Я закрыла глаза, откинувшись на спинку… Это хорошо,подумала, что у меня приятельские отношения со всеми моими харонами… Но когдавсе это кончится?

— Ладно, Слава, — сказала я… — Дело важное,понимаю… Только я их не очень, не так чтоб уж… ну, не сильно люблю…

— Об чем речь, Ильинишна! Вы даже и не посмотрите в егосторону. Там, у дома, лесочек недалеко, романтический, так вот, вы отвернетесьэдак, пока мы грузить станем, и будете природой любоваться…

…Природой любоваться пришлось мне под тяжелый упорный матогорченного Славы, — дело в том, что алкаши, оставленные стеречь телобоевого товарища, успели раздобыть где-то горячительную жидкость «неизвестногонауке состава», как определил подошедший к «форду» Слава, и теперь лежат вокругтела в лежку, хоть троих сразу выноси — определить, кто из них живой, а ктоусопший, нет никакой возможности… Что касается бабы-сожительницы, так она ивовсе пропала… Канула.

— Ну, что делать, а? — в отчаянии спрашивалСлава, — Что делать? У меня ж к десяти вечера путевка от Рогова —встречать на этом самом «форде» троих клоунов в «Шереметьево», да вас еще домойподбросить… Вот, слуга двух господ, а? Что делать?

Я открыла дверь и соскочила с подножки.

— Пошли, — сказала я…

— Куда?!

— Пошли тащить вашего жмурика в машину…

— Вы что, Ильинишна?! Да чтоб я, чтоб вас!!!..

— Слава, бросьте ерепениться, время дорого…

И пошла к подъезду…

…Возможно, когда-нибудь, где-нибудь я опишу подробно, как мысо Славой тащили его спокойного из мерзости запустения этой квартиры к «форду»,как Слава приговаривал: «я под микитки, а вы за ноги… он вялый, блин, совсемнам не помогает…», как костюм того задрался к ушам, рубаха вылезла из брюк,живот синий наружу… Как, не удержав, я выронила ноги, и они волочились поземле, загребая носками… И как, наконец, мы вколотили его — без мундира — всалон «форда», ибо гроб вдвоем уж точно не подняли бы… И с каким облегчениемСлава сел за руль, пробормотав… — Ну, блин, торжественное упокоение!..

Но и это, оказалось, было лишь прологом к главномуприключению…

И ведь три года подряд я предрекала ему, что когда-нибудь мывлипнем в историю за откровенное, даже наглое нарушение правил! И ладно бы на«жигулях» наших патриархальных, а то — на синдикатовском «форде», да еще втаком цейтноте, да еще с таким особенным пассажиром на борту!

Когда нам засвистели на Новом Арбате и мой Слава, вместотого чтобы остановиться, откупиться деньгами и прибаутками, резко рванул,окаменев вдруг лицом, у меня рухнуло что-то под ложечкой, и я лишь обреченнопискнула…

Из раскрытых окон нашего катафалка на весь проспектприбауточно орало «Русское радио»:

Йо-огурты, йо-гур-ты, йогурты-уёгурты,

сни-икерсы-сни-кер-сы, сникерсы-у-и-керсы!!!..

До сих пор, вот уже несколько дней, вспоминаю эту чередукартинок, этот поистине достойный Яшиной руки комикс: «форд» с покойникоммчится, я в параличе, Слава закусил удила… «Русское радио» голосит совершенно отвязныетексты, а в зеркальце мы видим, что сзади, как в советских фильмах моеймолодости, возникает мотоцикл…

Кричу:

— Тормозите, Слава!!! Чему быть, того не миновать!..

Йо-огурты, йо-гур-ты, йогурты-уёгурты!!!

— Уйдем!!! — сквозь зубы бормочет этот безумец…

…сни-икерсы-сни-кер-сы, сникерсы-у-и-керсы!!!..

— Нас сейчас расстреляют!!! Подумают, чеченцы!!!

Наконец Слава тормозит, отъезжает к тротуару, обреченновылезает из «форда», доставая права и какие-то путевки… Я же судорожно выгребаюиз кошелька всю наличность — рублей пятьсот, что ли, — и пытаюсь сунутьСлаве через окно… Подъезжает мент, упаренный, злой, как черт, готовый к самымрешительным мерам… и начинается потрясающий спектакль, когда Славаоправдывается, тянет, гундосит, но денег не дает! — видно, ладонь неразжимается.

— Вячславсеменч!!! — шиплю я из окна, какгусыня, — Вячславсеменч!!!..

— Открывай салон, — говорит мент, — че эт ты,блядь, такое везешь, что перебздел, как кролик…

— Я?! Да что везу?.. да ничего такого! Да там… так… похозяйству… На, вот, все, что есть, расстанемся полюбовно, начальник…

У того от бешенства даже скулы свело.

— Я те счас покажу — полюбовно! — цедит он, —нашел любовника, блядь! Открывай!

Видно, это второй такой в жизни Славы встретился сотрудникГАИ. А может, разозлился парень по-настоящему…

Скажи мне душевное сло-о-ово,

разливается из нашего «форда»…

…о маме еврейской про-по-о-ой…

Я откидываюсь на сиденье и вижу в зеркальце лицопринципиального мента. Вижу, как заглядывает он в обреченно открытый Славойсалон, из которого вываливается вялая рука нашего, потревоженного быстройездой, спокойного, отшатывается, бледнеет разом, словно кто-то плеснул в лицоему молоком…

…и раздумчиво тянет:

— Та-а-ак… И где эт вы в хозяйстве собрались егоприспособить?..»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Домой Яша вернулся поздно, уставший и, честно говоря,довольно-таки пьяный. Они с Изей Ковалем до полуночи сидели в пабе «Шестнадцатьтонн» на Краснопресненской. Изя наливал себе виски и жаловался на Клещатика.

— Он просто вор, понимаешь? Во-о-ор! Это была моя идея— круиз по Волге, лекторий и прочая замечательная хуйня! Мы с Ваней уже иназвание классное придумали — «Всей семьей к саман… ке..факции»… Ну, скажи,вот, скажи: почему он крадет чужие идеи? Краем уха услышал и уже — хоп! Чавк!!!И давай накачивать, давай раздувать до каких-то миллионных затрат. А все длячего?! Да чтобы поиметь Синдикат на всю катушку…

— Только не ори, — попросил Яша, оглядываясь… —Давай потише… Ну… он же вкладывает в эту экспедицию другой смысл? Все-таки этотПроект с возрожденными коленами покрупнее классом, а?

— А на хера мне эти колена, сынок?! Мне что — своих нехватает? И вообще: ну, скажи — кому этот департамент долбаный сдался? Ты частовидишь этого неуловимого начальника? Кого они в Страну тащат, — посмотрина эти рожи… Сынок, видит Бог — я не националист, у меня у самого баба вВоронеже, у меня Ваня — по гроб жизни… Но какое имеют отношение к Стране этилюди?!

— Постой… — Яша в своем здравомыслии всегда пыталсярасставить все по местам. — Все-таки… эти ребята, там, в Иерусалиме… ну,те, кто все это изобрел… — они же не тюльку гонят… Они же вывели формулу, икомпьютер все-таки не грабли какие-нибудь, а электроника…

— Ты в это веришь?! — изумился Изя. — Сынок,клянусь своим новым мобильником, что весь департамент, вместе с компьютерами,анкетами и коленами, изобретен вовсе не в Синдикате, а в фирме «Глоб…»