Крокодил втихаря еще какую-то аферу хотел прокрутить? Вот жулик!

Я всплеснула руками и покачала головой. Расул моего настроения не разделял, он вздохнул:

- Надо же, какая неприятность... И красивая, и умная вдобавок. А так не бывает. Жаль, ничего не скажешь... — он задумался, - говорил ведь я, поганый у тебя характер. Въедливый. В каждый горшок ты плюнешь, пока не плюнешь, не. успокоишься. А рассказываешь интересно. Одного я не пойму: тот самый мешочек, о котором ты так страстно толковала, где он?

— В гараже, — буркнула я, опустив голову.

— В гараже? А в квартиру чего сюда тащилась?

— А куда мне торопиться? — весьма резонно возразила я, отметив про себя странноватую заторможенность Расула.

— И правда, — неожиданно согласился он и махнул рукой, поднимаясь.

— Куда? — не поверила я.

— В гараж...

Я встала, настороженно следя за его руками. Его способность выхватывать пистолет тревожила так же, как и непонятная покладистость. Возле закрытой двери мы остановились, и он вдруг мне улыбнулся:

— Веселей, чего стоишь?

Открыв замок, я шагнула на лестничную клетку, в ту же секунду почувствовав на левом плече железную хватку Расула. Я хотела оглянуться, но он вытолкнул меня вперед, и только сейчас я сообразила, что он использует меня как живой щит. Потому что не успела я сделать пары шагов, дверь распахнулась настежь, с грохотом ударившись об стену, Расул рванул меня к себе, разворачиваясь на площадке, кто-то заорал, затопал, а я получила сильнейший удар в правый бок, ноги подо мной подломились, и вся лестничная клетка завертелась перед глазами сумасшедшей каруселью. Я услышала резанувшее ухо:

— Алевтина!!! — и, проваливаясь в черную вату, попыталась отозваться: «Я здесь!»

* * *

Закрыв глаза, я смирно лежала на пылающем боку, хлопала ртом, полным горечи, и честно пыталась понять, каким же образом внутри меня могла очутиться раскаленная железная болванка. Она тупо перекатывалась из стороны в сторону, преграждая своими боками доступ свежего воздуха,а также звука и частично света в мой удивленный до предела организм.

Надоело мне все это... Живешь как собака...

— Эй, малышка, ты живая? Кто-то осторожно тронул меня за плечо, и я открыла глаза.

Глаза я могла бы и не открывать, я и так знала, кто это. По голосу... и по запаху. Передо мной, сидя на корточках, возвышался Сергеич. Скосив глаза к двери, я увидела физиономию братана. Куда же без тебя...

— Очнулась. Родя?

— Угу... Ты в порядке? — Сергеич быстро ощупывал мои руки-ноги, тревожно заглядывая в лицо своими умопомрачительными темно-лиловыми глазами.

Сердце забухало где-то в горле, я заволновалась. «Эй, нечего на меня так смотреть, у меня от этого дыхание сбивается. И не хватай меня за руки, что за фамильярности...» Однако ничего этого вслух я не сказала, вместо слов из глаз покатились слезы, да так быстро, что пол под моей головой моментально промок.

- Ну вот, опять ревет! — воскликнул Сергеич и полез в карман.

«Опять!» — подумала я.

Тут сбоку снова нарисовался братан.

— Сергеич, время уходит. — Он чиркнул пальцем по горлу, словно собирался зарезаться.

— Угу, — кивнул тот и посмотрел на меня. — Как дела, встать можешь?

Я готова была сплясать на потолке, но, двинувшись, неожиданно охнула и осела. Под ребрами полыхнуло огнем, я молча клацнула зубами и уткнулась носом в колени Сергеича. Правая рука неожиданно попала во что-то теплое и липкое.

— Ясно, — процедил сквозь зубы Сергеич, разглядывая мою физиономию, — показал класс сокол... — Опустив глаза вниз, он вдруг побледнел и выругался: — Дьявол.., Яша, машину, быстро!

Он замолчал, на скулах заиграли желваки, а я запорхала ресницами сквозь слезы: это он обо мне так заботится? Я таращилась на Сергеича во все глаза, не в силах понять, происходит ли все это на самом деле или мне снится? Не дай бог проснуться.

Придется мне тебя опять на руки взять, — сказал мой

принц и виновато добавил: — Ты уж не обессудь, времени у нас совсем нет... Ты только не волнуйся.. .Ладно, малышка?!

— Ага, — хрипло квакнула я, изображая участие в беседе.

Сергеич вдруг стянул с себя футболку и, сложив несколько раз, прижал ее к моему правому боку. С трудом оторвав глаза от представшего мне сногсшибательного зрелища, я из любопытства проследила за его рукой и вскрикнула от ужаса. Пол подо мной был залит кровью, и я сильно подозревала, что моей. Тем временем Сергеич поднял меня и шустро двинулся вниз по лестнице, я уткнулась носом в его грудь и подумала: «А теперь хоть режьте...»

Впрочем, с этим я немного опоздала...

Все было бы просто замечательно, если бы самым настоятельным образом не напоминал о себе прощальный привет моего пламенного возлюбленного. Джип затормозил на очередном перекрестке, я застонала, бессильно уронив голову на сидящего рядом со мной Сергеича.

— Эй, малышка, ты что? — Он поддержал меня и осторожно прижал к себе. — Тебе совсем плохо?

Я хотела мотнуть головой, но вместо этого закашлялась. Когда я убрала ладонь ото рта, на ней остались кровавые разводы. Где-то внутри заклокотало, я никак не могла вздохнуть и, кажется, начала терять сознание.

— Яшка, стой! — услышала я крик Сергеича. Джип качнул влево и затормозил.

Яшка выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу.

— Мать честная! — ахнул братан, втискиваясь рядом со мной. Он перехватил меня из рук Сергеича, тот пулей вылетел из машины и принялся куда-то звонить.

— Да, да, — услышала я торопливый голос, — туда не могу, нет, не успею! Только госпиталь, срочно! Да, понял... Нет, сам справлюсь...

Что-то они выясняли еще, я уже плохо разбирала, потом Сергеич что-то крикнул Яшке, тот отвечал очень громко, видно, волновался. Их голоса гулко бухали по голове, все глуше и глуше... Джип круто развернулся и полетел...

* * *

— Ну-с, дорогуша, как наши дела?

Стены и потолок были такие белые, что сердце мое екнуло от неожиданности. «Ну-с, дорогуша, как наши дела?» Это кто? Я покосилась влево. Возле белейшей кровати, на которой я лежала, стоял маленький аккуратненький старичок в очках, белом халате и в такой же белой шапочке. Ему было лет двести или триста, но он так задорно блестел глазами, что я тут же решила, что еще с десяток лет он точно проскрипит.

— 3-драсте... — выдавила я и кашлянула. Кашель отдался под ребра, но не сильно, вполне можно терпеть.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогуша... Должен вам сказать, что вы бессовестнейший человек...

Я испуганно заморгала на доктора, потому как с самого детства докторов уважала и побаивалась, и если уж доктор, особенно такой старенький, говорил, что я бессовестная, то, значит, так оно и было.