— Да, наверное, не стоит… — легко согласилась Кейт.

Это было так непохоже на нее, что Джо невольно насторожился.В ее голосе не было ни отчаяния, ни упрека, который мог бы снова заставить егочувствовать себя виноватым. Кейт говорила совершенно спокойным, как будто дажебеспечным тоном, словно это не она несколько минут назад предложила емувстретиться.

Потом они немного поговорили о дочерней фирме, которую Джооткрывал в Детройте, о новой модели самолета, которая проходила в Невадепоследние испытания, и все это время голос Кейт звучал абсолютно ровно. Дажекогда Джо положил трубку, он еще некоторое время продолжал слышать ееспокойные, уверенные интонации. Он никогда не слышал, чтобы она говорила так.Казалось, потеряв его, Кейт обрела покой, победила свои страхи и примирилась нетолько с собой, но и с ним, вернее — с его отсутствием. Теперь ничто и никто немешал ей жить, как она считала нужным. Было совершенно очевидно: Кейтнаконец-то поняла, что он больше не вернется, и сумела распрощаться со своеймечтой раз и навсегда.

В тот вечер Джо долго лежал без сна, думая о Кейт. За окнамиуже брезжил рассвет, когда он вдруг подумал, что вел себя как последняя свинья,потому что за весь год так и не собрался навестить детей, предпочитаяотделываться подарками, присланными с оказией из разных стран мира. Ведь ниКларк Александр, ни Стивени были нисколько не виноваты в том, что из их с Кейтбрака ничего не вышло… Ему вдруг пришло в голову, что Кейт даже ни разу неупрекнула его в этом. Она вообще ничего у него не просила и ничего от него нетребовала. Все это время она падала в пропасть, которой страшилась всю жизнь, итем не менее Кейт не цеплялась за него в отчаянной надежде спастись. Она проваливаласьна самое дно молча, стиснув зубы, и даже ни разу не позвала на помощь.

Почему?!!

Джо продолжал ломать над всем этим голову, когда рано утромотправился в офис. Он был почти уверен, что у Кейт кто-то появился. Иначепросто не могло быть — или он не знал Кейт. Когда они были вместе, онапостоянно висела у него на шее, цеплялась за него, она шагу без него не могластупить! Откуда у нее вдруг взялась такая самодостаточность, такое мужество?..

Когда Джо пришел на работу, он увидел у себя на столе тот жедокумент, о котором он разговаривал с Кейт вчера. Джо просто забыл отдать егосекретарше, чтобы она переслала его Кейт.

Когда Джо снова набрал знакомый номер, было еще довольнорано, но трубку, как обычно, взяла сама Кейт. Каждый раз, звоня ей, Джо боялсяуслышать мужской голос. Он знал, что рано или поздно это должно случиться — онсам желал этого Кейт при прощании — и все же каждый раз отчего-то нервничал.Даже разговаривая с Кейт, Джо часто ловил себя на том, что прислушивается, нераздастся ли на заднем плане чужой голос, но все было тихо. Если он и слышалчто-то, то только голоса детей или няни.

— Алло? — сонно сказала она.

— Я тебя не разбудил? — спросил Джо каким-тодеревянным голосом.

— Что?.. А-а, нет, я уже собиралась вставать. —Кейт сладко зевнула и рассмеялась. — Правда-правда, я как раз хотела пойтив душ…

Эти слова оживили в памяти Джо образы, с которыми он тщетноборолся на протяжении многих месяцев. И сейчас он не сдержался и представилсебе, как она заходит в ванную, скидывает халат и подставляет плечи и грудьпрохладным струйкам воды. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы справитьсяс собой. Джо знал, что должен забыть эту кожу, эту грудь и бедра, потому что впротивном случае все, через что они прошли, теряло всякий смысл. В физическом планеКейт не перестала волновать его, но Джо понимал, что поступил совершенноправильно, когда ушел от нее. Он просто обязан был спасти ее и себя, потому чтоиначе Кейт могла бы свести его с ума своими постоянными упреками и жалобами.

Но сегодня голос Кейт звучал совершенно спокойно. Во всякомслучае, ни просить, ни обвинять его в чем-либо она явно не собиралась.

— Я забыл отправить тебе бумаги на подпись, —сказал Джо извиняющимся тоном. Стараясь отвлечься, он поглядел за окно, носнова увидел да фоне небоскребов до боли знакомую стройную фигуру. — Яхотел бы завезти их тебе сегодня. Не возражаешь?

Он мог бы отправить документы по почте или с курьером, как исобирался вчера, и они оба знали это. И все же предложение Джо нисколько несмутило Кейт. Во всяком случае, по ее голосу совершенно невозможно было понять,как она отнеслась к его словам на самом деле.

— То есть ты хочешь привезти их сам? — небрежноуточнила она, и Джо надолго задумался.

Все его инстинкты в один голос твердили ему, что безопаснеевсего будет повесить трубку и больше никогда ей не звонить. Только так он могизбежать ловушки, в которую способно было завлечь его очарование этого голоса.Меньше всего Джо хотелось, чтобы Кейт снова вошла в его жизнь, однако в глубинедуши он знал — всегда знал — что на самом деле она никуда не уходила. Кейтпродолжала жить в его сердце, и с этим он ничего не мог поделать.

Кроме того, она хоть и формально, все еще оставалась егоженой.

— Я… гм-м… А ты против? Я имею в виду, разве ты нехочешь со мной увидеться?

Тоненький голос в мозгу Джо продолжал настаивать нанемедленном бегстве, но он не стал его слушать. Сейчас ему почему-то было оченьважно, что ответит Кейт.

— Почему бы нет? — сказала Кейт почтивесело. — Мне кажется, я это переживу. А ты?..

— Мне кажется, все должно быть нормально, — сказалон, почувствовав неожиданное облегчение оттого, что Кейт не против.

Она и в самом деле не возражала. Джо больше не мог испугатьее: самое страшное было уже позади, и теперь он не мог от нее уйти. Все, чегоона когда-либо боялась, все, что видела в кошмарных снах, — все сбылось, аона не умерла. Кейт знала, что будет любить его всегда, и даже если они никогдабольше не встретятся, Джо все равно останется для нее эталоном мужчины,образцом, с которым она вольно или невольно будет сравнивать всех, с кем сведетее судьба. Но она смирилась с тем, что Джо никогда к ней не вернется, и, как нистранно, это сделало ее сильнее.

Джо, во всяком случае, никогда раньше не слышал в ее голосестолько сдержанной силы и готовности с открытым забралом встретить любые ударысудьбы. Даже по телефону он понял, что Кейт не просто изменилась — она сталадругой, не похожей на ту недовольную, вечно хнычущую женщину, которую оноставил. Теперь Кейт говорила с ним как очень старый и очень близкий друг, иДжо внезапно почувствовал, как его снова потянуло к ней с небывалой силой.

Ничего подобного он не испытывал вот уже много месяцев.

— Когда ты хотел бы заехать? — гостеприимноосведомилась Кейт.

А когда дети будут дома? — спросил Джо, которому вдруг сталотак одиноко и тоскливо, словно он только сейчас в полной мере постиг, что онпотерял. До сегодняшнего дня он весьма успешно сопротивлялся этой необъяснимойтоске. — Я хотел бы повидаться и с ними тоже.