не просто увеличивает риск заражения ВИЧ, но способствует быстрому переходу к стадии активного СПИДа. Среди тех, у кого этот процесс занял не больше трех лет, большинство были афроамериканцами с низким социально-экономическим статусом.

Распад семьи

Рабство отразилось на структуре афроамериканской семьи очень серьезными долговременными последствиями. Родственников часто разлучали и продавали по отдельности. Поэтому исторически сложилось так, что глава темнокожей семьи обычно женщина. Следующие поколения, рабства уже не заставшие, продолжили жить по-прежнему. Другой причиной временных или окончательных расставаний становились переселение, безработица, лишение свободы, что сделало положение темнокожих мужчин совсем ненадежным. К моменту начала эпидемии ВИЧ в ⅓ афроамериканских семей с детьми родителей было не двое, а только мать.

На это сильнее всего повлияло лишение свободы. Решающим фактором стала война с наркотиками, в связи с которой уголовное преследование усилилось и за хранение и употребление наркотиков тоже стали сажать. Во многом из-за этой политики ужесточения борьбы с преступностью число заключенных в стране с 1980 по 2008 г. выросло больше чем в четыре раза – от полумиллиона до 2,3 млн человек. Так США получили статус лидера всех тюремщиков в мире, потому что четверть всех узников на планете сидели именно в США, при том что население страны составляет всего 5 % от мирового.

В этой громадной тюрьме афроамериканцев было непропорционально много. На них, составляющих только 12 % населения США, приходилось 48 % арестов за преступления, связанные с наркотиками. Из 2,3 млн заключенных афроамериканцев насчитывался миллион, что в шесть раз больше, чем количество белых арестантов. Как отмечала Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения, «если нынешняя тенденция сохранится, то каждый третий из рожденных сегодня мальчиков-афроамериканцев какую-то часть своей жизни проведет в тюрьме»{241}. Война с наркотиками сильно усугубила неравенство между этническими и расовыми группами, потому что за преступления такого рода афроамериканцев сажают в десять раз чаще и на большие сроки, чем белых.

Такой высокий, даже беспрецедентно высокий уровень принудительной изоляции имел серьезные последствия с точки зрения эпидемии ВИЧ/СПИДа. Наиболее очевидно, что пребывание в тюрьме большого количества молодых людей способствует возникновению множества беспорядочных параллельных половых связей, которые представляют собой основной фактор риска для всех вовлеченных в эту сексуальную сеть. Параллельные половые отношения способствуют ВИЧ-инфицированию еще и опосредованно, поскольку являются причиной распространения других заболеваний, предающихся половым путем (ЗППП), таких как твердый шанкр, гонорея, герпес и сифилис. Среди афроамериканцев эти инфекции и так имели чрезмерно широкое распространение, а поскольку они вызывают язвы и аналогичные повреждения кожных покровов, проникнуть в организм ВИЧ становится только проще. В 2003 г., согласно наблюдениям ЦКЗ,

среди всего населения самые высокие показатели заболеваемости ЗППП… у афроамериканцев. По сравнению с белыми у афроамериканцев в 24 раза чаще встречается гонорея и в 8 раз чаще – сифилис. ‹…›

Наличие определенных ЗППП повышает вероятность заражения ВИЧ в 3–5 раз. Аналогично, поскольку коинфицирование ВИЧ и другим ЗППП может привести к повышенному выделению ВИЧ, человек с коинфекцией с большей вероятностью передаст ВИЧ партнеру{242}.

Более того, оказавшись в тюрьме, многие мужчины начинали практиковать гомосексуальные отношения, а также совместно использовали иглы и прочие острые предметы для инъекции наркотиков или нанесения татуировок. Безопасный секс в тюрьме всегда был невозможен, поскольку администрации исправительных учреждений, исходя из религиозных соображений, согласно которым гомосексуальные отношения аморальны, презервативы заключенным не выдавали. И в конце концов принудительная изоляция в пенитенциарных учреждениях по порочной нисходящей спирали еще больше усиливала разруху в семейных отношениях и усугубляла существующие проблемы бедности и безработицы, которые в темнокожем сообществе свирепствовали и раньше.

Последняя стадия распада семьи – бездомность, и больше всего эта проблема характерна для афроамериканцев, проживающих в черных кварталах городов. Среди бездомных ВИЧ получил широкое распространение, поскольку бедственное положение нередко толкает их на действия, сопряженные с высоким риском инфицирования. Например, обмен сексуальных услуг на убежище, наркотики и еду. Кроме того, бездомные зачастую лишены доступа к половому просвещению, к медицинскому обслуживанию, к полноценному питанию, многие из них склонны заниматься самолечением при помощи алкоголя и наркотиков, а затем практиковать рискованное сексуальное поведение.

