— Конечно, — радостно отозвался красавчик, — раз плюнуть! Оторвать, приклеить.

— Герик! — строго зашептала я парню, одновременна кося одним глазом за отошедшей Верочкой. — Ты мне что обещал? Забудь и не заикайся, что здесь был, ясно? Так что дуй за Верочкой, она покажет, где взять стремянку. И чтобы снова приклеил так, как было! Лады?

— Лады, Алевтина, лады, как скажешь, так и сделаю. Только ты это... ты мне вот что скажи — твоя секретарша замужем или нет?

— Нет! — засмеялась я.

— Понял! — живо откликнулся наш мальчик и резвым галопом бросился догонять грациозно удаляющуюся Верочку.

* * *

Когда мы покидали галерею, было уже темно.

С удовольствием разглядывая сверкающие огнями витрины и гирлянды иллюминации, развешанной вдоль дороги по случаю приближающегося праздника, мы с Сергеичем неторопливо шли по чисто выметенным московским улицам, смеялись и болтали о совершеннейших пустяках.

— Сергеич, ты бы меня хоть раз пригласил куда-нибудь...

— Куда? — озадачился мой кавалер.

— Ну... куда-нибудь! В ресторан, например!

— В ресторан? — ужаснулся Сергеич и даже остановился.—Никогда!

— Почему это? — обиделась я и тоже остановилась.

— Чтобы с тобой пойти в какое-нибудь общественное место... — Сергеич сделал паузу и округлил глаза. — Тебя надо к себе наручниками пристегивать! А в ресторан в наручниках не пустят! Ясно?

— Ясно, — сказала я, — ну, что ж, раз не судьба, давай прощаться!

— Давай, — согласился Сергеич, — только я тебя провожу. Мало ли что! Если тебя нет в поле зрения, нет и уверенности, что ты опять не вляпалась в какую-нибудь историю:

— Пожалуйста. — Я пожала плечами и принялась ловить такси.

Минут через двадцать мы вышли из машины возле моего подъезда, и я развернулась к Сергеичу:

— Ну, пока!

- Пока, — отозвался Сергеич и добавил: — Провожу тебя на всякий, случай до двери. Мало ли что!

Добравшись до родимой двери, я снова любезно распрощалась со своим спутником и пожелала ему спокойной ночи. Сергеич поблагодарил в весьма изысканных выражениях пожелал мне того же и тихонечко встал в сторонке,терпеливо наблюдая, как я вытаскиваю ключи из сумки.

— А чего ты стоишь? — спросила я, открывая дверь.

— На всякий случай, посмотрю, мало ли что может быть в квартире... — С этими словами он уверенно направился внутрь, с интересом разглядывая обстановку. — Славно! Когда я был тут последний раз...

— Когда это ты тут был? — удивилась я.

— Да-а... — Он неопределенно пожал плечами и сменил тему. — Слушай, Алевтина, раз уж ты отказалась в ресторан ехать, может, пожуем чего-нибудь?

Я прищурилась:

— Когда это я отказалась в ресторан ехать?! Это как называется: «Тетенька, дай попить, а то так есть хочется, что переночевать негде»?!

— Ага... — прошептал он, осторожно взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза, — не гони меня, тетенька...

Я стремительно проваливалась в бурлящий темно-лиловый водоворот, сознавая, что выбраться из этого всесокрушающего потока мне будет не под силу... И не было ни малейшего желания противиться этому стремительному натиску, наполняющему сердце долгожданным сладким теплом.

* * *

Ровно через три недели мы с Ленкой стояли, обнявшись, в приснопамятном аэропорту и дружно промокали носовыми платочками набухающие глазки.

— Да, — сказала Ленка и с чувством высморкалась, — надо же как, а?

Я полностью разделяла настроение дорогой подруги. Еще три часа назад я и не подозревала, что буду стоять рядом с Ленкой и разводить сырость не по самому печальному событию в нашей жизни.

— Змея, да? — потихоньку поинтересовалась Ленка, пока нас не слышала сосредоточенно пересчитывающая багаж Юлька.

— Да, — кивнула я, — на три месяца уезжает и хоть бы чихнула!

— Не буду реветь, назло ей! — вредным голосом сообщила Ленка и подалась вперед. — Ну, что, Юль, все на месте?

— Все, — отозвалась та, подходя поближе, — а где Витька с Сергеичем?

Ленка бодро моргнула и мужиков заложила:

— В бар побежали. Прощаться!

— Им-то чего прощаться? — не сразу сообразила Юлька, по причине отъезда находящаяся в несколько растрепанном состоянии.

— Ну... они не одни побежали...

— И этот с ними? — грозно нахмурилась Юлька. — Сейчас я им задам! Посадку объявили, а они...

— Ладно тебе, — вздохнула Ленка, — никуда они не денутся...

— Тоже верно. — Глядя на нас, Юлька всхлипнула и полезла за носовым платочком. — Девчонки, как же я там без вас буду...

Вскоре мы дружно хлюпали носами, почему-то припоминая разные происшествия из нашего детства, давали друг другу разнообразные полезные советы и обещания встретиться в первый же день Юлькиного возвращения.

— Тушь привези, — вспомнила наконец о мирском Ленка, — не забудь!

Юлька закивала, а я напомнила:

— И о родственничках-ювелирах разузнай подробно, но ненавязчиво!

— Само собой! — отозвалась Юлька. — Антуан сказал, что они так жаждут меня увидеть, прямо караул.

— В каком смысле «караул»? — уточнила практичная Ленка.

— В положительном!

— Слава богу! А вот и наши мальчики!

В конце зала показалась подозрительно улыбчивая троица. Разглядев наши насупленные брови, они убрали с лиц улыбки, но это мало что изменило.

— Так, — сказала Ленка, — простились?

Все трое кивнули, Сергеич рискнул отозваться:

— Не каждый же день люди во Францию уезжают!

— Ладно, — махнула рукой подружка, — по этому случаю вам амнистия!

Тут Сергеич бросил взгляд на часы и заторопил:

— Все, ребята, вам пора!

Все торопливо кинулись целоваться и обниматься, едва не перепутав в суматохе, кто уезжает, а кто остается. Наконец Юлька и Антуан, держась за руки, скрылись из виду, и мы поплелись к машинам.

— Как там сказано, — пробормотала Ленка, — две трети грусти забирает остающийся?

— Что-то вроде того... — вздохнула я.

Договорившись в субботу поехать за город на шашлыки,мы попрощались с Ленкой и Витькой и сели в машину.

— Да-а, — протянул Сергеич, — интересное кино...

Я задумчиво побарабанила пальцами по коленке и сказала:

-А я клад нашла...

Сергеич повернулся, притянул меня к себе и, ища губы, отозвался:

— Я тоже...