работать в Конго и много лет оперировала в сельской больнице голыми руками, потому что хирургических перчаток там не было. В 1976 г. Раск заболела, была срочно доставлена на родину и в 1977 г. умерла от пневмоцистной пневмонии. По словам ее друзей, заразиться она могла, только когда оперировала, так как от любовных связей она воздерживалась и всю жизнь посвятила работе.

К числу ятрогенных способов заражения, то есть инфицирования в процессе лечения или медицинских процедур, относится и передача ВИЧ при переливании зараженной крови, взятой из неконтролируемого банка крови. Среди первых, кто пострадал от нового вируса, стали больные гемофилией, которым требовался белок, обеспечивающий свертывание крови, фактор VIII или антигемофильный глобулин. В то время его выделяли из сыворотки, смешанной из крови разных доноров. Туда попадала и кровь, собранная на коммерческой основе и проверке не подвергавшаяся. К 1984 г. половина больных гемофилией в США уже были ВИЧ-положительными.

И конечно же, применение медицинских инструментов происходит далеко не только в больницах и клиниках. Шприцами пользовались на улицах потребители инъекционных наркотиков, вскоре ставшие группой высокого риска ВИЧ-инфицирования.

Название и первые тесты

Дон Фрэнсис сразу забил тревогу, но не был услышан. Хотя некоторые ученые все же откликнулись на призыв. В частности, с Фрэнсисом согласился Роберт Галло из Национального института онкологических заболеваний и занялся поисками нового патогена у себя в лаборатории. Люк Монтанье из Пастеровского института во Франции и Джей Леви из Сан-Франциско поставили цель изолировать вирус, поразивший пациентов с ослабшим таинственным образом иммунитетом.

Первые открытия были сделаны в рекордные сроки и в двух разных лабораториях. В 1984 г. Галло и Монтанье независимо друг от друга и почти одновременно объявили, что им удалось идентифицировать вирус, а в следующем году они подали заявки на патент теста на ВИЧ с помощью иммуноферментного анализа (ИФА). Результатом стало еще одно недостойное соперничество на научном и национальном уровне, аналогичное тем, что мы уже наблюдали на примере Пастера и Коха, Росса и Грасси. По соглашению, достигнутому в 1987 г., Галло и Монтанье получили статус сооткрывателей и разделили гонорары, которые принесла методика анализа крови. Однако Нобелевская премия в 2008 г. досталось исключительно Монтанье.

Разработанный Галло и Монтанье иммуноферментный анализ стал первым диагностическим средством определения ВИЧ по наличию в крови антител и до сих пор остается самым распространенным методом проверки на ВИЧ. Это изобретение было знаковым, поскольку позволило врачам и медработникам обследовать группы риска для поиска инфицированных. У медиков появился инструмент сдерживания катастрофы, потому что он позволял выявить носителей, их контакты и тем самым прервать цепочку распространения. Анализ также позволил проверять доноров и сделать банки крови безопасными, что предотвратило передачу инфекции больным гемофилией и другим нуждающимся в переливании крови.

Другой тест – определение числа CD4-клеток – позволил врачам наблюдать течение болезни. Как нам уже известно из предыдущей главы, ВИЧ атакует CD4-клетки. Исследователи обнаружили, что стадию заболевания можно определить методом подсчета CD4-клеткок и оценки динамики их разрушения. Когда количество таких клеток становится менее 200 на микролитр, считается, что у пациента иммунодефицитное состояние и его организм не способен бороться с оппортунистическими инфекциями.

В 1982 г. новое заболевание получило название гей-связанного иммунодефицита (ГСИД), а прозвали его издевательски – «гейская чума». Оба термина явно были неточными, учитывая эпидемиологический характер этой болезни в Африке. Там она распространялась среди всего населения и передавалась в основном через гетеросексуальные контакты. Даже в США органы здравоохранения уже знали, что примерно половина случаев заболевания приходится не на геев. Поскольку в Северной Америке это заболевание поражало гемофиликов, героинщиков, гаитянских иммигрантов и гомосексуалов, оно получило неофициальное название «болезнь четырех Г». Затем, в 1984 г., возбудитель заболевания был переименован в вирус иммунодефицита человека (ВИЧ).

Стигматизация

У североамериканской эпидемии было еще две важнейшие особенности, хотя и менее очевидные. Первая из них – социальная стигматизация. Здесь важно помнить об атмосфере нетерпимости и притеснения, характерной для середины XX в. В международном масштабе наиболее ярко это проявилось в нацистской Германии, где гомосексуалов заставляли носить нашивку в виде розового треугольника и отправляли в концлагеря для уничтожения наряду с евреями, коммунистами, инвалидами и цыганами. Об опасности гомофобских настроений напоминает и печально известный случай с Аланом Тьюрингом, имевший место в Британии. Тьюринг был гениальным математиком, который помог взломать коды нацистской шифровальной машины «Энигма» и тем самым спас несметное число союзнических войск. Но в 1952 г., несмотря на все заслуги, его арестовали, обвинили по гомофобной поправке Лабушера в совершении «грубой непристойности» и осудили. В 1954 г. он покончил жизнь самоубийством.

