Придерживая пледы, Лэнгдон приблизился к непонятномуколлажу. Стену покрывала абсурднейшая коллекция материалов — страницы древнихфолиантов (черная магия вперемешку со Священным Писанием); изображения разных символов,в том числе и оккультных; распечатки с сайтов, посвященных теориям заговоров;спутниковые снимки Вашингтона, испещренные пометками и вопросительными знаками…Одна из бумаг представляла собой список слов на разных языках. Среди нихЛэнгдон распознал и выражения, священные для масонского братства, и древниемагические заклинания, и слова из церемониальных формул.

«Что он ищет?

Слово?

Неужели все так просто?»

Скептический настрой Лэнгдона по поводу масонской пирамидыобъяснялся, прежде всего тем, что она, согласно поверью, указываламестонахождение Мистерий древности. Тогда, по здравом размышлении, перед тем,кто раскроет ее тайну, должно предстать огромное подземелье, до отказа набитоетысячами и тысячами томов, чудом переживших канувшие в небытие древниебиблиотеки. Немыслимо. «Где может скрываться подземелье такого размера? ПодВашингтоном?» Однако теперь, вспомнив давнюю лекцию Питера Соломона вФилипс-Эксетере и глядя на списки магических слов, Лэнгдон увидел и другойвозможный ход.

В магическую силу заговоров и заклинаний Лэнгдон,разумеется, не верил — однако в них определенно верил татуированный. Чувствуя,как учащается пульс, профессор снова пробежал взглядом рукописные каракули,карты, тексты, распечатки, соединяющие их шнуры и налепленные цветные бумажки.

Да, все верно. Везде прослеживался один и тот же мотив.

«Господи… Он ищет „verbum significatium“, знаковое, забытое,утраченное слово. — Лэнгдон переваривал свой вывод, попутно вспоминаяотрывки из лекции Питера. — Утраченное слово, точно! Татуированныйубежден, что именно оно и покоится где-то в недрах Вашингтона».

Рядом с Лэнгдоном возникла Сато.

— Вы это искали? — Она протянула ему блэкберри.

На экране вырисовывалась заполненная числами решетка восемьна восемь.

— Да, это. — Профессор потянул к себе первыйпопавшийся черновик. — Мне бы еще ручку.

Сато выдала ему свою.

— Только, пожалуйста, быстрее.

В подвальном кабинете Научно-технического директората ЦРУНола Кей в очередной раз водила взглядом по строчкам урезанной копии, той самой«выжимки», которую ей принес системщик Рик Пэриш. «На кой черт директору ЦРУфайл о древних пирамидах и недоступных подземельях?»

Теряясь в догадках, она схватила телефон и набрала номер.

Сато ответила сразу же, хотя ее голос показался Ноленапряженным.

— Нола, я как раз собиралась тебе звонить.

— У меня свежие данные, — сообщилапомощница. — Не знаю, правда, что из этого следует, но тут обнаружиласьурезанная копия…

— Забудь, сейчас не об этом, — перебилаСато. — Времени нет. Объект мы упустили, и у меня все основания полагать,что он готов выполнить свою угрозу.

Нолу бросило в холод.

— Плюс в том, что мы знаем, куда он отправился. —Сато глубоко вздохнула. — А минус в том, что у него с собой ноутбук.

Меньше чем в десяти милях от нее, на залитой лунным светомпарковке, Малах заботливо подоткнул плед вокруг Питера Соломона и покатилинвалидное кресло с пленником к высившемуся рядом огромному зданию. Попериметру сооружение окружают тридцать три колонны — каждая высотой ровнотридцать три фута. Величественная громадина в этот час стояла пустой, а значит,они с Питером останутся незамеченными. Впрочем, даже если заметят, издалека ихпара никаких подозрений не вызовет: высокий добродушный мужчина в длинномчерном пальто вывез лысого инвалида на вечернюю прогулку в кресле-каталке,ничего особенного.

Они подъехали к заднему входу, и Малах остановил креслоперед панелью кодового замка. Питер упрямо вскинул подбородок, показывая всемвидом, что набирать код не будет.

Малах рассмеялся:

— Неужели думаешь, я тебя сюда привез, чтобы ты менявпустил? Уже забыл, что я — твой брат по ложе? — Он проворно набралкомбинацию цифр, доверенную ему после процедуры посвящения на тридцать третьемградусе.

Замок щелкнул, и массивная дверь отворилась.

Простонав, Питер заворочался в кресле.

— Ну, Питер, Питер, — проворковал Малах, —вспомни Кэтрин. Будешь хорошо себя вести, и она останется в живых. Ты можешь ееспасти. Даю честное слово.

Вкатив кресло с пленником внутрь, Малах запер за собойдверь. Сердце учащенно билось в предвкушении. Преодолев несколько коридоров, онподвез кресло с Питером к лифту и нажал кнопку. Когда двери открылись, он вошелв кабину спиной и втащил за собой кресло. Затем, убедившись, что Питеру всевидно, утопил пальцем кнопку верхнего этажа.

Измученное лицо Соломона исказилось от нарастающего ужаса.

— Тсс! — прошептал Малах, ласково поглаживаяПитера по бритой макушке под шелест закрывающихся дверей лифта. — Ты жесам прекрасно знаешь: секрет в том, как умереть…

«Я не могу вспомнить все символы!»

Лэнгдон зажмурился, изо всех сил пытаясь вызвать в памятиточное расположение значков на решетке, но даже ему, обладающему феноменальнымиспособностями, задача оказалась не под силу. Те немногочисленные символы, чтовсе-таки удалось воспроизвести, профессор записал на бумаге, а затемперераспределил согласно квадрату Франклина.

Однако пока ничего путного не складывалось.

— Смотри! — Кэтрин не сдавалась. — Кажется,ты на правильном пути. В верхнем ряду сплошь греческие буквы — то естьодинаковые символы сгруппированы вместе!

Лэнгдон тоже заметил закономерность, однако ни одногогреческого слова, что вписалось бы в «кроссворд» придумать не мог.

«Нужна первая буква».

Он снова взглянул на волшебный квадрат и стал усиленновспоминать букву, стоявшую в нижнем левом углу, на месте цифры «один».

«Думай!»

Закрыв глаза, он еще раз представил себе основание пирамиды.

«Нижний ряд, почти в самом углу… что же там за буква?»

На мгновение Лэнгдон вновь перенесся в камеру с жидкостью ив ужасе впился взглядом в дно пирамиды, заслоняющее свет в прозрачном оконце.