Нет, нет и еще раз нет! Я собиралась грешить по полной. Первым окаянством в списке значился стейк. Вторым – мороженое. И третьим – молочный коктейль.

Когда Егровия спросила, что я буду, и я перечислила ей все, о чем только что подумала, то певица скривилась и, не выдержав, без обиняков уточнила:

– Не боишься, что разнесет?

– Разнесет, если курить у бензоколонки. А вот хорошая еда наоборот, дарит удовольствие.

На это мое заявление Егровия хмыкнула, но по ее лицу я поняла: вера в незыблемость диеты у моей новой «подруги» пошатнулась.

Тут налетел ветер, и широкополая шляпа Крим показала, что она не только замечательный головной убор, но и отличное планерное средство. И хотя хозяйка сумела удержать свое недосамбреро на голове, но вот прическа… В общем, Егровия выразила рьяное желание привести себя в порядок в дамской комнате. Пока она поправляла локоны, у столика материлизовалась официантка.

Я заказала стейк, и случился конфуз. Меня спросили о степени прожарки, в чем я абсолютно не разбиралась. Если бы здесь была Крим, я бы плюнула и ответила туманное «средней». Вот только этих медиумов, как я где-то читала, существовало тоже несколько. А мне хотелось конкретно прожаренного, но не сухого. Поэтому я попыталась объяснить свое нехитрое желание официантке. Та терпеливо выслушала меня и уточнила с истинно южной интонацией:

– Хорошо, поняла. Только уточните. По шкале: от «я принесу вам кусок угля» до «я приведу сюда корову, и вы укусите ее за ногу». Вам куда ближе?

– К углям, – выпалила я, завидев Егровию, подплывающую к столику.

Ничто в ее облике даже отдаленно не намекало, что еще пять минут назад на голове было воронье гнездо. Вот это, я понимаю, уровень! Привести себя в порядок быстрее, чем команда на пит-стопе Формулы-1 шины поменяет – это не просто талант, это верх мастерства.

Егровия с невозмутимым видом заказала себе тирамису и пина коладу. Я подавилась смешком: кто-то совсем недавно вещал о диетах.

Едва официантка отошла, как она, чуть спустив солнцезащитные очки на кончик носа, хитро глянула на меня и пояснила:

– Умеешь ты соблазнить, Марика! Я вот тоже решила последовать твоему совету и пожить не для красоты, а для удовольствия.

Заказ принесли быстро, и что самое удивительное – мясо оказалось именно таким, о каком я мечтала. Да и в целом – я была счастлива, как слон. Сытый, довольный слон.

Поздний завтрак неспешно перетек в ранний обед, разговор ни о чем способствовал умиротворению. В общем, я наслаждалась.

Когда мы решили, что солнце уже не ласковое, а кусачее, и самое время вернуться в отель, я поняла, что жутко хочу пить. Мы уже вышли из кафе и влились в праздную и ленивую толпу отдыхающих.

В рупор кричали о красивейших местах и интереснейших экскурсиях, фотографы предлагали сделать уникальные кадры с экзотическими животными. Подозреваю, что самым уникальным в этих снимках была степень облезлости зоологических экспонатов – в природе такие б сразу вымерли. Туристы верещали на банане, как гориллы на депиляции, на бесплатном пляже усердно предлагали кукурузу, вареных раков и шашлык из мидий. В общем, курорт жил своей привычной жизнью.

Я завертела головой и вскоре увидела палатку с напитками. Выбрала минералку, расплатилась и попыталась ее открыть. И тут почувствовала себя круче, чем великий Гай Юлий Цезарь, поскольку сделала не четыре, а целых пять дел одновременно: я таки открыла минералку, помыла брусчатку, умылась сама, испугала до визга Егровию и стала выглядеть весьма эротично и соблазнительно во внезапно облепившем меня сарафане. Причем ткань начала еще и просвечивать.

– Попила…. – только и нашлась, что сказать.

Егровия оглядела меня с ног до головы и притворно вздохнула:

– Хорошо, что не шампанское. Убилась бы…

Сквозь сочувствие в голосе предательски пробивался смех.

– Из нас двоих вышел бы замечательный сценический дуэт… – продолжала веселиться эта коза, вызывая неконтролируемое желание вылить остатки минералки ей на макушку. – У тебя форма хороша, у меня – еще лучше.

– А как же голос? – пытаясь отлепить намокшую ткань от тела, машинально уточнила я.

– Голос – это такая ерунда, которую опытный звукорежиссёр легко может исправить, – отмахнулась Егровия, и ехидно добавила: – Даже твой.

– Знаешь, Саш, – я нарочно обратилась к ней по настоящему имени, – порою ты очень напоминаешь мне Пушкина.

– И чем же? Умом? Харизмой? Талантом?

– Нет, мне просто порою хочется тебя пристрелить, – призналась я с детской непосредственностью.

Тем неожиданнее был такой же честный ответ:

– Знаешь, взаимно.

Мы не сговариваясь, расхохотались. А я поймала себя на мысли, что именно смех по-настоящему сближает людей. Не общие интересы, не одна цель, а взгляд на жизнь через призму юмора. Если ты способен посмеяться вместе с незнакомым тебе человеком над чем-то, то наверняка и в остальном у вас окажется много общего.

Вернулись в отель за полдень. Егровия с загадочным видом тут же испарилась, а я – счастливая, чуть обгоревшая, мокрая – пошла к себе в номер. Хотелось просто улыбаться. Оказывается, лучшие друзья женщины – это сон, отдых, море и деньги на карточке. Про бриллианты – чистой воды враки.

Вот только когда я подошла к своему номеру, улыбка медленно сползла с лица. Я точно помнила, что закрыла дверь. Но сейчас она оказалась чуть приоткрыта. Осторожно подкралась и сквозь щелочку заглянула внутрь.

Погрома не было, зато царило деловое копошение. Один наглый фетишист рылся в моих вещах. Старательно так. Я посчитала, что нахождение на моей территории автоматически делает лазутчика военнопленным, и пошла в атаку. Благо у самого входа стоял торшер.

Андрис, а рылся в моих вещах именно он, обернулся в тот самый момент, когда я беззвучно взяла в руки напольный светильник, чтобы обрушить его на голову врага.

Дальше действовала, уже не таясь. Как говорится: вдруг откуда ни возьмись, появилась я. Смирись!

Торшер полетел навстречу макушке Андриса, и я уже успела возрадоваться, когда этот гад с ловкостью змеи утек из-под удара. Я же, по инерции полетела вперед, на миг ощутив себя ведьмой, правда вместо черена метлы держала длинную стойку торшера…

Упасть не успела. Да и вообще, пола коснулся только злополучный светильник, который с глухим стуком ударился о паркет. Меня же резко дернули за предплечье, заставив зависнуть в воздухе.

Я взвыла от боли и досады. Эта брюнетистая сволочь чуть не вывихнул мне руку. Хотя судя по тому, как он мне ее заламывал, у него есть все шансы таки довести меня до травмы. Я зашипела, опускаясь на одно колено. Было ощущение, что еще немного, и кости просто вылетят из сустава.

– Какого …. – нет, я не материлась. Просто дальше шло то, за что мама непременно отправила бы меня мыть рот с мылом. И все оно обрушилось на брюнета.