— И вы больше ничего не видели?

— Конечно, нет, иначе я рассказал бы вам. Кстати, почему выдопрашиваете меня на английском? Я ведь ваш соотечественник.

— Чтобы другие лучше поняли наш разговор, — зловеще ответилкомиссар.

Он не такой законченный дурак, как я думал. Признаюсь, меняэто даже порадовало.

— Как всегда, последним и самым главным подозреваемымостался я, — весело сказал Анчелли.

— Я бы на вашем месте так не веселился, — сухо отрезалкомиссар, — вы напрасно считаете, что вас может спасти ваш американскийпаспорт. Для нас вы все здесь не очень желательные иностранцы.

— Типичный европейский изоляционизм, — развел рукамиАнчелли, — но я должен вас огорчить, комиссар. Мое алиби измерено буквально поминутам, как вы и просили. Я зашел в бар вместе с Полем выпить воды. Выпилстакан и пошел в туалет. Это все видели. Мисс Мандель, простите за стольпикантные подробности, — поклонился он Офре.

Та сдержанно кивнула. Ей не нравился хамоватый тон Анчелли,хотя, по логике, они самые ближайшие союзники. Впрочем, как сказать. Выпомните, какой скандал был в Америке, когда разоблачили на флоте израильскогошпиона, работавшего против США в пользу Израиля? Это кое о чем говорит.

— А из туалета вы не могли выйти незамеченным? — спросилкомиссар.

— Это вопрос или утверждение? — уточнил Анчелли. — Конечно,не мог. Меня сразу заметил бы бармен и все остальные посетители. Я вышел изтуалета и пошел на улицу как раз тогда, когда мистер Поль отправился за мной втуалет. Он почему-то забыл об этом сказать.

Честное слово, Поль несколько смутился. Никогда бы неповерил, но он даже чуть покраснел.

— При даме, — сказал он укоризненно.

Что хотите говорите, но француз останется французом, дажетакой старый убийца, как Малыш Поль.

Офра оценила его тактичность.

— Благодарю вас, Поль, — ласково улыбнулась она французу, —мне приятно, что именно вы стали моей парой.

Поль церемонно поклонился.

Комиссар не понял и разозлился.

— Какой парой? — спросил он. — При чем тут ваш «напарник»?

— Я же вам объяснял, — терпеливо сказал Гусейн, — мыразбились на пары, чтобы следить за своим «напарником» и помочь ему в случаенужды.

— А вы знали, что будет новое убийство? — гневно закричалкомиссар.

— Мы предполагали, — дипломатично вывернулся Гусейн.

— Хватит, — разозлился комиссар, — рассказывайте, мистерАнчелли, что было дальше.

— Я вышел на улицу и увидел, как с земли поднимаются мистерЛежинский и мисс Мандель. Я сначала подумал, что они хотели полежать на травке…

— Хам… — не выдержала наконец Офра.

— Извините, но я хочу дать нашему комиссару наиболее полнуюкартину. Поэтому я даже не сразу подбежал, потом, подойдя поближе, понял, чтослучилось нечто ужасное. Лежинский закричал, чтобы мы шли вокруг отеля, а сампобежал в отель. Я достал свое оружие, и мы вместе с мисс Мандель добросовестнообошли весь отель, но ничего подозрительного не заметили. Был какой-то мальчикна велосипеде. Он проехал мимо, и все. Больше никого не было. Потом появиласьполиция, и мы поняли, что опять произошел несчастный случай.

— Это вы называете несчастным случаем? — взорвался комиссар.— Кто-то хладнокровно застрелил вашего коллегу, а вы считаете, что этонесчастный случай.

— Пусть будет убийство, — согласился Анчелли, — но длясамого Ли оно всего лишь несчастный случай. Он уже не знает о наших проблемах.Они его просто уже не интересуют.

— Мы составили список живущих в отеле гостей, — уставшим голосомсказал комиссар, — их четырнадцать человек. Сейчас вы поедете в свой отель.Мистер Гусейн тоже вернется в этот отель. У номера каждого из вас будет стоятьполицейский пост. Завтра днем я решу, что с вами делать. У вас, как обычно, увсех есть абсолютно твердое алиби, а третий труп мне нужно куда-то везти. Нашегосударство — не морг по приему коммерсантов. Списки гостей вам раздадут. Есливы хотя бы слышали о ком-то из них, сразу подчеркните эту фамилию. Может, у насв Андорре действительно находится патологический убийца-маньяк, убивающийпочему-то исключительно коммерсантов из вашей группы. Но я как-то не верю вманьяка. Скорее убийца кто-то из вас пятерых, господа. И, поверьте, я найдуэтого убийцу. Найду его во что бы то ни стало.

— Мы можем пожелать вам только удачи, — сказал я осторожно.

Очевидно, он уже выдохся, поэтому не обратил внимания на моислова.

— Надеюсь, мы не считаемся арестованными или задержанными? —поинтересовался Анчелли.

— Нет, — успокоил его комиссар, — вы только важные свидетели,которых нужно охранять.

Его, очевидно, разбудили после принятия снотворного, и онпринял уже другую таблетку, чтобы сбить усталость и сон. Действие второйтаблетки ощутимо кончалось.

Мы поднялись со своих мест, направляясь к выходу.

— Послушайте, господа, — позвал нас вдруг комиссар с такойсмешной фамилией О, — я не знаю, почему вы здесь и в какие игры играете. Ноповерьте моему опыту, господа, это не последнее убийство. Вы мне не хотитеничего рассказывать, считая меня за идиота, а убийца продолжает безнаказанноубивать. Подумайте над этим, господа.

Мы вышли из комнаты.

— Ему нужно выступать в трагедиях Шекспира, — сказалАнчелли.

— Точно, — согласился я, — и желательно в главных ролях.

Мы вернулись в отель и утром, к завтраку, уже собрались, какобычно, подтянутые и внешне спокойные. Хотя, конечно, три убийства подряд непрошли даром. Мы все плохо спали в эту ночь. Но для того мы и профессионалы,чтобы не показывать свое беспокойство. Все пятеро собравшихся за столом людейвнимательно следили друг за другом. Вчерашнее ночное убийство было слишкомхорошо задумано и спланировано, чтобы мы чувствовали себя относительноспокойно. И хотя личное оружие у нас вчера отобрали, от этого мы совсем нечувствовали себя спокойнее. Мы умеем убивать так виртуозно и так разнообразно,что каждый из пятерых твердо знал — одна маленькая ошибка, и он будет следующейжертвой.

После завтрака мы с Офрой уединились в баре, а оставшиесятрое мужчин курили в холле отеля, стараясь не выпускать друг друга из виду. Нопри этом рядом всегда находились несколько полицейских, прикрепленных к намбдительным комиссаром. Разумеется, нас несколько забавляли эти стражи порядка,но мы продолжали делать вид, что случившиеся убийства всего лишь досадныйэпизод в нашей жизни.