состояние. Увернувшись от взбадривающей щекотки, он протяжно зевнул, извинился и с хихиканьем объявил, что готов продолжить интервью.

— Спасибо, обойдусь.

— Татьяна, не дуйся. Клянусь, не спал. Хотя очень хочется… — И он опять зазевал в ладонь, похлопывая ею по губам, как индеец: — Ва-ва-ва-ва-а!.. Короче, чем больше денег, тем быстрее само… о-о-о!.. реализация.

— Прекратите зевать, пожалуйста. У меня отнюдь не праздный интерес… Знаете, мама как-то рассказывала мне, что лет в шестнадцать она распланировала всю свою жизнь. Аттестат зрелости, диплом о высшем образовании, работа в архиве или в музее. Далее — замужество. Двое детей, щи-борщи в фарфоровых тарелках, пирожки с грибами, домашний «наполеон», в общем, все, как у бабушки…

— Чем тебе не нравятся пирожки с грибами? По-моему, классно. Домашний «наполеон» ни разу не пробовал, но тоже, небось, обалдеть какой вкусный?

— Очень вкусный. Но я не о том. Я об ощущении стабильности, неизменности жизни, ее предсказуемости. В отличие от мамы, я, например, смутно представляю свое будущее, поэтому и расспрашиваю вас о бизнесе. Как об одном из возможных вариантов.

Сонные глаза оценивающе сощурились и закрылись.

— Занимайся-ка ты лучше своим Иваном Грозным. Будь моя воля, я бы вообще женщин к бизнесу близко не подпускал… для их же пользы… не выношу деловых баб… а с предсказуемостью, по-моему, все нормально… Как ни крути, все равно выйдешь замуж, заведешь детей и тоже будешь варить щи-борщи…

Ссориться в последний, так стремительно убывающий день вовсе не хотелось, однако вся эта пещерная домостроевщина, озвученная сонно-мурлыкающим голосом, кого угодно могла вывести из себя.

— Мерси за интервью! Не буду больше мешать! Счастливых сновидений!

Запущенные в море один за другим камни не подняли так необходимого сейчас фонтана брызг — всего лишь проквакали: «Чпок-чпок-чпок», — и тогда руки начали сгребать сырой песок. Ладони неистово захлопали, возводя неприступную крепость. Грозный средневековый замок. Мощные стены. Высокий донжон. Ров с водой. Подъемный мост на тяжелых железных цепях. Цокают копыта, трубят рога, лают собаки. Слуги несут на шестах окровавленного оленя. Кавалькада въезжает в замок. Мрачный феодал в плаще, подбитом горностаем, резко натягивает поводья, и черный конь встает под ним на дыбы. Встречать супруга бежит юная белокурая леди. В бархатной шапочке, расшитой жемчугом…

Почему он так равнодушно сказал «выйдешь замуж»? Как будто ему все равно…

Длинная тень разрезала вотчину феодала на желтое и серое.

— Ты обиделась?.. Не обманывай! Я уж заметил, чуть что не так, ты сразу в бега! Теперь будем ссорится из-за Ивана Грозного?

— Что вы пристали ко мне с этим чертовым Иваном? Он меня абсолютно не волнует! Я уже говорила, но вам это, видимо, неинтересно, поэтому вы забыли, что собираюсь заниматься интеллектуальной историей. Но, если захочу, то преуспею и в бизнесе. С тремя языками и университетским дипломом меня возьмут на любую фирму.

— Взять-то, возьмут, только с твоим характером ты сама навряд ли там долго задержишься. Для начала могу спрогнозировать море слез. Ты вон какая обидчивая. Самолюбивая, независимая, и установки у тебя по жизни, может, и правильные, но не больно-то современные.

— Можно подумать, у вас современные! Вы же домостроевец чистой пробы!

— Кто, я домостроевец?!

Чайки-рыбо

ловы, испуганные громоподобным хохотом, дружно снялись с воды, закружились и с истошными криками унеслись в Грецию.

— Домостроевец! Да если хочешь знать, я полжизни у баб на побегушках был! Сначала у матери: Колька, айда за водой! Колька, сбегай дров принеси! Колька, у нас опять поросенок некормленый! После у жены: Николай, хватит хоккей смотреть! Быстро бери сумку и в магазин! Мойву дают!.. Короче, так мне надоели эти бабьи погонялки, что я решил срочно самореализоваться. А ты спрашиваешь, что привело меня в бизнес. Вот это-то и привело.

Смеющиеся губы горемыки Кольки-Николая пахли натуральной морской свежестью. Со сладкой, абрикосовой, «ноткой»…

Сплюнув крупинки песка: «Тьфу, где ни поцелуешь, сплошной песок! Что ж ты так перемазалась?» — он ласково вытер большим пальцем чумазую щеку и скосил глаза на бездарное песчаное сооружение:

— Куличики лепила? Или тортик? Как у бабушки?

— Если честно, это — замок. Но не получилось. Кажется, я очень четко все себе представляю, а руки почему-то делают совсем не то.

— Нет проблем! Хочешь замок — будет тебе замок.

Энергично взявшись за строительство, он наглядно продемонстрировал все те коренные изменения, которые произошли с ним за годы самореализации:

— Татьяна, притащи-ка мне ножичек! И ложку заодно!.. Ну что ты застыла? Подсыпай сюда!.. Татьяна, давай выкладывай ров камнями! И поаккуратней! Чтоб потом вода не ушла… Сбегай, принеси бутылку из-под минералки! И ходчей давай!

Мастер на все руки ползал на коленях, скакал на корточках, цокал языком, и наконец…

На берегу синего моря стоял замок. Самый настоящий! Средневековый. С донжоном, подъемным мостом и неприступными каменными стенами, которые заканчивались ровными, один к одному, острыми зубцами… С ума сойти!

— Слушайте, в вас же погиб гениальный зодчий! Художник, скульптор! Бросайте вы свой дурацкий бизнес и займитесь творчеством. Если бы у меня был такой талант, я бы…

Он только отмахнулся: ерунда все это, детские игрушки! — и, скинув шлепанцы, запрыгнул в море.

— Я буду воду в ров гнать, а ты, как наполнится, сразу вон там засыпай!

В эти минуты он был таким замечательным! Милым, смешным чудаком, который пригоршнями выкачивает море.

— Вот, дьявол, не идет! — Ленивая волна не желала взбираться на берег. — Принеси-ка мне весло по-быстрому!

Белое весло соединило протянутые друг к друг руки, но в творческой горячке Колючкин не замечал устремленного на него взгляда, полного восхищения и нежности.

— Подождите, очнитесь… я хотела вам сказать… вернее… словом, обещайте мне, что, когда я преуспею в бизнесе и заработаю кучу денег, мы снова приедем сюда. Обещаете?

Выпустив весло из рук, он взял в ладони вспыхнувшее от смущения лицо, шепнул «обещаю» в приоткрытые губы, и вдруг:

— Хм… в принципе, это ты классно придумала. К тому времени я как раз на пенсию выйду. Так что рванем на все лето.

— Ах вы!.. Фигляр! Жалкий комедиант! Иезуит! Вас утопить и то мало!

Фонтан брызг получился феерический!.. Но и второй оказался тоже ничего себе.

— Ой, мамочка!

На одном матрасе сушились две пары шорт, на другом — нос к носу, губы к губам — лежали завернутые в полотенца «два дурака» и расслабленно хихикали после яростной битвы и упоительного примирения под водой.

— Эх ты, девушка с веслом! А если б я захлебнулся? Еще малость, и — буль-буль! — на тот свет, к рыбкам. Ты, вообще, кто по гороскопу? Может, мне в