Спускаясь по крутым ступенькам, она вдруг подумала, не то же ли самое происходит сейчас с ней самой? Что если правда о её последнем воплощении была утрачена или неверно истолкована? Что если она вовсе не та, кем её считают?

Сад находился на верхней террасе поместья, там, где дамба из тёмной вулканической породы превращала один из мелких городских каналов в пруд. Широкие тарелки-листья лилий окружали единственный цветок лотоса, казавшийся прозрачным в утренних лучах солнца. Под водой вяло кружили пятнистые карпы.

Франческа расположилась на берегу пруда в тени банана. С того места, где она сидела, города внизу видно не было, в воде, простиравшейся до края террасы, отражался лоскут бесконечной небесной голубизны.

Почему-то она заинтересовалась карпами. Что они думают о надводном мире, если вообще умеют думать? Вдруг глядят на цветок лотоса и воображают его раем света и красоты? Или воздух представляется им безжизненной пустотой, а лотос – символом равнодушной вселенной? Впрочем, каким бы ни было их подводное разумение, они воспринимают цветок не таким, каков он есть. По крайней мере, не так, как она, Франческа.

Иногда время представлялось ей ландшафтом, поэтому она полагала, что понимает пророчество о Войне Разобщения. Теперь же ей пришло в голову, что она сама мало чем отличается от этих карпов, в её воображении размышляющих о цветке лотоса. Разобщение на пороге, а сущность войны оставалась непредсказуемой и неизвестной.

Франческа глубоко вздохнула и принялась созерцать окружающую голубизну воды, неба, моря. Пора было избавляться от тревожных мыслей и готовиться к очередной встрече с Тримурил. А ведь рядом была ещё и трагедия двух любящих сердец. Она плохо знала погибших, но Никодимус считал, что у Рори и сэра Клода был неплохой шанс на счастье. Шанс, какой есть у двух любых людей, встретившихся друг с другом. Однако всё пошло прахом. Впрочем, эти вопросы могли подождать. Сейчас для неё имели значение лишь оттенки синевы, карпы и…

– Франческа!

Она подпрыгнула от неожиданности.

– Пылающие небеса, Леа, ты меня напугала.

– Я думала, ты слышишь мои шаги.

– Нет, я замечталась, – она подвинулась на скамейке. – Присядешь? Я как раз собиралась сама тебя найти.

Леандра села, и Франческа заметила, насколько коротка скамейка: они с дочерью оказались почти вплотную, чего не бывало уже много лет.

– Ты в курсе, что сказал Саванный Скиталец о противодраконьем заклятии Вивиан? – спросила Леандра, и Франческа с трудом подавила стон огорчения.

– В курсе, твой отец мне всё рассказал.

– И то, что, по мнению старика, ты у неё следующая на очереди?

– Да. Но что нам остаётся? Или… – в голову пришла неожиданная мысль. – Так ты согласна, что мне следует отнести тебя подальше от Шандралу, когда я в следующий раз обращусь в дракона? Мы могли бы спрятать тебя от Вивиан.

– Н-нет… Мне нельзя бросать Шандралу. Я – хранительница Иксоса.

– Леа, ты, конечно, не видишь разницы между Империей и Лигой, но это не повод позволять захватить себя в плен, а то и убить.

– Не имею ни малейшего намерения позволять кому бы то ни было брать меня в плен и тем более – убивать. Кто, будучи в здравом уме, добровольно пойдёт на такое?

– Я имела в виду… Леа, если мы укроем тебя до тех пор, пока ты не станешь сильнее, ты сама сможешь бросить вызов Империи. Знаю, знаю, – заторопилась она, не давая дочери возразить, – ты не уверена, что Лигу стоит спасать, но всё меняется. Люди стремятся к лучшему. Пусть не всегда, но довольно часто.

– Я понимаю, о чём ты, – через силу выдавила Леандра. – Знаешь, дай мне время на размышления?

Судя по её лицу, решила Франческа, дочери требовалось время на то, чтобы придумать отговорки и не следовать материнскому совету.

– А пока суть да дело, могу и я тебя попросить подумать кое о чём?

– О том, чтобы защитить меня от Вивиан путём избавления от аспектов драконицы?

– Ты что-то имеешь против?

– Я не говорила, что против.

– Если Вивиан сделает с тобой то же, что с Саванным Скитальцем, это тебя убьёт.

– Она всего лишь изъяла его драконью природу. Именно это предлагаешь теперь мне ты, один в один.

– Нет! – Леандра покачала головой. – Саванный Скиталец был имперским чарословом, как и папа. Вивиан не просто разрушила драконью природу Скитальца и подвергла цензуре, она свела его существо к смертному телу. Да, это было ветхое тело, но оно могло жить.

– Догадываюсь, куда ты клонишь. Я – нуминусный призрак. Без драконьих аспектов от меня останется практически только текст заклинания.

– А подобные призраки могут существовать лишь в некрополях. Я же предлагаю сделать тебя более независимым конструктом на праязыке.

– Леа, нам даже неизвестно, способна ли Вивиан написать ещё одно такое заклинание. Всё остальное – наши домыслы

– Положим. Но зачем рисковать?

– Можем ли мы быть уверены в безопасности твоего предложения?

– Нет, конечно, тем не менее… Это трудно объяснить. Стоит мне прикоснуться к подобному тебе существу, как его текст сразу обретает смысл. Я без особых усилий могу разложить его на составляющие или перекомпоновать. В общем, лично я в себе уверена.

– А что станется с драконицей? Перенесёшь её в гримуар?

– Вряд ли. Я могла бы взять текст себе, но тогда я сама стану уязвимой для Вивиан. Лучше всего будет просто уничтожить его от греха подальше.

– Уничтожить? – засмеялась Франческа. – Леа, драконица – это то, что я есть. Уничтожь драконицу – и уничтожишь меня.

– Прежде ты утверждала, что первым делом являешься целительницей.

– Первым, да, но не единственным.

– Ты останешься живой. И у тебя будем мы с папой.

– Дочь, ты не понимаешь, о чём говоришь.

– Продолжать летать тут в виде драконицы куда более рискованно, – Леандра сжала кулаки. – Ты ведёшь себя неразумно.

– В точности как ты, когда отказываешься перебраться на юг.

– Если я последую твоему совету, ты согласишься на моё предложение?

– А ты действительно намереваешься сдержать слово?

– Нет, – угрюмо буркнула Леандра.

Что же, во всяком случае, дочь была честна. Франческа и на такое не рассчитывала.

– Леа, пойми, я должна остаться драконицей, чтобы сражаться с воздушными кораблями, если имперцы вновь на нас нападут. Тебе же совершенно необязательно оставаться в городе. Ты никого не спасёшь, подвергая себя опасности.

– Послушай, – начала, было, Леандра и запнулась. – Я не отвергаю напрочь твою идею о бегстве на юг. Пообещай хотя бы подумать о том, что я тебе предлагаю.