалось. Я возмутился — спит он, что ли? Так ангелам, во-первых, не положено, а во-вторых, мог бы и здесь прилечь. Я же ему прямо сказал: «До скорой встречи!»!

Не появился он и на следующий день, когда я с занятий в нашем павильоне сбежал, манкируя, между прочим, серьезнейшими обязательствами перед вышестоящим руководством.

И когда я прождал его возле тайника добрых полчаса, переминаясь с ноги на ногу, как всеми забытый караульный в ожидании смены.

И когда я несколько кругов вокруг тайника обежал, принюхиваясь к ощущению прохлады, как истощенный жаждой олень в засуху.

И даже когда я мысленно воззвал к нему, полностью открыв свое сознание, как поклонник какой-нибудь мистической секты на земле.

Святые отцы-архангелы, молнией сверкнула в мозгу мысль, Татьяной клянусь, что не призывал я темного с порочными намерениями. И следом за ней мелькнула другая: ну, почему я не догадался и с ним мысленную связь установить?

И вот я совершенно уверен, что он не случайно соизволил явиться именно в тот момент, когда я осматривал окрестные деревья в поисках достаточно большого куска коры, чтобы оставить ему послание.

И прикидывал, как бы не слишком громко какой-нибудь камень из ручья разбить, чтобы осколком это послание нацарапать.

И перебирал в уме целый ряд кратких, но емких выражений, чтобы из них это послание составить.

— О, путеводная звезда! — донеслось до меня с обратной стороны поваленного дерева. Вместо приветствия и вместе с дуновением свежести.

Последнее пришлось весьма кстати — об меня уже можно было спички зажигать. Но не помогло — насмешливая фраза, сопутствующая приятному ощущению, запустила необратимую цепную реакцию.

Пылая от негодования, я понял, что испытывает Татьяна в присутствии ангелов — вспомнил, что бросил ее одну ради встречи с этим рифмоплетом — ощутил тяжесть камня в руке — не успев толком подумать, запустил им в источник прохладной иронии.

Внимательно следя за траекторией камня, чтобы не пропустить момент ее резкого изменения, я проглядел ответное послание темного гения. Так я и не узнал, достиг ли мой посыл цели — пришлось отразить его собственный. Лбом. По-моему, это была шишка — точно не разглядел. Искры из глаз посыпались.

— Можно считать обмен нотами протеста законченным? — послышалось с другой стороны от меня и существенно ближе.

— Как ты меня разглядел? — спросил я, смаргивая слезы … восхищения мастерством противника.

— Я же говорил тебе, — ответил он с назидательной ноткой, — экранируй мысли, если хочешь эффекта неожиданности добиться.

— А тебе не кажется, что это свинство — в сознании у других копаться? — поинтересовался я со сдержанным достоинством.

— Не-а, — без тени смущения заявил он. — Если у тебя дом без стены, то никто за тобой не подглядывает — ты сам все напоказ выставляешь.

Я отчетливо и раздельно подумал о его желании увидеть Тень и о том, что — возможно — есть способ воплотить его в жизнь.

— Серьезно? — воодушевился темный ангел. — Как?

Я сокрушенно посетовал на несправедливость того, что мои мысли для него — открытая книга, а его для меня — тайна за семью печатями.

— Зачем тебе мои мысли? — невероятно удивился он. — Ты же в них запутаешься.

Я скрипнул зубами и старательно вспомнил его предложение научить меня закреплять мысленный блок.

— А, это! — пренебрежительно протянул он. — Это же проще простого!

Трюк действительно оказался несложным. Нужно было всего лишь запустить механизм автоматического генерирования, в моем случае, образов. Я представил себя в центре быстро вращающейся карусели, на которой вместо лошадок располагались мои абстрактные картины. И подумал для пробы, что темный гений — самый удивительный из всех встреченных мной его собратьев. Слава Всевышнему, их было немного!

— Ничего себе! — послышался нервный смешок. — Ты обороты-то сбавь — в глазах рябит.

Я снизил скорость вращения своей карусели и подумал, что темный гений — фанфарон, пустозвон и вообще чванливый зазнайка.

— О, вот так лучше! — одобрительно отозвался он. — Можно даже чуть быстрее, по крайней мере, со мной. А то ты прямо напрашиваешься твой код расшифровать.

Больше всего мне понравилось то, что, находясь внутри карусели, я сам эти картинки не видел. Как бы мне встречу с Максом организовать?

— Так как мне на это ваше юное дарование глянуть? — вернул меня к действительности нетерпеливый голос темного гения.

— У меня появилась возможность вывести его из павильона, — забросил я наживку.

— Где? Когда? — последовала немедленная реакция.

— Не знаю точно, — слукавил я. — Но когда получится, могу предупредить тебя. Мысленно.

— Отлично! — пришел он в неимоверный восторг. — Когда ваши прослушивающие примчатся, я смогу сразу убежища попросить.

Ага, с него станется. И ему вполне могут это убежище предоставить. И мне заодно. Только другого вида — в самом дальнем уголке родных пенат, с мягкими стенами и под круглосуточной охраной. Исключительно для моей безопасности. От темных.

— Нет, давай лучше свою собственную волну найдем, — как можно убедительнее произнес я. — Чтобы нам не помешали. Ты же, как будто, за этим новичком понаблюдать хотел?

Ответом мне было молчание. Затянувшееся.

— Интересно, — протянул он наконец. — И как ты себе это представляешь?

— Нам нужно общее воспоминание, — объяснил я. — Такое, чтобы никто другой о нем не знал и с нами связать не мог. Мысль о нем как сигнал вызова работает.

— Откуда ты об этом узнал? — Его голос впервые прозвучал без неизменной дурашливой иронии — почти неузнаваемо.

— О чем? — не понял я.

— О перемычках, — ответил он. — В мысленной сети мы все, как спицы в колесе — сигнал идет в центр и оттуда к искомому объекту. И тесная связь между спицами у нас не приветствуется именно для того, чтобы исключить возможность прямых перемычек между ними.

— Да ниоткуда я не узнал, — сказал я, отгоняя от себя образ некоего ядра, ощетинившегося во все стороны тонкими шипами. — Сам додумался. Уже даже проверил, — не удержавшись, добавил я.

— Нет, это несправедливо! — снова забулькал он. — Почему все самое интересное у вас происходит? Слушай, — вдруг добавил он таким тоном, что у меня между лопатками зачесалось, — а давай сбежим? Ты ведь не только это дарование — свою Татьяну тоже можешь вывести, да? Ты представляешь, какая из нас команда получится? У нас тут есть вообще необитаемые горизонты — представляешь, только мы и тайны мироздания!

Ага, конечно, не хватало мне еще самому в самый дальний уголок родных пенат забиваться. А в команде мне ненормальных гениев и зацикленных на своем превосходстве молокососов не нужно — мне в ней одной Татьяны вполне хватит.

— Давай сначала выясним, подойдет ли нам этот новичок, — уклончиво ответил я.

С поисками общих