типа кружек, мягко кусающих тебя за нос. Да даже с Дафной забежали в кафе мадам Паддифут, чтобы попробовать то, что не было попробовано в прошлый визит. И вот на этот раз практически все парочки в кафе пришли сюда ради романтики и поцелуйчиков. Ну, девочки так точно ради романтики и сладкого, а парни — за поцелуйчиками. Это было буквально написано на лицах подростков. И это сильно смущало Дафну, хотя за затейливым кремовым пирожным она напрочь забыла об обстановке вокруг.

В тот день мне было интересно, насколько сама девочка подвержена подобному неизбежному нюансу взросления? Ну, то есть, интерес к противоположному полу неизбежен, и глядя на всё это я задумался — а не зря ли я веду себя с ней так, как веду? Осколки жизни разных людей и нелюдей в определённой степени наложили свой отпечаток на то, что является моральным стержнем. Грани допустимого ради достижения своих целей, или каких-то общих интересов, абстрактного «общего блага», если оно, конечно, входит в сферу моих интересов, стали куда шире. Но вот если вдруг эта девочка, вопреки воспитанию и социальным догмам той прослойки общества, к которой она относится, вдруг проявит интерес именно ко мне? Будь я просто мальчиком, был бы и счастлив, при этом чувствуя себя неловко, да и гордость бы мою потешило подобное… Но пусть я и не ощущаю себя каким-то невероятно взрослым, сверхрассудительным и прочее, а на данный момент сам являюсь тринадцатилетним мальчиком, мне… Мне было бы стыдно, что явился причиной романтического интереса сверстницы, ведь как-то ответить взаимностью — рука не поднимется, ведь она же ещё совсем мелкая по моим меркам, просто прикольная милая девочка. Беда-а…

Пришла пора экзаменов, а я не мог не заметить одиночество Гермионы. Хотя, не совсем так. Поттер пытался помириться, но даже вне гостиной, а видеть их всех я мог только вне её стен, ему то и дело мешал Рон, всё ноющий о бедной Коросте, что так любила сладости, и как бы он рад был сейчас угостить крысу этими самыми сладостями. Ну и прочее, и прочее. В общем, Рон своим нытьём и показательными выступлениями буквально оттягивал Гарри от Гермионы, мешая им помириться. Почему? Ну, за год обучения в Хогвартсе я понял о Рональде Уизли немного, но пара тезисов есть: завистливый, жадный, вредный, глупый, неряха чуть ли не максимального «уровня». Его даже другие ребята с Гриффиндора пытались укорить за подобное поведение по отношению к девочке, и даже близнецы-хулиганы, но тому хоть бы что. Но рамок он не переходил, не оскорблял, тем самым, не давая повода уже мне сделать ему внушение — детская возня и обиды. Повода не давал, а хотелось — пусть Гермиона и не идеал, но моя сестра.

В общем, социальная движуха, скажем так, «двигалась», а вот куда — вопрос открытый.

Как только пришло время первого экзамена, вся лихорадка закончилась, как по волшебству. Ученики перестали бегать туда-сюда, а спокойно сидели и занимались, уделяя время своим переживаниям и волнению.

Зелья — тесты и практика. Стоит ли говорить, что после дополнительных занятий было решительно невозможно провалиться на экзамене по материалам третьего курса?

Чары и Заклинания — всё просто. Память хорошая и там всё есть, а пусть и не слишком частые, но планомерные и постоянные тренировки как по программе, так и немного вне её, позволили без проблем ответить как на письменное задание, так и показать практическое применение Гласиуса, замораживающего заклинания, Карпе Ретрактум — притягивающего предмет к волшебнику, или волшебника к предмету, если тот тяжелее волшебника или находится в жесткой сцепке с другими объектами или конструкциями, также превосходящими волшебника весом. Ну и так, по мелочи.

Так же беспроблемно прошли экзамены и по другим предметам, и разве что ЗоТИ выделилось. Люпин организовал нам полосу препятствий на опушке Запретного Леса. Конечно же дежурили и другие преподаватели, но мне казалось, что заметил их только я — прятались они в лесу. Страховали на случай какой? Вполне возможно.

В общем, полоса препятствий была довольно простой и включала в себя противодействие некоторым существам, пройденным за этот год. Был тут и болотный фонарик, и красный колпак, и боггарт. Из-за последнего, кстати, Люпин поставил меня последним в очереди на прохождение полосы препятствий.

— Поймите правильно, мистер Грейнджер, — улыбнулся профессор. — Найти даже одного боггарта — дело непростое. Помня ваше выступление на том занятии, я хотел подстраховаться, но нашёл только одного. Технически, я не могу упрекнуть или не засчитать уничтожение боггарта, как успешное ему противодействие, но…

— Я понимаю, профессор, — кивнул я. — Если я его уничтожу, идя в первых рядах, то с чем будут справляться остальные?

— Именно. Я рад, что мы с вами пришли к пониманию в этом вопросе.

И в самом деле, я пошёл последним. Вот только Джастин, успешно прошедший испытание, намекнул мне, что Патро́нус справляется с боггартом, хоть и не очень эффективно. Думаю, причина тому в механике атаки дементоров и боггартов — через страхи и негативные эмоции. А Патро́нус для них, как выстрел из гаубицы у самого уха — контузит на раз.

Разумеется, полоса препятствий была мною пройдена. Не понимаю, как некоторые ученики умудрились попасться на болотном фонарике? Да, там есть лёгкое ментальное воздействие, но оно настолько лёгкое, что… Что даже сравнить не с чем. Может быть причина в том, что они дети, а разум их незрел? Гермиона, например, вообще проблем не испытала, хотя её тоже зрелой не назовёшь. Интересно, на самом деле.

Как-то сами собой сдались экзамены. Особенно радостными были ученики пятых и седьмых курсов. Радовались, но находились в некоем подвешенном состоянии. Как я понял, причиной тому были официальные министерские экзамены с комиссией — СОВ и ЖАБА. Но, пока что это не моё беспокойство.

После экзаменов было разрешено посетить Хогсмид, чем многие и решили воспользоваться, отправившись на прогулку ясным солнечным днём. Лето уже было в разгаре, солнце стояло довольно высоко, всё вокруг пахло растительностью и свежестью — нетронутая техногенными процессами природа великолепна. Я же в кои-то веки решил провести один эксперимент.

Погуляв по подлеску близ хижины Хагрида, не без опаски поглядывая на загон с подросшими соплохвостами, я насобирал немного сухих веток и соорудил костёр-шалашик, поджигая обычным Инсе́ндио.

Когда костерок разгорелся, задорно потрескивая палочками, я присел напротив и протянул руку к огню, стараясь почувствовать эту энергию. Её было не так уж и много, но так это и бывает в случае с обычным огнём. Энергия огня появляется в пламени, почти тут же исчезая, растворяясь в мире и уходя на поддержание пламени — по крайней мере так виделось осколкам волшебников, а причин опровергать или отрицать подобный механизм у меня нет.

Сосредоточившись,