Нужно было всего лишь найти такую, о существовании которой никто в родных пенатах знать не может. Решение пришло само собой. Я столько раз возмущался формальностью нашего подхода к событиям на земле. Не даты и места определяют их, а чувства и эмоции. Хотел бы я посмотреть, как кто-то вычислит, какой момент нашей с Татьяной земной жизни окажется одинаково важным для нас обоих.

Я и сам понятия не имел, каким он окажется. С моей точки зрения, самым счастливым был день, когда она сказала «Да» в ответ на мое предложение. Судя по статичности всплывшей в моей памяти сцены, Татьяна так не думала. В принципе, неудивительно — она и тогда сутки, по-моему, уверяла меня, что мне послышалось.

Ладно, я вспомнил нашу первую ссору и первое бурное примирение после первой же поездки к Свете на дачу. Нет-нет-нет, точно не это — вон недавно я тоже решил, что это одно из ее самых трепетных воспоминаний, а потом сам трепетал, зубом на зуб не попадая. Ну вот, опять нарвался — картина Татьяниной кухни, где произошла эта сцена, упорно цеплялась за мое сознание. Сейчас как дохнет бодрящим потоком…

Но дохнуло на меня чем-то таким, от чего у меня глаза сами собой увлажнились. Я увидел прямо перед собой тарелку на столе. На которой красовалась аппетитная разваристая картошечка. От которой поднимался фантастический аромат. Прямо мне в нос. За чем последовало ощущение божественного вкуса во рту…

В этот момент я простил Татьяне все обиды, нанесенные мне в прошлом на земле. А также, авансом, все затруднения, которые она, без всякого сомнения, создаст мне в родных пенатах. Поскольку только она, с ее чуткостью и проницательностью, могла догадаться, какое цельное, полнокровное, ничем не замутненное счастье я испытывал после полноценного обеда.

А в родных пенатах кто может себе такое представить?

Наш с Татьяной канал мысленной связи был абсолютно недоступен для ничего не понимающих в жизни небожителей.

Позже, правда, выяснилось, что в отношении отпущения будущих грехов Татьяны я слегка погорячился.

На следующий день разбилась хрустальная мечта моей последней земной жизни. Во время тренировки ко мне подошел один из наших инструкторов и сообщил мне, что путь в хранители Татьяне закрыт. Что она просто не в состоянии достичь совершенно необходимого для нас уровня физической подготовки.

Я сдержанно возразил ему, что еще рано делать столь радикальные выводы. Что новички не обязаны добиваться результатов одинаково быстро — вот и невидимость многие намного позже ее освоили.

— Дело не в этом, — покачал готовой инструктор. — У нее какой-то дефект вестибулярного аппарата, отсюда с координацией проблемы.

Я вспомнил свою собственную тренировку с Татьяной. У нее действительно все части тела словно отдельно существовали. Случись ей среди людей в невидимости находиться, в момент себя выдаст. Что я просто обязан был отметить в своем отчете. Тайна нашего присутствия на земле — краеугольный камень небесного сообщества. У людей и так хватает мифов о бесплотных духах, под руку их подталкивающих — как правило, из-за наших ошибок.

Одно утешало — по тем же соображениям Стас тоже может с ней попрощаться. У него требования к физической подготовке еще выше. Хотя с него станется заявить, что она ему в видимости пригодится, в разведку ходить…

Минуточку, кто сказал, что хранители только в невидимости обязаны работать? Вот я тому блестящий пример. Такое разрешение, между прочим, только самым талантливым дается. А Татьянины способности даже меня поражают. И если их с моей, не постесняюсь этого слова, выдающейся физической формой объединить, то нам с ней задачи любой сложности по плечу окажутся.

Я сосредоточился на составлении отдельного пункта своего отчета, посвященного новаторской идее командной работы хранителей. А также блестящим перспективам кооперации ярких ментальных способностей с несравненной физической подготовкой. И тут же получил впечатляющее подтверждение своей идеи.

Татьяна даже на расстоянии учуяла ход моих мыслей. Меня словно током ударило — вот что значит настроиться на одну волну! Хотя не исключено, что я дернулся от ее мысленного тычка — прямо под ключицу ноготь загнала. Нехорошо — раньше, в старые добрые времена, когда я ежедневно упражнялся, я бы от такой мелочи даже не поморщился. Похоже, пора возобновить тренировки — а то еще сам тест не пройду на несравненность подготовки для командной работы.

В лесу, сразу после занятий, я дал себе наконец-то настоящую нагрузку. Оставив Татьяне ментальную сторону работы нашей команды. И мы оба — каждый в своей части — сработали на отлично. Татьяна обнаружила проныру и стала моими глазами — я загнал его в ловушку и, наконец, хоть кому-то заломил руку за спину.

И опять эта бледная немочь не стала вилять и выдумывать себе оправдания. Похоже, у него действительно была навязчивая идея учиться. Всему и сразу. Его прямота мне импонировала. А также изобретательность — мне и самому случалось обходить неразумно наложенные ограничения. А когда он показал мне, какие навыки умудрился перенять, всего лишь один раз подглядывая за нами исподтишка, я отменил свой собственный запрет на особое к нему внимание. Поскольку, в отличие от своего собственного руководства, всегда умел признавать, что ранее принятые решения потеряли актуальность.

И по некоторым другим причинам.

Для начала, мне совсем не помешал бы спарринг-партнер. Самостоятельные тренировки — это хорошо, но тело быстрее все навыки вспомнит в реальном, а не воображаемом противостоянии.

Кроме того, нужно было держать этого вундеркинда под контролем, уж больно легко он все схватывал. Взяв дело его тренировки в свои руки, я мог проследить за тем, чтобы ученик не превзошел учителя.

Что оказалось не так уж просто, вскоре пришлось признать мне. Раз за разом уклоняясь от выпадов Тени, я вспоминал Тошу и наши с ним боксерские бои в спортзале. Тоша скорее танцевал, чем сражался, ему было интереснее найти брешь в моей обороне, чем достать меня сквозь нее. Агрессивности в нем даже в момент атаки не было. Тень же набрасывался на меня с нескрываемым намерением не просто победить противника, а уничтожить его.

Уже через каких-то пару часов я наконец-то как следует разогрелся. Только поэтому мне было немного тяжело дышать. Тень, по молодости и неопытности, вообще воздух ртом хватал, и пот с него в три ручья стекал. Вот тогда меня и озарило, как реализовать просьбу темного гения. Как там Стас говорил — всегда полезно держать темных в должниках?

К тайнику я пробрался прямо следующей ночью, когда Татьяна уснула. Гения там не