Америку времен холодной войны, разумеется, захлестнула волна яростного антикоммунизма, что послужило благодатной почвой для охоты на ведьм, которой занимались сенатор Джозеф Маккарти (1908–1957), директор ФБР Джон Эдгар Гувер (1895–1972) и красные отряды муниципальных полицейских управлений. Однако параллельно этой красной панике бушевала еще и лавандовая, направленная против гомосексуалов. Маккарти и Гувер рассматривали коммунистов и гомосексуалов как две взаимосвязанные угрозы безопасности страны. В космологии американских правых гомосексуалы были сродни коммунистам: и те и другие существовали скрытно, были, как представлялось, неблагонадежны, стремились обратить в свою веру и их было чем шантажировать. К тому же нередко две эти угрозы воплощались в одном человеке. В гомосексуальных отношениях состояли как действующие, так и бывшие лидеры коммунистического движения, в частности раскаявшийся впоследствии Уиттекер Чемберс. Или, например, основатель «Общества Маттачине» – главной организации, защищавшей права геев в 1950–1960-е гг., – коммунист Гарри Хэй. Лавандовую панику усугубили отчеты сексолога Альфреда Кинси (1894–1956) о мужском и женском сексуальном поведении: к удивлению многих, оказалось, что гомосексуальное поведение в американском обществе отнюдь не редкость. При этом охотники за красными докладывали, что гомосексуалы основательно засели на государственной службе и верны подпольному «гомосексуальному интернационалу», который действует заодно с коммунистическим.

Движимые подобными страхами представители полиции нравов в крупных городах объединялись с красными отрядами, чтобы сообща ловить гомосексуалов и арестовывать по закону, запрещавшему содомию во всех штатах. Наказанием обычно была не тюрьма, а публичное унижение и потеря работы. Из тех же соображений федеральное правительство устроило чистку своих рядов и изгнало из них гомосексуальных мужчин и женщин, помимо прочего, гомосексуалам запретили иммигрировать в США. Открытые геи подвергались не менее жестким нападкам со стороны общественности.

Столь угрожающая обстановка вынуждала гомосексуалов переселяться в места, где, как они надеялись, их примут или хотя бы отнесутся терпимо, особенно если они растворятся в толпе больших городов. Гей-сообщества возникли в Нью-Йорке, Вашингтоне и Сан-Франциско. Рэнди Шилтс писал, что «надежда обрести возможность жить свободно спровоцировала крупнейшую волну массовой иммиграции в Сан-Франциско со времен золотой лихорадки. В 1969–1973 гг. туда перебралось по меньшей мере 9000 геев, а затем, в 1974–1978 гг., еще 20 000. К 1980 г. к Золотым Воротам ежегодно переселялось 5000 гомосексуалов. Эта иммиграция привела к тому, что в городе двое из пяти взрослых мужчин были открытые геи»{232}.

В крупных городах гей-сообщества были социально активными и политически сплоченными. Новоприбывшие гомосексуалы были в восторге от того, что наконец-то могут выйти из подполья, открывать и посещать гей-церкви, бары, сауны, общественные центры, клиники и хоровые кружки. В 1977 г. Харви Милк победил на выборах в Наблюдательный совет Сан-Франциско и стал первым открытым геем, избранным на государственную должность в Калифорнии. Однако в приступе ненависти Милка застрелил его коллега по Наблюдательному совету Дэн Уайт.

Передача

Был один аспект городской гей-культуры, делавший ее идеальной средой для распространения заболеваний, передающихся половым путем. Гомосексуалы давно привыкли выражать сексуальность тайно и анонимно, поэтому сауны стали для многих территорией невероятной сексуальной свободы. Половая распущенность тоже повышала вероятность заражения венерическими заболеваниями, включая гепатит В, лямблиоз, гонорею, сифилис, а теперь еще и ВИЧ. Уже имеющиеся венерические заболевания чрезвычайно увеличивали вероятность передачи ВИЧ во время секса, поскольку создавали поражения в наружной защите организма, что позволяло ВИЧ легко попадать от инфицированного человека в кровь его партнеру.

На второй специфический аспект, способствовавший распространению ВИЧ именно в Америке, указал Рэнди Шилтс в книге «И оркестр продолжал играть: политика, люди и эпидемия СПИДа» (And the Band Played On: Politics, People, and the AIDS Epidemic), опубликованной в 1987 г. Шилтс понял, что объяснить развитие эпидемии ВИЧ в США позволяет допущение, что вирус появился в стране задолго до того, как был идентифицирован в 1981 г. Шилтс утверждал, что торжества в честь 200-летия США в июле 1976 г. предоставили вирусу великолепный