А после был фееричный день. Андрис сделал мне предложение, от которого слегка опешила. На вопрос: «Ты выйдешь за меня?» я с испугу ответила «Можно подумать?».

– Подумать? Кать, подумать? Я отец ребенка. Пусть у нас будет нормальная семья. Ты меня любишь, я тебя люблю… О чем тут думать?

– Да, но…

– Все, Скрипка, ты меня достала! Я весь прошлый месяц был сам не свой. Сначала думал, что ты просто решила, что мы друг другу не подходим. И раз это твой выбор – расстаться, то мне лучше его принять и постараться тебя забыть. А вот сейчас выяснилось, что я не один такой дурак, а нас двое… – он больше не стал говорить, просто схватил меня и понес.

– Поставь, где взял! – я попыталась брыкаться, но куда там.

Похоже, у Тратаса это был излюбленный способ транспортировки несогласных с ним особ. А уж как в ЗАГСе глазели на нашу парочку. Но зарегистрировать-таки зарегистрировали. Даже с учетом того, что невеста вопила вместо «да» – «подождите!».

И только выйдя на крыльцо, будучи уже мадам Тратас, я высказал этому паразиту все, что о нем думаю. И об организации свадьбы тоже, кстати. Я, может, мечтала о пышном белом платье, подружках невесты в нарядах одинакового цвета и живой арфе… Ну, могла же я пофантазировать? А тут асфальтовым катком проехались по моим розовым мечтам.

– Кать, если хочешь, мы на бис сыграем нашу свадьбу еще раз, – на чистом глазу выдал уже мой муж.

– Я тебе сыграю… – многообещающе протянула я. – Не успел жениться, а уже планируешь растранжирить семейный бюджет!

Все мужчины твердят, что хотят мальчика, но ни один не признается, что втайне без ума от девочки… В этой прописной истине я убедилась на собственном опыте. У нас родилась Анна-Мария Тратас. И как я не упрямилась, но Андрис таки перевез меня к себе в Вильнюс.

Пришлось перевестись в другой университет, да еще и на заочное, но я до последнего честно ходила и сдавала все зачеты. Правда, защищала степень бакалавра уже после родов. В апреле на свет появилась наша кроха, а в конце мая молодой папа ходил и баюкал на руках орущее счастье, пока ее мама защищала диплом.

Айза Каримовна узнала, что стала бабушкой, только в июне. Я три месяца собиралась с духом, и то под ненавязчивые, но регулярные напоминания Андриса.

Моя мать сначала фыркнула в трубку в своей излюбленной манере, но, когда я уже собралась на этом и завершить разговор, вдруг неожиданно начала спрашивать, как назвали внучку и где мы сейчас…

Не сказать, что мы с матерью совсем уж помирились, но стали общаться.

А вот кто отвоевал львиную долю моего времени, так это Анна-Мария. Причем не только моего. Андрису тоже доставалось от ее царского высочества по полной. Так, чтобы ни один из родителей не чувствовал себя обделенным. Но это все, тем не менее, не отпугнуло от желания завести в нашей семье еще парочку карапузов. Даже наоборот.

И в один из вечеров, когда маленькая царевна Анна-Мария, наконец, уснула, я, прижавшись к мужу в постели, задала вопрос, который меня мучил уже давно:

– Слушай, а если бы я тогда не написала тебе? Мы бы больше не встретились?

В ответ Андрис возмущенно фыркнул:

– Еще чего! Я бы, как дурак, промучился еще с месяц, пытаясь уговорить себя, что это твой выбор и нужно его уважать. А потом плюнул бы на все и сорвался к тебе. Потому что, как выяснилось, я без тебя не могу.