Цим медленно покачала головой.

– Я поспрашиваю, если деньги хорошие.

– Сержант! – позвал кто-то из конюшен. – Идите-ка, взгляните.

Аларон мысленно застонал. Они с Цим проследовали за сержантом. Стражник по фамилии Кребб открыл дверь конюшни. Старик стоял рядом с перевернутым корпусом ялика.

Сержант прошел мимо старика, словно того там вовсе не было, и погладил корпус.

– Это что, воздушный ялик? Но я слышал, что тебе…

Остановившись, он со значением посмотрел на Аларона.

– О, вы об этом! – подошла к сержанту Цим, тепло улыбаясь. – Аларон просто выполняет работу плотника. В городе у него есть друг, который делает настоящие… Ну, вы знаете. Штучки.

Она магически помахала руками.

Сержант кивнул, словно ее объяснение было достаточно убедительным. Он продолжал вести себя так, будто старика в конюшне не было.

– Что ж, здесь ничего нет. Полагаю, дом проверять не стоит. – Глупо ухмыльнувшись, он подмигнул Аларону. – И знать не хочу, сколько еще таких красоток у тебя здесь припрятано.

Закрыв за собой дверь конюшни, сержант внезапно остановился и вновь взглянул на Аларона.

– А я здесь уже смотрел?

– Эм, да. Только что.

– О, хорошо. Тогда закругляемся.

Как и остальные стражники, сержант выглядел ошеломленным. Странно. Однако через две минуты их компания уже скрылась из виду.

Ноги Аларона подкосились, и он привалился спиной к дверям.

– Это ты сотворила?

Цим медленно покачала головой:

– Я ничего не делала.

– Они прошли мимо старика, словно его там не было. И проглотили чушь насчет ялика без всяких вопросов. А затем он даже не смог вспомнить, что осматривал. Кто-то всерьез поработал с их разумом. Это была ты, да?

Впрочем, когда Аларон произносил этот вопрос, девушка уже качала головой.

Они обернулись к старику. Встретившись с ними взглядом, он рассеянно улыбнулся.

Аларон посмотрел на Цим. Да кто же он такой?

Цим пробыла в имении еще неделю, и за это время они закончили работу над яликом. Аларон привык к тому, что она рядом, хотя по-прежнему не мог уснуть, мечтая о том, чтобы ему хватило смелости постучать к ней в дверь посреди ночи. Герой какой-нибудь народной сказки просто вошел бы туда, подхватив ее на руки, однако Цим, вероятно, убила бы его, попытайся он сделать что-то подобное.

Затем прибыли римонские цыгане. Ванн Мерсер ехал верхом рядом с их повозками, куря трубку и болтая с Мерцеллом ди Реджией. Когда Аларон с Цим вышли из конюшни, ее отец окинул их оценивающим взглядом, и у юноши возникло неприятное ощущение, что если бы он хотя бы пальцем прикоснулся к ней за эти две недели, ему бы не поздоровилось, пусть он и был магом. Задумчиво подергав себя за ус, предводитель цыган наконец кивнул, после чего нежно обнял дочь; цыганские мальчишки поглядывали на Аларона с напускной угрозой.

В этот раз тестовый полет прошел успешнее: Аларон и Цим не врезались ни в дом, ни в росшие во дворе деревья, и пусть они управляли яликом неидеально, им удалось безопасно приземлиться. Деньги были заплачены, и девушка, поцеловав Аларона в щеки и обняв его, вновь присоединилась к своим людям. Когда цыгане уезжали, темноглазые юноши смотрели на Аларона уже искренне уважительно.

– Хорошая работа, сын, – сказал отец. – Во всех смыслах. – Поймав на себе вопросительный взгляд сына, он пояснил: – Ты не наделал глупостей с девочкой, закончил ялик и не рухнул во время полета. – Он похлопал Аларона по плечу. – Именно в таком порядке. А с ремонтом как дела?

Юноша ухмыльнулся:

– Хорошо. Я покажу тебе гостиную. Мне пришлось вставить новое стекло и поменять все…

Аларон проговорил с отцом всю ночь, однако по какой-то причине вообще не вспомнил о старике. Он заметил его стоявшим у конюшни, когда они облетали поместье, но цыгане, похоже, его не видели, а к тому моменту, когда они приземлились, старик исчез и больше за весь вечер так и не появился. Юноша намеревался упомянуть его в разговоре с отцом, но почему-то все время забывал о незнакомце.

На следующий день они открыли библиотеку его матери. Ее книг там уже не было, однако в библиотеке все еще оставались кое-какие вещи: старые монеты и медали, свернутая карта времен Мятежа с подписями, указывавшими на положение войск. За письменным столом валялась старая кешийская сабля. Уборка заняла бóльшую часть дня. В последний раз поужинав с Гретхен и Ферди, они отдали им ключи. Имение было продано; его новый владелец – Йостин Вебер, отец Джины – должен был вступить в права владения на следующий день.

– Вебер смог себе это позволить лишь потому, что выдал Джину за сына каких-то виноделов из Бриции, – хохотнул Ванн. Он покосился на Аларона. – Вижу, ты не очень расстроен, не правда ли? – Увидев, что сын пожал плечами, он сказал: – Похоже, что нет. Хотя, рано или поздно, мы должны попытаться тебя женить. Одно лишь то, что ты лишен права законно использовать свои силы, не означает, что ты не можешь произвести на свет магов; ты все еще завидный жених, парень.

Аларон решил ничего ему не отвечать.

Йостин Вебер приехал за ключами на следующее утро. К всеобщей радости, он пообещал оставить Гретхен и Ферди. Увидев, что Джины с ним нет, Аларон почувствовал облегчение.

После отъезда Вебера Аларон в последний раз заглянул в конюшни, чтобы убедиться, что он упаковал все плотницкие инструменты. Я буду скучать по этому месту, по Цим, по ялику. По всему, правда…

На его плечо легла рука, и юноша едва не пробил головой крышу.

Рядом с ним стоял старик. Его лицо ничего не выражало, а глаза были полны тайны. Как я мог о нем забыть? Сердце Аларона бешено заколотилось.

– Па! – позвал он. – Па!

Юноша не отрывал глаз от старика, боясь, что тот исчезнет, стоит лишь ему моргнуть.

Когда Ванн вошел и увидел старика, его челюсть отвисла. Трубка стукнулась об пол, но он этого не заметил. Еще никогда Аларон не видел своего отца настолько шокированным. Он растерянно смотрел, как тот потянулся к старику, словно пытался коснуться призрака. Но поняв, что его рука настоящая, Ванн упал на колени и, рыдая, поцеловал ее.

– Милорд… Милорд…

– Па?

Его отец плакал.

Вытерев глаза, Ванн благоговейно уставился на старика.

– Аларон, – прошептал он. – Это Большой Яри. Это генерал Ярий Лангстрит.

Годовщина Вознесения, также известная как Жертва Коринеева, была самым важным религиозным событием корианской веры, однако в 928, накануне Третьего священного похода, она приобрела особое значение. Большая часть легионов уже отправилась в этапные лагеря в Понте. Солдаты, снабженцы, гонцы и многие другие двигались по запруженным трактам континента на восток. Магические манипуляции с погодой позволяли трактам оставаться сухими, но вызывали бури и наводнения в других местах. Урожаи гибли из-за гроз, неестественного града и возникавших не по сезону снежных штормов. Фермеры, рыдая, сыпали проклятья вслед пролетавшим на яликах молодым боевым магам, ни о чем не ведающим и безразличным. В военных лагерях счет жертв шел на десятки, ведь многие желали свести старые счеты. Хаос царил по всему Юросу.