– Мама за тебя волнуется, но насильно тащить домой, думаю, не станет, поскольку уважает твое мнение. В любом случае, будете решать вдвоем. Идет?

– Да, – кинула Ксю.

– Но в Барановичи позвонить все же придется, пока там бабуля твоя панику не подняла.

– Ладно, – со вздохом сказала Ксю.

Маленькие редкие снежинки неожиданно выросли до больших пушистых хлопьев.

– Ксюша, иди сюда, помоги накрыть книги клеенкой! – позвала новая Ксюшина подруга, продавщица книг из соседней палатки.

– Иду, Галка, – откликнулась Ксю, отрываясь от созерцания падающего снега. Самой Ксюше ничего спасать от непогоды не было нужно – ее рабочим местом был крытый павильон, и весь товар находился за пределами намокаемости. Это был почти ларек – с потолком и полом, только шире и без передней стенки. Уже три недели, как Ксю продавала здесь одежду и косметику.

Подошедшая из соседней палатки Ира принесла термос с горячим чаем, пластиковые стаканчики и бутерброды. Ксюша маленькими глоточками принялась пить, грея руки о стакан. Постепенно по внутренностям разлилось тепло. Девушка взяла кусок булки, намазанной маслом.

– Вот культуристка, – усмехнулась Галя, глядя на Ксю. – Нет, чтоб есть по-быстрому! Она по кусочку отщипывает!

– А куда торопиться? – отозвалась Ксюша. – Что у меня – покупателей очередь стоит?

Ксю была из них самой лучшей, но Ира и Галя тоже еще были молоды (Гале было восемнадцать, а Ире двадцать лет), поэтому у них устоялись прекрасные отношения.

Через полчаса уже подкатили ребята-передвижники (так здесь назывались грузчики, которые после рабочего дня помогали девушкам отправить остатки товаров на склад) и велели продавщицам собираться.

– Ксюш, за тобой приехали, – сообщила Галя Ксюше, которая разговаривала с Гариком.

– Кто, Галка? – обернулась Ксюша и увидела Марка. Он, по-видимому, успел перекинуться несколькими словами с Ксюшиными подругами и теперь стоял, скрестив руки на груди, смотрел на Ксю и улыбался. Девушка радостно бросилась к нему. – Марк!

Марк подхватил ее и закружил.

– Привет, принцесса! Как дела? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Все хорошо. А ты как? Подумать только, мы две недели с тобой не виделись! У меня столько всего произошло!

– Ты мне обязательно все расскажешь! Я же правильно заехал – ты сейчас работу заканчиваешь?

– Да-да, еще минут двадцать и все.

И правда, двадцать минут спустя, Ксюша уже сидела в машине Марка и по дороге к бабушкиному дому рассказывала все свои новости.

– Меня Галка на днях в Слоним зовет. Там точка торговая, где все намного дешевле купить можно. На двести тысяч можно одеться от и до. Вот я и думаю, ехать или нет… Денег пока у меня нету, а тут еще у крестной на комбез одалживала и еще не отдала.

– Знаешь, что я думаю? Поезжай, а деньги маме вернешь в следующем месяце… Кстати, может и ей что-нибудь приобретешь? Или тебе эта работа надоела?

– Ну нет, Марк! Я очень хорошо помню, как маму упрашивала, она так боялась, бедная… И потом, мне нравится жизнь, которую я веду, и та атмосфера взаимовыручки, что царит в нашей компании на рынке! Там никто никого не подставляет и не держит обиду годами. Поругались и тут же помирились. Все по-простому.

– Это хорошо, что ты так считаешь. Но скоро ведь зима, будут морозы… Уже сегодня вон как холодно, а дальше что будет?

– Успокойся, Марк, я не боюсь этого.

– Я начинаю тебе верить, – улыбнулся Марк.

– А раньше ты не верил? – удивленно спросила Ксю.

– Не то, чтобы… но… мне казалось, что ты не выдержишь долго всех этих сложностей. Они часто не под силу девушкам вроде тебя…

– Вроде меня?

– Ну… таким нежным, романтичным… я думал, ты не готова к этому. Но ты меня удивляешь!

– Марк, я не верю своим ушам! Ты считаешь меня слабачкой?

– Ну, Ксю, не обижайся! – Марк легонько погладил Ксюшину руку.

– Не трогай! – Ксюша оттолкнула его. – Ты думал, что я не способна справиться с элементарными трудностями?

– Ну, знаешь ли, трудности не такие уж элементарные, Ксю.

– Не хочу слушать! – воскликнула девушка. Но больше ее волновало не то, что Марк ей не верил. Ласковое прикосновение Марка к ее руке всколыхнуло тщательно подавляемые ею воспоминания. Ей захотелось вновь испытать то, что она испытала в объятиях Марка когда-то, хотелось почувствовать силу его рук, прикосновение губ, тепло поцелуев… Но за последнее время – то время, которое Ксюша провела в Березино, Марк ни разу ни словом, ни жестом не показал, что помнит об этом. Должно быть, он считает, что Ксюшина влюбленность в него прошла… Что ж, не стоит его разубеждать, пусть так и считает.

Марк взглянул на Ксюшу. Девушка отвернулась и смотрела в окно. Он понимал, что Ксю обиделась за его сомнения. Но что сделать, если он и правда думал, что Ксения не сумеет долго удержаться. И вовсе не потому, что считал ее не приспособленной к жизни. Просто трудности ломали и не таких маленьких да хрупких, как она. Но, видно, Марк недооценил Ксю. Она без малейшего признака лени или неудовольствия (Марк слышал это от бабушки) исправно поднималась в шесть утра каждые два дня и шла на рынок. В пять часов возвращалась домой. Несколько раз Ксюша жертвовала своими свободными днями, чтобы подменить напарницу, с которой они менялись: два дня работала одна, два дня другая.

А ведь именно на это и давил Марк, когда убеждал тетю Иру разрешить Ксюше остаться в Березино. Мол, она устанет и через каких-нибудь две недели вернется домой. Явная осечка, Ксюша твердо вознамерилась обосноваться здесь.

Вообще убедить Ксюшину маму было делом нелегким. Сначала она и слышать об этом не хотела, приехала в Березино за Ксю, но та наотрез отказалась возвращаться. Они спорили, ругались, даже плакали, но ни та, ни другая не желала уступать. Тогда за дело взялся Марк, пообещав тете, что обидеть Ксеню никому не позволит, и в случае чего отвезет в Барановичи. Да и Слава – Ксюшин отчим – помог, сказал, что Ксюше стоит попробовать пожить своей жизнью, поучиться самой решать проблемы и зарабатывать деньги, что подобная возможность – хорошая практика. К тому же Ксю не у чужих будет, в случае чего ей помогут, и она в любой момент может приехать домой, под теплое мамино крылышко, где ее примут с радостью и любовью. И Ирина сдалась.

А теперь Ксюша удивляла Марка с каждым днем. Парень досадовал, что чего-то в ней недопонял, и одновременно восхищался ею.

Ксю вбежала в дом и сразу бросилась к горячей батарее греть руки.

– Ой, морозище-мороз, на печи мужик замерз! – воскликнула девушка.

– Что – замерзла? – спросил Лешка, сидящий на диване.

– О, Леха, привет, – поздоровалась Ксю с братом. – Конечно, я очень замерзла, на улице холодно. А ты что тут делаешь?