Лифт подъехал, и брюнет, следуя правилам этикета, отошел чуть в сторону, пропуская.

– Прошу.

Я резво отпрыгнула в сторону.

– Спасибо, я лучше прогуляюсь. Тут не далеко… В смысле мой этаж не высоко…

Я развернулась и рванула прочь, но не учла того, что каблуковую высоту в пятнадцать сантиметров я покорила совсем недавно и еще не освоилась на ней. Запнулась и начала падать.

Летя в объятия ковра успела подумать, что даже птица счастья, которой я и обязана этим курортом, сегодня подозрительно синего цвета.

Приложилась знатно.

– Стоять! Не трогайте меня! – завопила я.

Брюнет, подбежавший ко мне и склонившийся, чтобы помочь, замер, так и не успев донести до меня свою руку. Вот и славно. Если сейчас за углом прячется шпик, то фиг ему будут, а не компрометирующие фото. Если что, я не поленюсь и трехочковый пробить, заорав, чтобы всякие извращенцы не смели меня домогаться.

Впрочем, брюнет, застывший на миг в позе вопросительного знака, выпрямился. Я, нарочито игнорируя протянутую руку, встала.

– Я просто хотел вам помочь, – мягко сказал он. Вкрадчивый, спокойный, уверенный голос. Именно такой, который заставляет почувствовать себя слегка психом, представшим перед титулованным мозгоправом. – Меня Андрис зовут.

Я смерила этого специалиста по женщинам внимательным взглядом и пришла к выводу, что передо мною пока не специалист, а так, уверенный пользователь. Слишком уж прямолинейно начал знакомство.

– Андрис, вы когда-нибудь слышали выражение: «Отнюдь не каждая согласна, хотя не против вроде все»? – отшила я грубо, зато доходчиво и наверняка.

– Значит, не скажете, как вас зовут?

Ну что за упёртый! Еще и шаг вперёд сделал, заставляя меня отступить. Я даже на миг почувствовала себя Матой Хари, которую вот-вот расколет французская разведка.

– Зачем?

– Мне просто интересно. Поздний вечер, за окном – теплое море, в воздухе витает аромат отдыха. И красивая девушка рядом. Захотелось узнать ее имя.

Брюнет был просто непрошибаем. У меня от такого напора даже словарный запас уменьшился до выразительных жестов. И все же я нашла в себе силы ответить:

– Аромат отдыха?! Знаете, если вы не перестанете ко мне приставать, в воздухе запахнет еще и скандалом.

– Угрожаете? – с улыбкой прищурился Андрис, ничуть не поверив моему решительному настрою.

– Обещаю.

Я согнула ногу и потянулась, чтобы расстегнуть босоножку. Потом вторую.

– Что вы делаете? – удивился он.

– Готовлюсь защищаться, – честно ответила я, хотя так еще до конца не решила, что лучше: атаковать, если брюнет нападет на меня или просто дать деру. Последнее босиком было сделать удобнее.

– Тогда я тоже, пожалуй, подготовлюсь, – и Андрис начал расстегивать рубашку.

Я приняла решение все же удрать с поля боя. Судя по поведению этого чокнутого красавчика, ему точно проплатили. А я девушка честная, лелеющая мечты о гонораре за добродетель и целомудренное поведение. Посему рванула так, что пятки засверкали.

Забежав в номер, я долго не могла отдышаться. Потом все же пошла в ванную, умылась и слегка успокоилась. И тут мой организм заявил, что он таки не железный и хочет спать. Я не стала ему препятствовать в этом стремлении.

Утро началось безбожно рано. Я проклинала Марику, натягивая спортивный костюм. Пробежка по пляжу – что может быть лучше? Я точно знала ответ – что именно. Но будильник, зараза, бессердечно разлучил меня и одеяло, а ведь знал, что мы любим друг друга!

Я бежала, стараясь при этом выглядеть если не красиво, то хотя бы не убого. Марика, с ее слов, бегала каждый день по пять километров. Я уже на втором почувствовала, что утренняя пробежка с каждым шагом делает мой день лучше. Потому как чего-то ужаснее сегодня со мной уже точно случиться не может. Хуже и так некуда.

Меж тем волна прибоя ласково шепталась с песком. Рассветное солнце целовало мою кожу, ветер играл в волосах и, самое главное, народу вокруг не было. Пара-тройка человек не в счет.

Где-то вдалеке переругивались чайки. Я никогда не понимала, что поэты находили красивого в их базарных криках. Сравнивали с ними голоса возлюбленных девушек. Как по мне, они не комплименты таким образом делали, а изощренно издевались, тролли серебряного века, чтоб их.

Когда же с экзекуцией под названием «красота и здоровый образ жизни» было покончено, я с облегчением выдохнула и отправилась обратно в отель. Может, мне и показалось, но в утреннем воздухе, когда все звуки слышны особенно отчетливо, мой слух различил щелчки затвора. Еле удержалась, чтобы не начать озираться.

Кажется, мой шпион достал свое фоторужье и вышел на охоту.

Вернувшись в номер, я переоделась и пошла на завтрак. Не успела присесть за свой столик в зале, который поутру был залит утренним светом, как официант принес заказ. Овсянка, мать ее, злаковая культура! Не то чтобы я лютой ненавистью любила эту кашу, но когда два года подряд через день ешь именно ее, это как-то не способствует нежному душевному томлению ожидания скорой встречи.

Увы, Марика питалась именно ей, некалорийной, легкой и диетической. Нет чтобы блондинке каждое утро начинать с пышного омлета, да с поджаристыми ломтиками ветчины, да с салатиком из зелени под майонезной заправочкой, да с чашечки кофе…. Каша и сок. Фу!

Мне оставалось лишь вздыхать, есть овсянку и заряжаться энергией и снобизмом на весь день. Когда я уже почти расправилась с завтраком, оказалось, что столик не в единоличном моем распоряжении.

Сначала ко мне присоединилась пышка, чей образ никак не вязался с элитным курортом, а потом, дабы довершить картину «сообрази…, в смысле, завтрак на троих», подсела по виду коренная жительница спа-отелей, откутюренная по полной. Наращённым у нее казалось все: грудь, попа, ресницы, волосы, интеллект… Вот только лицо ее, с утра пораньше напудренное и залакированное основой, тоном, корректором, блеском и кучей всего, о чем я имела весьма смутное представление, показалось мне знакомым.

Пышка же, напротив, выглядела естественной и обычной. Такую можно запросто встретить в очереди в буфет или в библиотеке.

– Доброе утро. Значит, с вами мы будет завтракать, обедать и ужинать, – пышка тряхнула черными короткими кудрями и тут же представилась: – меня Таня зовут.

Она через стол протянула мне руку, лучась оптимизмом, как рентген-аппарат гамма – частицами. Подозреваю, что и как злополучный аппарат, она была безопасна лишь в малых дозах.

Зато платиновая красотка, с утра пораньше одевшая на себя броню из косметики (при этом внимание было уделено не только «забралу», но и зоне декольте), наоборот, хранила выразительное молчание.

Лишь только когда к нашему столику подскочил официант и осведомился, что госпожа Егровия Крим предпочитает на завтрак, я вспомнила…