— Ну-ка, повтори! — ласково пробасила она, и некромант, наивная душа, повторил…

— Сожри тебя бесы, Рэм! — просипела я, отползая в сторонку. — Она же — боевой маг!..

К сожалению, воззвание несколько запоздало.

А может быть, и к счастью. Забегая вперед, скажу, что ощущения Рэмиона обрели-таки «яркость и глубину», чему весьма поспособствовали проведенная в целительском покое седмица и сердобольная Элька в качестве сиделки. Рэм, против обыкновения, был тих, спокоен, немногословен и загадочно печален. Еще бы… Все-таки метко пущенное боевое заклинание, пусть и не смертельное, — это вам не ласковое почесывание за ухом!

— А букетик-то так и не донесли, — рассеянно пробормотала я, сидя на крылечке жилого корпуса. Рэм оказался тяжелее Лиона, и без помощи до целителей я бы его точно не дотащила.

— Не проблема, — вздохнул вызванный на подмогу Лис, забрал у меня злосчастную веточку сирени и с проворством лесного кота вскарабкался по стене.

Ловко открыл окно — на сей раз точно нужное! — положил букет и накарябанную Рэмионом записку на подоконник и, не утруждая себя спуском, спрыгнул.

— Ого! — уважительно протянула я под впечатлением от акробатических трюков эльфа. — Из тебя бы получился отличный домушник!

— Если с карьерой целителя не сложится, я подумаю над этим вариантом, — подмигнул Лис. — Ну что, забираем Лану и возвращаемся?

Я кивнула. Эх, если бы я только знала, во что выльется очередное возвращение в корчму, ноги бы моей там не было!

Но я не знала, а потому последовала за Лисом. Веселье било ключом, никто даже и не думал расходиться, — похоже, только наша маленькая компания решила по-тихому сбежать. Но не получилось… Нас закрутило, завертело в водовороте знакомых и не очень лиц, а потом кто-то провозгласил тост за удачно сданную сессию, и мне в руки ткнулся холодный стакан, до краев наполненный чем-то подозрительно зеленоватым.

— Пей ты, это просто сок! — гаркнул в ухо Грошен.

Я недоверчиво принюхалась — мало ли что однокурсничек Рэма насоветовать может! Но подвоха так и не обнаружила. Пахло лесными ягодами и, кажется, яблоками, и я, махнув рукой на подозрения, немного отпила. Вкусно! Ничего подобного раньше не пробовала, надо бы узнать, из чего это сделано. Повернувшись туда, где только что стоял Грошен, и не обнаружив оного, я покачнулась и едва удержалась на ногах, вцепившись в первого попавшего под руку студента. Волной накатила дурнота, перед глазами поплыло, и мир взорвался разноцветными сполохами… Чтобы через секунду сложиться в яркую и предельно четкую картину.

Не знаю, из чего и как именно был сделан этот напиток, но действовал он бесподобно! Все тревоги, неуверенность, ненужные мысли отступили на второй план, самым же важным оказалось то, что происходит здесь и сейчас. А что у нас происходит здесь и сейчас? Правильно, праздник! А на праздниках принято веселиться! От души. И для души. Я расправила плечи и зорко оглядела зал. Да-да, во мне росла потребность творить добро. Ух, как тут все вяленько-то! Ни искреннего смеха, ни задорных песен, ни лихих танцев. Нет, так дело не пойдет! Если люди чего-либо не умеют, их надо этому научить! Танцевать я умею? Умею! И мне совсем не трудно поделиться мастерством со страждущими!

А чтобы никого ненароком не обидеть, я залезла, вернее — вползла, на ближайший стол и топнула каблуком, привлекая внимание.

— Ну кто так танцует-то, а? А ну-ка, музыку мне, и повеселее!

— Вик, слезай! Ну пожалуйста! — с истеричными нотками в голосе потребовала Ланка, дергая меня за подол.

Какое там слезай?! Да я только начала!

Расположившийся прямо на стойке худой мальчишка с гитарой охотно ударил по струнам, и… я едва не навернулась со стола. Меня подхватили, закружили, удивительно точно попадая в такт музыке, кто-то восторженно ахнул, раздались громкие хлопки в ладоши… А потом меня осторожно, но решительно обхватили за талию и стащили со стола.

— Ты слишком много выпила, — насмешливо шепнул смутно знакомый голос.

Я возмущенно брыкнула ногами. Это я-то пьяна?! Не-э-эт, я трезва как стеклышко! Желая донести сию важную мысль до сознания неведомого собеседника, я откинулась назад и запрокинула голову. Все плыло и странно колыхалось, однако два смеющихся янтарных глаза разглядеть удалось. Правда, через миг их стало четыре, потом — восемь… Я поспешно моргнула, а когда вновь посмотрела вверх, обнаружила, что всю эту красоту обрамляют ярко-зеленые водоросли… Ух. Я протянула руку и дернула особо ядовитую водоросль за самый кончик. Та кокетливо хихикнула и ужом выскользнула из моих слабых пальцев.

— Здравствуй, глюканутая белочка! — глупо улыбнулась я, крепко — на всякий случай — зажмуриваясь.

Привычный мир отдалился, сделался вязким, как густой кисель. Меня мерно качало на студенистых волнах, а где-то вдалеке раздавались пронзительные, резкие звуки… О, да это, кажется, Ланка!

— Куда ты ее тащишь?! — возмущалась подруга. — Не надо ее туда тащить! Как куда?! В женское крыло, естественно! И осторожнее, осторожнее, не мешок с мукой несешь, не урони!..

Я постепенно отрешалась от царящей вокруг суеты.

Как же приятно просто плыть по течению, доверившись ласковым теплым волнам!.. Я и плыла, наслаждаясь полным отсутствием мыслей, а потом…

Потом меня все-таки уронили.

Утро началось с головной боли, приступов раскаяния и непреодолимого желания придушить Грошена. И плевать, что третьекурсник больше и шире раза в два! И что он знать не знал о том, как на меня безобидные бальзамы действуют… Ох, как же они действуют-то неправильно — хоть вообще теперь на глаза людям не попадайся!

— У-у-у… Я опозорилась на всю Школу!.. — простонала я, обхватив гудящую голову руками.

Говорят, что некоторые на следующее утро после злоупотребления спиртными напитками ничего не помнят. Мне не повезло — бальзамчики, временно отключая мозг, заботливо сохраняли воспоминания. Чтобы потом ими можно было сполна «насладиться»…

— Я бы не стала так убиваться, — подмигнула Лантэлия, вертясь перед зеркалом в новом летнем платье. — Не опозорилась, а прославилась — благодаря Фьерну. Сначала этот ваш романтический танец, потом — лихие пируэты на столе…

Если при упоминании романтического танца я слегка порозовела, то пируэты заставили мои щеки запылать.

— Он просто не дал мне упасть, — мрачно уточнила я, жалея, что не свалилась с ног еще до того, как сумела вскарабкаться на стол. Тогда бы точно никто ничего не заметил! Но нет — в последнее время удача упорно от меня отворачивается, и в этом, надо признать, изрядная доля моей вины.

— Да какая разница, что там было на самом деле, со стороны-то смотрелось на редкость эффектно, словно так и задумано! — лукаво улыбнулась подруга. — Лучше скажи, у кого ты полночи прощения просила и кого заверяла, что больше не будешь вести себя как последняя идиотка?