Культурные факторы

Не последнюю роль в том, что афроамериканское население оказалось так уязвимо для ВИЧ, сыграли культурные факторы. Долгая история угнетения и социального пренебрежения удерживала темнокожих от того, чтобы поверить сообщениям ЦКЗ, Министерству здравоохранения и социальным службам. Представить, что федеральные власти, власти штата или местные чиновники могли внезапно искренне обеспокоиться благополучием темнокожего населения, самим афроамериканцам было сложно. Наблюдался обратный эффект: согласно опросу 1999 г. половина афроамериканцев считали, что «не исключено» или «вполне возможно», что государство даже радо эпидемии СПИДа, потому что она выкосит проблемное лишнее население. Ведь для государства темнокожие безработные на пособиях и наркоманы – чистый расход. Правдоподобия этой полуконспирологической точке зрения придавала история эксперимента в Таскиги в 1932–1972 гг., в ходе которого исследователи систематически злоупотребляли доверием своих обездоленных темнокожих пациентов, страдающих сифилисом.

Кроме того, просветительские и информационные материалы, которые рассылали правительственные организации, часто были написаны таким казенным языком и так недальновидно оформлены, что для черного сообщества часто оказывались бесполезны, а порой и просто вредны. Двадцатитрехлетняя афроамериканка Ракель Уайтинг, которая работала аналитиком в Национальном педиатрическом центре сбора данных по борьбе с ВИЧ, подробно остановилась на этом, когда в 1993 г. давала показания перед Конгрессом. Выводы она сделала на основании собственного опыта работы с молодыми афроамериканцами, от которых узнала, что они не защищают себя во время секса, потому что их ввели в заблуждение образовательные материалы. Плакаты, журналы, брошюры, реклама по телевидению – повсюду ВИЧ представал болезнью образованных представителей среднего класса, белых мужчин-гомосексуалов или потребителей инъекционных наркотиков. По словам Вайтинг, несмотря на то, что ВИЧ/СПИД уже стал к тому времени преимущественно болезнью темнокожего населения, «СМИ и широкая общественность по-прежнему делали вид, что прежде всего ВИЧ угрожает белым геям. В информационных материалах просто-напросто не было изображений людей с темным цветом кожи какой бы то ни было сексуальной ориентации»{243}. Поэтому черная молодежь пришла к выводу, что ничем не рискует.

Следующая проблема, которую отметила Вайтинг, заключалась в том, что образовательная кампания против СПИДа была построена на тактике запугивания и использовала лозунги наподобие такого: «Торчишь? Забиваешь на риск? Жди СПИДа!» В черных кварталах, где бандитизм, наркотики и перестрелки были неотъемлемой частью повседневной жизни, подобные лозунги никого не впечатляли и скорее вызывали насмешки, нимало не способствуя тому, чтобы люди меняли поведение.

И наконец, согласно анализу Вайтинг, кампания против СПИДа провалилась среди афроамериканцев, и особенно в среде черной молодежи, потому, что сосредоточилась на школах. В сообществе, где множество детей школьного возраста отчислены из учебных заведений или прогуливают, такой подход не позволял донести информацию до тех, кто в ней нуждался. Вайтинг была категорична: «Информация о профилактике не достигает целевой аудитории». Насколько фатален просветительский провал, Вайтинг поняла, пообщавшись с девушками из женской банды, промышлявшей в черных кварталах Филадельфии. Они намеренно вступали в сексуальные контакты с ВИЧ-позитивными главарями мужских банд, чтобы заслужить уважение сверстников, демонстрируя, что сильные и крутые женщины этой болезнью не заражаются. По словам Вайтинг, до тех пор, пока само послание, способ и место его подачи не поменяются, «молодые люди афроамериканского происхождения не начнут защищать себя»{244}.

Заключение

В номере от 15 июня 2018 г. журнал Science подвел промежуточные итоги эпидемии ВИЧ/СПИДа статьей с красноречивым названием «Далека от завершения». Поскольку со временем эта болезнь стала присуща преимущественно афро– и латиноамериканцам, изменилась и ее география. Самая тяжелая ситуация наблюдается на юге США и в округе Колумбия. Наибольшую тревогу вызывает Флорида, где, согласно данным Science, «уровень распространенности ВИЧ-инфекции чрезвычайно высокий», а Майами представляет собой «эпицентр ВИЧ/СПИДа с самым большим в США числом новых случаев инфицирования на душу населения: 47 случаев на 100 000 человек… что в два с лишним раза выше, чем в Сан-Франциско, Нью-Йорке или Лос-Анджелесе»{245}.

В Майами, Форт-Лодердейле, Джексонвилле, Орландо и других городах Флориды активисты кампании по борьбе со СПИДом констатируют присутствие всех факторов, способствующих современной эпидемии в США: постоянный и интенсивный приток иммигрантов; большое афроамериканское сообщество, не обеспеченное полным доступом к медицинской