Лично я умею это делать одним движением рук — вот она была инету. — Евгений выразительным жестом продемонстрировал свою мнимую расправу сТосей.

Меня и Розу передернуло.

— Побойся бога, Женя! — закричала я. — Что ты такоеговоришь?

— Говорю? Было время, когда мне приходилось это делать, —рассмеялся Евгений, намекая на свое темное прошлое.

Мы зашикали на него и прогнали на кухню готовить ужин, посколькубаба Рая взбунтовалась и взяла выходной.

— На весь день гулять пойду, — сказала она еще утром,зловредно вручая мне Саньку.

Это означало, что к ужину она вернется и будет трескать заобе щеки то, что приготовим я или Евгений. Трескать и безбожно критиковать. Ккритике я отношусь неоднозначно, поэтому стараюсь ее избегать. Евгению же всеравно, он только посмеивается над сентенциями бабы Раи.

— Может, надо Женьке помочь? — взволновалась Роза, намекаяна ужин.

— Ни в коем случае, — испугалась я. — Хочешь попасть подкритику бабы Раи?

Роза дала понять, что не хочет.

— Вот пускай Женька и готовит, у него нервы крепкие, а онабудет критиковать, даже если ты просто нарежешь колбасы. Скажет, не такнарезала и не та колбаса. Вредное создание, — вздохнула я и отправила Саньку вКрасную комнату наслаждаться новыми игрушками.

После этого углубилась в беседу с Розой.

— Куда ты денешь эту стрелу? — спросила я.

— Отнесу домой и спрячу, — поеживаясь, ответила Роза.

— Спрячь получше, — посоветовала я, собираясь всецелоотдаться этой теме.

Нам было о чем поговорить. Шутка ли сказать: два покушения.Теперь я верила, что это покушения…

И тут меня осенило.

— Шляпка! — закричала я.

— Ай, божечки ж! — закричала баба Рая, которая, пользуясьотсутствием Саньки, нагулялась досыта, да и вернулась.

Видимо, она уже успела побывать в Красной комнате и увидеть,сколько мы купили игрушек.

— А сколько жа ж денежков-то потратили! — так скорбноголосила она, будто имела к этим денежкам какое-то отношение. — А сколько жа жна ветер-то выкинули!

Роза панически боялась бабы Раи, особенно если та была вдурном настроении. Поэтому продолжить беседу мне не удалось.

— Я пойду, — вскочила Роза.

— Куда? А ужин? — расстроилась я.

— Нет, нет, и Пупс, наверное, уже дома. Я пойду.

Созвонимся.

И Роза убежала, а я отправилась на истязание к бабе Раеоправдываться, почему купила так много игрушек.

Почему нельзя угодить всем одним махом? Санька счастлив — бабаРая негодует, баба Рая довольна — Санька плачет, и так во всем…

В тот вечер мне не удалось перезвонить Тосе: сначала бабаРая долго бушевала из-за игрушек — кричала, мол, нам-то что, управились,купили, а ей теперь эти игрушки за Санькой убирать или таскать на улицу, где онбудет позорно хвастать. Дальше шел длинный монолог о воспитании ребенка,воспитании, которого нет, по пути выдавались подробнейшие оценки моих иЖенькиных качеств (все в негативе), в заключение следовали пророчества: что насс Женькой ждет в будущем и как воспитание Саньки скажется на нашей старости. Вкачестве окончательного приговора баба Рая обычно советовала воспользоваться ееопытом.

Когда с воспитанием и нашими характеристиками былопокончено, баба Рая приступила к ужину. Она тут же подвергла жесточайшейкритике Женькину яичницу и без всякого перехода снова перешла на нашихарактеры, под занавес был дан подробный прогноз Санькиного будущего, опять жев приложении к нашей старости.

В такой обстановке я намертво забыла и про Тосю, и прострелу, и про то, что, кроме бабы Раи, есть и другие обитатели на нашейпланете…

После ужина, наспех уложив Саньку в кровать и скороговоркойв ролях прочитав ему сказку, мы с Евгением скрылись в спальне.

— Зачем это нам? — кивая на дверь и намекая на бабу Раю,спросил Евгений.

— Чтобы не забывали: жизнь — юдоль слез и печали, — ответилая.

Уже засыпая, я вспомнила про Тосю и решила утром жеотправиться к ней.

* * *

«Утро начинается с рассвета…» — оптимистично поется в песне.

«Не у всех», — вынуждена добавить я.

Мое утро начинается с Маруси. Спрашивается, зачем Евгений нацыпочках из спальни выходил и, не включая света, одевался в прихожей, рискуя влюбой момент столкнуться с бабой Раей? Почему потом баба Рая, невзирая на своювредность, ругала меня на кухне робким шепотом?

Для чего они, спрашивается, старались, отчего деликатничали,когда безразличная ко всяким тонкостям Маруся, топая как слон, ворвалась ко мнени свет ни заря, вытащила из постели и под предлогом своего горя погнала варитькофе и резать бутерброды.

Одна радость — бабу Раю из кухни будто корова языком слизалаМаруся и баба Рая несовместимы.

Слава богу, они и сами это понимают и никогда непересекаются. Точнее, баба Рая, пользуясь своими мудростью и опытом, непересекается с Марусей, хотя Маруся против бабы Раи ничего не имеет. Онарадуется ей радостью ребенка и кидается лобызать и обнимать, после чего бабаРая долго жалуется на свои ребра.

Может, поэтому субтильная баба Рая избегает общения сМарусей? Может, это мешает их отношениям?

Если бы не ребра, думаю, они нашли бы общий язык.

Впрочем, не уверена, поскольку баба Рая мыслит консервативнои мгновенно поджимает губы при одном упоминании о либеральной Марусе, а заглаза Марусю она называет разгульным бегемотом.

Меня это устраивает. Когда я нестерпимо устаю от бабы Раи,достаточно лишь позвать Марусю, и проблема решена. Хотя, как говорят в народе,хрен редьки не слаще.

— Маруся, не располагайся надолго, я поеду к Тосе, — непросыпаясь, предупредила я, как только она показалась на пороге спальни.

— Зачем? — насторожилась Маруся.

— Надо, — уклончиво ответила я, не собираясь посвящать ее всобытия вчерашнего дня.

— И я с тобой! Я прямо вся с тобой поеду, — мигом разрушивмои планы, сообщила Маруся. — Тося давно меня зовет.

Я молча поднялась с постели и благородно отправилась нарезку бутербродов, понимая, что в жизни не одни только радости.

— Старушка, я прямо вся про нее узнала… — завела своюшарманку Маруся. — Она компьютерщица.