Тим сжался и забился к стене. Мужчина пугал его. Сзади него ворочался Ходо.

– А брат-то твой одержимый. Кто это его? – Губы мужчины снова расплылись в улыбке.

Тим молчал и губы мужчины вдруг искривились.

– Отвечай, чёрт бы тебя побрал! – Грубый голос заставил Тима закрыть глаза в испуге. – Отвечай когда я тебя спрашиваю!

– Ог…ог… огненный демон – Заикаясь выдавил из себя Тим.

– Да ну?! – Глаза мужчины стали круглыми как две монеты. Он перевел взгляд на Ходо. – Неужто он жив остался?

Мужчина расхохотался

– Отлично! Вот так удача! Я так и подумал, что одержимый, когда он на меня кинулся на дороге. Видать совсем без сил был, еле на ногах стоял. Чуть в глотку мне не впился, зараза! Так я его дубиной!

Потом кончил смеяться и повернулся к окошку.

– Тебя как звать?

– Тим.

– А его? Он друг твой?

– Это Ходо. Мой брат. – И вдруг мир подёрнулся пеленой и слёзы заволокли всё вокруг. Тим прижал руки к лицу и рыдания сотрясли его плечи.

– Ну-ну, успокойся. Это не такая и беда. – Лицо мужчины стало серьёзным. Он посмотрел куда-то вперёд и повернулся назад к Тиму. – Ну, а меня звать Трок. Ты лучше на поешь, голодные небось! Это вообще мой обед, но тебе он, похоже, нужнее.

В окошко протиснулся свёрток и упал на пол.

Тим мгновенно разорвал бумагу и развернул свёрток, там было несколько кусков хлеба и жареное куриное мясо.

Тим с жадностью принялся есть, буквально заглатывал куски. Еда казалась невероятно вкусной. Это была самая вкусная курица в мире для Тима. Съев половину, он подавил какую-то постыдную жадность в глубине души и пополз в угол, к связанному брату.

– Ходо! Ходо, очнись! – Тим принялся трясти брата за плечо.

Ходо не реагировал и страх начал заползать в сердце Тима, когда тот заворчал и попытался перевернуться на другой от Тима бок.

– Ходо проснись! Здесь еда.

Ходо развернулся так быстро, что Тим едва успел отскочить и зубы щёлкнули перед самым кончиком его носа. Тим кубарем укатился в другой угол, выронив свёрток. Ходо извернулся и выгнувшись как гусеница набросился на разбросанную на полу еду. Он глотал куски и разгрызал кости, вмиг съев всё. Он даже лизал деревянный пол где мясо оставило капли жира.

Тим смотрел на брата, обняв колени руками. Ходо облизал губы и коротко зарычал на него. Потом гавкнул и затих.

– Ох, едрить, да он как собака! – В окошке опять показалась радостная физиономия.

– А куда вы нас везёте? – Тим пододвинулся к окошку.

– Везу я вас в Ангас. – Коротко кинул ему Трок.

– Зачем?

– Много вопросов задаёшь сопляк. Приедем, там и увидишь.

Тим прильнул к окошку и выглянул наружу. Повозка плавно ехала по просёлочной дороге, изредка подпрыгивая на ухабах и норах сурков. «Проклятые, нарыли» – чертыхался Трок. По обочине росли полевые цветы и цвела курхама, источая медовый запах. Солнце стояло высоко в небе. В животе приятно разливалось тепло, после столького времени без еды. Тим повернулся к Ходо и прислушался внутрь его головы. Еда чуть поубавила чувство голода и притупило ярость, хотя и хлещущую через край. Тим не сомневался, что окажись Ходо развязанным его бы не остановили и стены этой повозки. Тим слушал голос внутри Ходо и заметил, что тот начал становиться слабее. Ходо всё так же тянуло куда-то в неуёмном поиске, но нить тяги слабела. Ходо чувствовал что взгляд бога выжег часть темноты из головы Ходо. «Может он станет обычным мальчиком как раньше?»

– Братик.

Ходо зарычал и стал кататься по полу пытаясь скинуть цепи, но те были закручены как надо. После получаса борьбы Ходо устал от их тяжести и успокоился в углу, шумно дыша. На один миг белая пелена перекрыла все мысли внутри головы Ходо и Тим испугался, не зная что это было. Тим почувствовал новое чувство, но не успел его разобрать. Образ красного глаза изо сна вдруг мелькнул в его голове.

– Братик, всё будет хорошо, обещаю. – Тим присел на колени возле обездвиженного Ходо и погладил его по голове. Тот заскулил и попытался извернуться, чтобы укусить Тима за руку.

Тим опять уставился в окошко. Луга становились всё шире, а лесов было всё меньше. Длинные волосы Торка развевались на ветру. Хворостиной он подстёгивал волов с упряжи, а в углу рта был зажат скиттер Тима. Ярко-розовый дым курился густым облачком.

– Это же моё! – Закричал Тим и высунул в окошко руку, стараясь ухватить скиттер.

Торк больно ударил Тима по руке и тот одернул её назад.

– Нет больше ничего твоего, пацан. Ты и сам теперь не свой. Уже недолго осталось.

– Куда вы нас везёте?

– В город, на базар. Продам твоего одержимого.

– Как это продадите? – Опешил Рим. – Его нельзя продавать, он мой брат.

– Да-да-да, пацан, продавать людей нехорошо и всё такое. Но это только хорошо, когда твой живот набит, а над головой есть крыша. Если ты богатенький горожанин, то тогда пожалуйста, плохо то, плохо сё.

Он повернулся к Тиму и пристально посмотрел на него.

– Но, вот что я тебе скажу пацан. По-настоящему хорошо тогда, когда зад в тепле, а брюхо набито. Всё остальное – послеобеденный трёп.

Он отвернулся, вытащил скиттер и сплюнул в сторону.

Торк проехал небольшой мост на речушкой и колёса повозки затряслись по каменной мостовой. Тим выглянул в окошко. Они въезжали в город. Он звался Ангас – деревянный город. Древние бетонные дома высились в трущобах окраин. Некоторые рассыпались прямо на глазах. Целых домов были единицы. Повсюду высились остовы, с торчащими из них железными прутьями. От некоторых поднимался чёрный дым.

– Как-то один дом горел на моих глазах. – Сказал Торк. – Да, раньше строить умели. Вон сколько стоят уже.

– А почему их не тушат? – Спросил Тим.

– А чего их тушить? Тама только одна шушера и живёт. Бездомные да шантропа. Сами же и поджигают, сами пусть и тушат. И снести их нечем, наши тараны их не возьмут, а машин древних тут не найти. Пусть лучше с ними к бесу и сгорит.

Некоторые дома высотой своей были так велики, что Тим не мог рассмотреть верхушки, как бы не крутил головой.

– Небодёры, вот жеж едрить. Такие технологии потеряли. Говорят полтыщи лет стоят уже. А теперича топор – рычаг развития. – Трок указал в сторону высотного дома, из окон которого валил дым. – В каждом бандитские шайки. В слыхал, что в околотках Дватцатигорья есть целые города таких домов, под бандитской пятой. Никакой