Хотя 1920-е казались временем, когда у человека была огромная вера в силу личности, на самом деле все обстояло иначе: у людей была вера в технологии и аппараты, но не в человеческую сущность.

Чрезмерно упрощенное, механическое восприятие самости на самом деле означало подспудное отсутствие веры в достоинство, сложность и свободу личности.

В последующие два десятилетия после 1920-х неверие в силу и достоинство личности стали признавать уже открыто, поскольку появились железные «доказательства» того, что отдельная личность неважна, а личный выбор не имеет значения. Перед лицом тоталитарных движений и таких бесконтрольных экономических катаклизмов, как Великая депрессия, как отдельные личности мы чувствовали себя все меньше и незначительнее. Индивидуальное «я» было измельчено до беспомощной позиции той пресловутой песчинки, носимой волнами:

Таким образом, сегодня у большинства людей есть благовидные внешние «причины» для своей убежденности, что как самостоятельные личности они незначительны и слабы. Скорее всего, перед лицом огромных экономических, политических, социальных пертурбаций нашего времени они будут спрашивать, как им поступать. Авторитаризм в религии и науке, не говоря уже о политике, становится все более и более приемлемым не только потому, что множество людей прямо и открыто верят в него, но и потому, что по отдельности, индивидуально, они ощущают себя бессильными и полными тревоги. И вот появляется оправдание: что же может сделать отдельный человек, как не следовать за политическим лидером (как произошло в Европе) или подчиниться авторитету традиций, общественного мнения и социальным ожиданиям, как происходит сейчас в нашей стране?

Что забывается в таком «оправдании», так это, конечно, сам факт, что утеря веры в ценность личности и является частично причиной таковых значительных социальных и политических изменений. Или же, если говорить более точно, утеря самости и расцвет коллективистских движений, как мы уже указали, являются результатом таких же подспудных исторических изменений в нашем обществе. Поэтому нам нужно сражаться на обоих флангах: противостоять тоталитаризму и другим тенденциям, направленным на дегуманизацию личности, на одном фланге, и восстанавливать наш опыт и веру в ценность и достоинство личности – на другом.

Ошеломляющая картина утери чувства собственного «я» в нашем обществе дана в короткой новелле современного французского писателя Альбера Камю «Посторонний». Это история француза, который совершенно ничем не примечателен. И на самом деле, его вполне можно назвать «среднестатистическим» современным человеком. Он переживает смерть матери, ходит на работу и занимается обычными вещами, у него есть возлюбленная и сексуальная жизнь. И все это происходит без его прямого решения или четкого осознания с его стороны. Позже он стреляет в человека, и даже в его собственном мозгу нет никакой ясности, выстрелил он по случайности или в целях самообороны. Он подвергается суду по обвинению в убийстве и приговаривается к казни. Все это – с ужасающим ощущением нереальности происходящего: как будто все это происходит с ним, но сам он не действует. Книга пропитана неопределенностью и шокирующим отсутствием ясности в мыслях, напоминающим зыбкую иллюзорность историй Кафки. Кажется, что все происходит во сне, когда человек никак не связан с окружающим миром, с тем, что он делает или что происходит с ним. Он – человек, не имеющий мужества или отчаяния, несмотря на внешне трагические события, которые с ним происходят, потому что у него нет понимания себя. В конце, когда он ожидает смертной казни, у него почти загорелась искра понимания, что было выражено словами Джорджа Херберта[24]:

Почти, но не в полной мере; у него нет достаточного чувства собственного «я», чтобы родилось даже это понимание. Эта новелла – запоминающееся и слегка пугающее отображение современного человека, который является настоящим «посторонним» даже для самого себя.

Менее драматичные иллюстрации к утере значимости собственной личности встречаются повсеместно в современном обществе и стали настолько обычным делом, что мы воспринимаем их как нечто само собой разумеющееся. Например, в наши дни радиопередачи завершаются такой интересной репликой: «Спасибо, что слушали нас». Эта реплика удивительна, если вдуматься. Почему некто, производящий некий развлекательный продукт, дающий нечто, на первый взгляд ценное, благодарит получателя за то, что он это принимает? Принимать аплодисменты – это одно, но благодарить получателя за соизволение слушать и развлекаться – это совершенно другое.

Это означает, что развлекательному продукту придается ценность, или видимость ценности, желанием потребителя; в нашем случае потребители являются их повелителями, их публикой. Представьте Крейслера после отыгранного концерта, благодарящего слушателей за уделенное время! Можно провести параллель между этой ремаркой радиовещателя и придворным шутом, который должен был не только играть представление, но и одновременно умолять своих господ снизойти до развлечения его игрой, – в итоге придворный шут оказывался в максимально унизительной позиции, которую только способно принять человеческое существо.

Понятно, что мы не критикуем конкретно радиодикторов. Эта реплика просто характеризует повсеместный подход в нашем обществе: множество людей судит о ценности своих действий, основываясь не на действиях как таковых, а на том, как они будут восприняты. Как если бы некто должен был бы откладывать свое суждение до того, пока не посмотрит на свою аудиторию. Человек в пассиве, то есть тот, для кого или в отношении кого было произведено действие, обладает властью сделать данное действие эффективным или неэффективным, а совсем не тот человек, кто это действие производит. Так мы получаемся исполнителями, а не личностями, живущими своей собственной жизнью и действующими самостоятельно.

Используя иллюстрацию из сексуальной сферы, представим, что мужчина, осуществляя половой акт, умоляет женщину: «Пожалуйста, испытай удовольствие», – такая тенденция существует на самом деле, хотя в большинстве случаев и на бессознательном уровне, среди мужчин в нашем обществе в гораздо большем объеме, чем это признают. И чтобы проиллюстрировать, как данная тенденция аукается в личных отношениях, можно добавить, что когда мужчина преимущественно заинтересован в удовлетворении женщины, то его раскрепощенность и активная сила не попадают в фокус его внимания, и во многих случаях это как раз и является причиной, почему женщины не получают полного удовлетворения. Неважно, насколько технически подкован жиголо, женщина вряд ли предпочтет его настоящей страсти! Сущность жиголо, позиция придворного шута – когда сила и ценность соотносятся не с действием, а с пассивностью.