требование, которое сначала вызвало отторжение у звеньевых, поскольку ранее, хотя они и слышали об этом (в жилой зоне были учебники для каменщиков), но никогда не применяли; когда это дело наладилось, Крылов поддержал меня и кладку стали вести более качественно; вскоре установили башенный кран, работа пошла организованнее: поддоны с кирпичом брали прямо с машины и устанавливали на леса, ящики с раствором выставлялись на леса заранее; но однажды произошел несчастный случай; рабочие в целях экономии времени перегрузили леса, поставив в одном месте сразу два поддона с кирпичом и тяжелый ящик с раствором; настил лесов не выдержал нагрузки, кирпич и раствор рухнули вниз, увлекая за собой каменщика; слава Богу, он остался жив, получив небольшие ушибы; это был у меня первый несчастный случай с рабочим и большой урок на будущее; при восстановлении лесов обнаружилось также плохое их закрепление к стенам, что было тотчас исправлено, и это тоже послужило уроком для меня; после этого случая я вычертил схему правильного расположения груза на лесах и вручил Крылову под роспись, а плохое крепление лесов к возводимым или отделываемым стенам в строительной практике часто имело печальные последствия; помню, как-то в среде красноярских строителей рассказывали, что на жилом 5-ти этажном доме, фасад которого срочно отделывали солдаты стройбата (и как всегда в армии в «пожарном» порядке нагнали много рабочих), все леса, надежно не закрепленные к стене, внезапно рухнули, погибло тогда более десяти рабочих.

XXII

К началу апреля кладку стен почти завершили; я упоминал ранее, что ее вели методом замораживания, это допускали СНиП и ТУ; замороженный раствор в швах не имел реальной прочности (прочность стены обеспечивалась за счет смерзания кирпича с раствором) и только с наступлением положительных температур, когда в растворе таял лед и образовывалась вода, цемент схватывался и раствор постепенно набирал реальную прочность; но это в теории, а на практике весной часто бывают обрушения стен, возведенных зимой; я вспомнил рассказ нашего замечательного институтского преподавателя по технологии строительства Торлецкого Александра Васильевича, который рассказал на лекции о том, что однажды в Ростове один прораб возводил зимой протяженную свободно стоящую, т.е. не раскрепленную поперечными стенами, кирпичную стену цеха высотой шесть метров; в начале марта, когда при ярком солнце температура воздуха достигла +22 градуса, а на прямом солнце еще выше, вся эта стена, к несчастью, обращенная к солнцу, рухнула; материальный ущерб был велик, прораба судили, а Торлецкий выполнял судебную экспертизу по этому случаю. Кладка высокого здания корпуса дробления, да еще с будущими динамическими нагрузками от работы мощной дробилки, была выполнена полностью на морозе, и я задумался о спасении стен, которые были также свободно стоящими и не раскрепленными перекрытиями, ведь их бетонирование мы вынужденно отложили на потом; в ТУ и справочниках предлагались разные способы предохранения стен от разрушения, в основном при помощи временных креплений, но они не подходили для нас; я выбрал устройство завесы из брезента от прямого солнца и посоветовался с Корженевским, который, как опытный строитель объяснил мне, что в Сибири весной не бывает очень жарких дней и не надо никакой завесы; но поскольку я впервые в жизни встретился с зимней кладкой, то беспокоился и каждый день утром наблюдал за ростом прочности швов – выдалбливал кусочки раствора и очень быстро оттаивал их возле печки, чтобы определить хотя бы на глаз нарастающую реальную прочность, и делал это вплоть до начала мая, т.е. до появления устойчивых положительных температур воздуха.

XXIII

С середины мая на объект привезли ж/б балки и мы приступили к их монтажу, подавая их краном через верх в «мертвую зону», не видимую крановщику, которому приходилось исполнять команды сигнальщика, стоящего сверху на лесах; когда балки для первого яруса перекрытий были смонтированы, настало время возводить по ним монолитное перекрытие большой площади; надо было ставить леса, поддерживающие опалубку, и так повторять на каждом ярусе, вплоть до самого верхнего; требовалось большое количество подтоварника для стоек лесов и досок для их креплений, да и работа была объемной и трудоемкой. В одном из киевских справочников я прочел о подвесной опалубке, которая применялась на высотных объектах; появилась идея, а что если опалубку плиты перекрытия подвесить к балкам и не делать дорогостоящих лесов? Но хорошая идея – это та, что сработала; поэтому никогда не скажешь, что хорошо, а что плохо, пока не попробуешь; я стал придумывать конструкцию хомутов, чтобы на них могли опираться деревянные прогоны, по которым настилается палуба ж/б плиты; такой хомут должен устанавливаться сверху на балку, а опорные его части для прогонов должны находиться с двух её сторон; мою конструкцию хомута из 14-мм круглого железа Гена и Корженевский одобрили, и наши рабочие начали сами изготовлять хомуты вручную при помощи примитивного гибочного приспособления; это моё предложение осуществилось и дало возможность к началу июня забетонировать все междуэтажные перекрытия цеха, смонтировать конструкции покрытия и к концу месяца выполнить кровельные работы, т.е. завершить все основные работы по корпусу дробления; и ещё одним важным моментом было то, что мы сэкономили много материалов, сократили сроки, уменьшили трудозатраты; я был горд этим успехом и даже сфотографировался на крыше первого моего объекта – человек, хорошо сделав своё дело, доволен собой, весел, доброжелателен, смело смотрит в будущее.

И еще, когда бригада Крылова летом окончила кирпичную кладку стен наклонной галереи и надо было заказывать ж/б плиты покрытия, предусмотренные проектом, я решил их заменить, согласовав с заказчиком, легким покрытием из спаренных металлических уголков и уложенных по ним листов прочного конструктивного шифера; экономия средств получилась значительной; Гена на корпусе промывки также внедрял свои задумки, которые вместе обсуждали и находили в этом большое удовлетворение, ведь в то время мы еще не знали, что рацпредложения можно было оформлять и получать денежное вознаграждение; учить нас и подсказывать, давать дельные советы никто на участке не собирался, до всего доходили сами; ведь роль Корженевского была никакой, на объекты в зону он почти не ходил, в конце месяца спрашивал нас о выполненных работах и сам оформлял Форму №3 – ведомость выполненных работ за прошедший месяц, предъявляемый заказчику, Шумковскому Карьероуправлению, для оплаты; кстати, за все время работы он не ознакомил нас с оформлением выполненных работ по формам №2 и №3, даже к сметам не допускал, все было у него под замком; но не обходилось у меня без проколов; однажды, получая зарплату, я не обнаружил в ней десяти рублей и в бухгалтерии мне показали четыре неправильно заполненных накладных за доставленный бетон; штраф за каждую