Я принялась рыться на полках: ну ничегоинтересного. Попался альбом со старыми фотографиями. Большинство лиц абсолютноне знакомы, узнаваемы Вольдемар и Фрида в старомодной одежде начала 50-х годов.Потом замелькали снимки Степана. Книги тоже не удивляли – штук десятьсправочников по ветеринарии, каталоги собачьих кормов, реклама производителейантиблошиных ошейников и капель. Очевидно, вся деловая документация хранилась вкабинете.

Я опустилась в мягкое кресло и еще развнимательно оглядела комнату. Под диваном валялся какой-то предмет. Преодолевнепонятное чувство страха, я приблизилась к месту, где мертвым сном спалаЛариса, стала на колени и заглянула под софу. Да, их домработница не слишкомхорошо убирает. На пыльном полу лежал флакон из-под чудодейственных таблетокдля снижения веса, причем абсолютно пустой. Я повертела находку в руках и сновасела в кресло. Интересно, вчера Люлю показывала мне пузырек, заполненный большечем наполовину. Может, у нее было две упаковки? Я стала читать ярлычок: «Новыетаблетки для корректировки фигуры. 400 капсул. Ежедневный прием: по 8 капсулпосле каждой еды. Перед употреблением посоветуйтесь с лечащим врачом и изучителисток-вкладыш». Открыв пузырек, поднесла его к носу – пахло лекарством, довольнопротивно и резко. Я вздохнула, крышечка соскользнула с колен и провалиласьмежду сиденьем и ручкой. Чертыхаясь, засунула руку в тесное пространство,хорошо помню, как вогнала себе иголку под ноготь, когда проделывала ту жеоперацию дома. Крышечка выскальзывала, проваливалась глубже. Наконец удалосьподцепить ее вместе с какой-то бумажкой и вытащить наружу.

Бумажка оказалась счетом, выписанным служащимархива загса. В отличие от большинства квитанций, эту заполнили крупнымаккуратным почерком: «200 рублей за просмотр книги записи актов бракосочетанийза январь 1947 года». Интересно, что могло заинтересовать Люлю в старыхдокументах? Но меня сейчас волновали таблетки, поэтому, сунув листок в карман,я еще раз оглядела комнату. Так, Лариса скрыла от домашних, что пьет новоелекарство, значит, явно не держала его в общей аптечке. Куда спрячет женщинапузырек? Куда ни за что не станет заглядывать муж? Мои бывшие супруги никогдабы не полезли в пакеты с дамскими прокладками.

Я вновь открыла шкаф и пощупала упаковки«Олвейс». Мягкие, мягкие, мягкие, а в этой что-то есть! Точно! Внутри мешочкаобнаружилась полная упаковка и листок-вкладыш. Ага, фирма-изготовительнастоятельно рекомендует не принимать два курса сразу. Сначала 400 таблеток,потом трехмесячный перерыв. Люлю решила не послушаться и выпить 800 капсулподряд, во всяком случае – вот один пустой флакон и один непочатый. Непонятнотолько, вчера подруга трясла передо мной почти полным пузырьком. Не съела жеона все сразу? А вдруг проглотила и поэтому умерла? Нет, так оставлять делонельзя.

Я выскользнула из комнаты, бросив взгляд наумершую. Люлю смотрела в потолок остекленевшими глазами.

Дом словно вымер, только внизу в холле маяласьв инвалидном кресле Фрида.

– Это правда? – кинулась она ко мне.

– Что? – удивилась я.

– Правда, что Лариска умерла? –осведомилась старуха.

Мои глаза внимательно посмотрели на нее.Нельзя же так радоваться, следует соблюсти хоть какие-то приличия. Но Фридаотнюдь не собиралась торжествовать по поводу безвременной кончины невестки.Наоборот, лицо старушки сморщилось, откуда-то из глубины кресла она вытащиланосовой платок и принялась вытирать глаза.

– Конечно, – говорила Фрида, шмыгаяносом, – она была безродной нахалкой, на которой мой сын женился почистому недоразумению. Мезальянс совершенно не нравился нам с отцом. К тому жеЛариса обладала отвратительным характером, настоящая плебейка и хамка.

– О мертвых говорят толькохорошее, – сказала я.

– Да, – согласилась Фрида, – унее были хорошие задатки. Можно сказать, питомник только и держался ееусилиями. Степан обожает всякие новомодные штучки, так у него собаки дохли, какмухи. Электрические поилки, автоматические раздатчики корма, синтетическиеподстилки, вроде все по последнему слову, а кобельки тоскуют, сучки воют, ищенки мрут. Люлю постелила в вольерчиках теплые соломенные тюфячки, велелараздавать корм вручную, гладить животных почаще. Выяснилось, собакам не хватаетлюбви. И ветеринаром она была от Бога. Весь городок к ней живность таскал, коготолько не лечила: кур, коз, кошек, попугайчиков! Где, интересно, научилась! Чтотеперь будет? Степе одному не справиться. Как несправедлива жизнь: умеретьтакой молодой, оставить сиротой ребенка…

И старуха покатила в свою комнату, тиховсхлипывая. Я в полном обалдении смотрела ей вслед. Надо же, Фрида,оказывается, по-своему любила Люлю.

Я взглянула на часы и пошла к себе в комнату –одиннадцать ночи. Если полковник не на работе, то скорей всего он спит. Набравзнакомый номер, стала ждать ответа. Александр Михайлович отозвался лишь надесятый звонок. Я вкратце изложила ему суть дела и услышала легкий шорох удвери. Кто-то явно подслушивал. Бросив трубку, на цыпочках подкралась к входу ис размаху толкнула дубовую створку. Но в коридоре никого не было, только пахлолавандовым мылом. Интересно, кто в доме такой любопытный? Сколько вообще сейчастут народу? Серж и Лена, Петя и Анна, Кирилл и Диана, Степан, Маша, Миша,кухарка, домработница, Фрида? Нет, Фрида не в счет.

Три года назад старуха Войцеховская совершеннообезножела. Приглашенные специалисты не обнаружили у нее никаких болезней,кроме старости. Обожавший жену Владимир Сигизмундович заказал роскошноеинвалидное кресло и переделал все дверные проемы первого этажа. Коляскаработает от электромотора, и Фрида управляет ею при помощи пульта, похожего нателевизионный. Вдова может запросто выезжать на улицу, к парадному входупристроен специальный пандус. В хорошую погоду лучшее развлечение Фриды –поездка в кондитерскую или аптеку. Впрочем, так же запросто добирается она и дорынка, расположенного на другом конце городка. Вот только второй этажстаринного дома недоступен калеке. Коляска при всех примочках не умеет шагатьпо довольно крутым ступенькам.

Я пошла в комнату к Марусе. Она и заплаканныйМиша рассматривали гигантскую поваренную книгу. Увидев меня, мальчик отвелглаза, я молча погладила его по голове, машинально отметив, что волосы у негоматеринские – рыжие и кудрявые. Вообще сын удивительно походил на мать –белокожий, голубоглазый, с мелкими, словно нарисованными веснушками. ОтВойцеховских только большой, клювообразный нос.

– Машенька, – ласково сказалая, – хочу поговорить минутку с тобой.

– Пойду спать, – тут же отреагировалМишка и тенью выскользнул из комнаты.

– Завтра рано утром съезжу в Москву, неволнуйся, к обеду вернусь.

– Зачем? – удивилась Маня.

– Хочу посоветоваться с полковником.