окошко и звучит сигнал, знаменующий, что в течение минуты сработает печь, у дальней стены открывается люк, через который находящиеся там люди быстро спускаются вниз в подземный проход, люк автоматически закрывается, срабатывает огонь, а сверху на пол высыпаются измельченные останки действительно сожженных трупов. Но только не людей, а животных.

– Если что, на момент сожжения они все были мертвы, причем по естественным причинам, – пояснила Дасом.

– Итак, печь сработала? – подхватил Мейджерс. – Сработала. Жар был? Был. Итог – пепел, который только и можно ждать при такой температуре. – Он перевел взгляд на панель. – Сейчас у вас перед глазами заключение независимой экспертизы праха, найденного в трех камерах на трех базах. И все они животного происхождения.

Но, казалось, это открытие нисколько не удивило судей. Скорее они испытывали раздражение.

Александр смотрел на улыбающегося Сашу в упор, уже не зная, рад он тому, что отдал ему секретные данные, или нет. Если бы юноша знал, что их будут использовать в его защиту тогда, когда он сам не хотел жить, он бы предпочел их уничтожить.

– И что же дальше? – спросила одна из судей вызывающим тоном. – Люди оказались внизу и?..

– Их встречали, – ответил Мейджерс. – В частности, именно этим занималась мисс Кац и добровольцы. Проходы вырыли наспех, и вели они в лес, откуда людей вывозили на безопасные территории.

– И что же, ни разу не было накладок? – спросил другой судья.

– Печи работали раз в три дня ровно в шесть часов, – поясняла Дасом. – Расписание никогда не менялось. За сожжение и работу печей отвечали люди из моей команды. Они каждый раз загружали прах животных. Стоит отметить, что солдаты не оставались на время сожжения, они лишь приводили людей. В первые дни некоторые из них наблюдали за работой моих людей, затем потеряли интерес, но мы продолжали имитировать сожжения.

– Постойте, – прервал ее председатель, – иными словами, ни один человек не сгорел в печах?

– И даже ни один труп, – победно отметил Мейджерс. – Ничего не сгорело. Все люди, все четыреста человек с пяти баз, на которых построили печи, были спасены.

Саша сбился со счета, в который раз люди в зале пораженно вздохнули. Когда доказательства играли в пользу Александра, он не сдерживал улыбку, все меньше походя на жертву военной агрессии.

– Неужели во время строительства печей и подземного входа никто ничего не заметил? – поинтересовалась председатель.

– Печи находились в отдельных корпусах, – объяснила Дасом. – Просто так туда никто не заглядывал. Разумеется, во время создания печей нас периодически проверяли, но вся команда состояла из моих людей, она же отвечала за создание прохода.

– Мисс Чхве, вам заплатили за отклонение от плана? – поинтересовался Мейджерс, зная, что услышит в ответ.

– Да. В тот же день, когда мы договорились, Александр Каннингем перевел на мой счет полмиллиона с учетом неустойки за молчание и оплаты работы моей команды.

– Сумма поразительная, вы не находите?

– Он даже не стал торговаться. Сразу согласился.

– Где же эти четыреста человек? – спросила Ландау, будто пропустив все услышанное мимо ушей.

– Все они были вывезены на безопасные территории в пункты для беженцев. Им было велено молчать и сообщать о том, что они в безопасности, только близким родственникам. Никто из посторонних не должен был узнать о том, что мы делаем, чтобы спасти как можно больше людей. И это стало убедительной причиной хранить молчание.

– Стоит заметить, что отпускали людей не с голыми руками. Каждому из спасенных на руки давалось по две тысячи фунтов на первое время. Это доказывают сами спасенные. Вот видео, снятое Робин Кац в подземном проходе при встрече со спасенными.

На панели запустили видео. Судя по расположению камеры, она была прикреплена к груди Робин.

– Эй! – окликнула она группку людей в конце коридора. – Идем скорее.

– Ч-что происходит? – спросила одна из девушек дрожащим голосом. Пары минут не хватило, чтобы пережить и забыть ужас подступающей смерти через сожжение живьем.

– Времени мало. Нам нужно уходить.

Резкая склейка. Все тот же туннель.

– Куда мы идем?

– В машину. Я увезу вас отсюда.

– Я не понимаю, что происходит, – заныла одна из девушек, держа под руку другую.

– Вы в ужасе, я понимаю. Но это был единственный способ вызволить вас отсюда: сделать вид, словно вас действительно сожгли.

– Они же заметят, что в камере никого.

– За это можете не переживать.

Склейка. На экране – фургон, заполненный спасенными людьми, большая часть которых – молодые девушки, некоторые из них с детьми на коленях.

– Дорога не близкая. Вода и еда под сиденьями. По прибытии в лагерь беженцев вам выдадут деньги на первое время.

Одна из девушек замотала головой, все еще не в силах поверить в происходящее.

– Как все это возможно?

– Скажем так: не все рады этой войне даже на стороне британцев. В частности Александр.

– Александр? – возмущенно выдохнула другая. – Он убийца! Он разрушил мой дом. Я выжила чудом.

– Все сложнее, чем кажется, но ваше спасение организовано им. В лагере я объясню все подробнее.

Запись оборвалась.

Казалось, председателя и судей не впечатлило и это. Схватив ручку, Ландау принялась постукивать ею по столу, устало вздыхая и смотря на адвоката невидящими глазами.

– Все это, включая фото и видео, было найдено в электронных архивах Александра Каннингема. Он собирал эти данные.

– Почему в таком случае он не предоставил их сам и не защищается? – поинтересовалась прокурор.

– Предоставил, но на тот момент в его планах было начать новую жизнь, и доказательства своей невиновности он собирал на всякий случай. Однако потеря мистера Шульца, ради которого он и согласился стать лицом войны, сильно подкосила его и, должен заметить, мистер Каннингем, даже находясь под следствием, от горя пытался покончить с собой. Но чудом был спасен. Он вряд ли расскажет нам в подробностях об этом, как и о лжесвидетельстве в собственный адрес и своем желании смертью искупить вину, но для стороны защиты это очевидно.

– По вашим словам, он спас четыреста человек. О какой вине речь?

– О вине за ведение войны. Да, он спас многих, но в его представлении он никого не спас. Потому что мистер Каннингем не был в силах контролировать ход войны, все решения Делинды, и все равно были жертвы. Жить с этим тяжко, а с осознанием того, что ты остался один, – еще тяжелее.

Председательница Ландау кивнула и вскинула брови.

– Есть еще свидетели со стороны защиты?

– Да, вызывается Тера Гарсия.

Краем глаза Саша заметил, как напряглись плечи прокурора.

В зал провели Теру в излюбленных ею армейской куртке, свободных брюках на резинке и массивных ботинках. Рассевшись на стуле с подлокотниками, она закинула ноги на тумбу для дачи показаний и собрала короткие волосы в низкий хвост.

– Мисс Гарсия, – обратилась к ней председательница, – опустите, пожалуйста, ноги. Они закрывают ваше лицо.

– Мне так удобно, – протянула она нараспев и сцепила пальцы в замке на затылке.

– Мисс Гарсия, – перехватил инициативу Мейджерс, – расскажите нам, что