— Конечно...

Так мы и улыбались друг дружке. Мартини заменили кофе, и он снова поинтересовался:

— Ты когда приехала?

— Куда? — моргнула я.

— Саша сказал, ты за границу уехала...

— Да? — я удивилась. — А, точно, я и забыла уже...

Андрей прямо-таки впился взглядом в мое лицо, но я

усердно гнула свое, и разговор перешел на общие темы. Вскоре я вспомнила:

— Андрей, чуть не забыла! Я растеряла все свои ключи, просто беда... У тебя же была, я помню, связка от маминой квартиры. Тебе они ни к чему, пожалуйста, отдай мне!

Если бы мне пришла в голову фантазия ткнуть Андрея в бок вилкой, едва ли бы он отреагировал менее живо. Он выкатил глаза, чего мне ранее никогда наблюдать не приходилось, и клацнул зубами.

— Не... не знаю, — наконец, пожал он плечами, — столько лет... Едва ли они сохранились... Я, конечно, посмотрю.. Но обещать не могу...

Я кивнула, демонстрируя бесконечную благодарность за такое бескорыстное сотрудничество и готовность помочь в этом абсолютно безнадежном деле.

— Я сейчас. — На мой взгляд, супругу был совершенно необходим тайм-аут, его-то он и не замедлил взять, отправившись на поиски ключей, лежащих в моем левом кармане.

Пожелав ему в мыслях удачи, я встала из-за стола, проявляя повышенный интерес к многочисленным безделушкам, большинство из которых в свое время покупала я сама. Но новая охрана знать этого не могла, поэтому, если сейчас за мной наблюдали, все выглядело вполне натурально. Достигнув в запланированные сроки кабинета бывшего супруга, мысленно отметила в нем незначительные перемены. Та где же это... Вот. Бронза, семнадцатый век, «Летящая». Я залюбовалась скульптурой, вздохнула и аккуратно ее поправила. Просто показалось, что она немного криво стоит.. Когда-то Андрей сказал, что «Летящая» похожа на меня. Что ж, пустъ так... Не торопясь я вернулась за стол и с чистой совестью съела эклер». Через пару минут спустился Андрей, недоуменно разводя руками, пообещал произвести самые тщательные поиски сгинувшей связки ключей и доставить их мне лично в руки.

— Ты, кстати, где сейчас обитаешь? — невзначай поинтересовался супруг, и я честно ответила:

— Как — где? У себя!

Андрей кивнул, я, решив, что мне теперь все уже понятно, поднялась. Он тоже поднялся, я вздохнула и посмотрела ему в глаза. Он ответил уверенным взглядом, мне вдруг стало жаль его, и голос дрогнул:

— А Саша... когда вернется?

— Саша? Скоро... дня через три-четыре... Ему что-нибудь передать?

Я смогла только качнуть головой.

— Извини, ждут... у меня дела...— я направилась к дверям, — проводи меня.

В гараже я потратила пару минут на трогательную встречу с моей «ласточкой»; мне показалось, что, увидев меня, машина ярче заблестела полированными боками и, заведясь с пол-оборота, заурчала, словно соскучившийся котенок... Ну, иногда меня заносит... Вырулив во двор, я махнула Яшке:

— Николай Николаевич, проснитесь!

«Портретист Симаков Н. Н.» весьма натурально захлопал осоловевшими глазами, и я стала не без оснований подозревать, что этот сукин сын и вправду дрых, пока я выполняла опасное и ответственное задание. Однако выкатился он за мной довольно резво, выглядел собранным и суровым.

Метров через сто грунтовка делала крутой поворот к шоссе, убедившись, что «хвоста» за нами нет, я затормозила, глядя в зеркало заднего вида. Яшка тоже притормозил, в то же мгновение едва заметно колыхнулись ближайшие кусты, и на пассажирском сиденье очутился Сергеич, махнул рукой, и мы снова тронулись.

Дорога по случаю будней была почти пуста, зеленое буйство за обочиной приятно радовало глаз, и поездка наверняка доставила бы мне огромное удовольствие, если бы не визит к бывшему супругу. Итак, Андрей все знает. Но не обмолвился ни единым лишним словом, изображая полнейшую неосведомленность, мало того, откровенно врал, во всяком случае о Саше и о ключах... Расул сказал: «...дерьмовый он мужик...», значит, не обманул. Андрей не мог не знать, что Саше живым от Крокодила не выбраться, но ключи мои передал... А Саша наверняка понял, он же знал , что это за ключи, а тут еще стали задавать вопросы, откуда у него моя машина... «...Умеешь ты это делать с мужиками...» Черт, да это не я умею, просто это был настоящий мужик, и ничего делать не надо, он был такой во всем... Я в сердцах ударила по рулю и вдруг опомнилась, что уже не слежу за дорогой, машина вильнула, я с трудом выровняла ее и глянула в зеркало. Яшка моргал мне фарами, а Сергеич весьма недвусмысленно грозил кулаком. Все, все, я поняла...

Вдалеке замаячили московские высотки, ставший ближе к городу более плотным поток машин едва заметно сбрасывал скорость — впереди показался пост ДПС. Вдоль дороги с задумчивым видом прохаживались два гаишника, бросая по сторонам тоскливые взгляды. Завидев нас, низенький крепыш задумался, склонив голову набок, и вдруг резво завертел жезлом, делая Яшке интересное предложение. От таких предложений отказываться не принято, Яшка послушна включил поворотник и подрулил к крепышу, проехав вперед, я тоже встала у обочины. Козырнув Яшке, гаишник принял документы, вяло их полистал и удалился на пост. Через пару минут он появился в дверях, Яшка вылез из машины, они поговорили, и Яшка, вздохнув, последовал за крепышом. Я с интересом наблюдала за ними в зеркало, когда они исчезли в дверях, глянула на Сергеича, с некоторым удивлением обнаружив, что тот выглядит довольно напряженным. Разглядывать мужчину моей мечты помешала неторопливо вклинившаяся между нами здоровенная фура с прицепом, совершенно лишившая меня какого-либо обзора сзади. Сердце отчего-то вдруг тревожно заколотилось, и поэтому не так уж сильно удивилась, когда возле меня с визгом затормозил огромный черный джип фирмы «Мерседес». Не успела я перевести глаз с зеркала на подлетевший джип, как дверца моей «ласточки» распахнулась и меня выволокли наружу столь стремительно, что оставалось только позавидовать людской сноровке.

Дальше все было, как в дурном сне. Очутившись на заднем сиденье джипа зажатой с обеих сторон молодыми людьми весьма решительной наружности, я тоскливо пискнула, протестуя против такого фатального невезения. Мало того, что в этом автомобиле взгляд, куда ни кинь, натыкался на воинственно торчавшие дула автоматов, в сидящем на переднем пассажирском сиденье парне я немедленно признала Дохлого. Долго размышлять, чтобы сообразить, к кому я снова попала, было излишне. И это знание, в одно мгновение отравившее все надежды на светлое будущее, тугим комком перекрыло систему снабжения организма воздухом,я мелко затряслась и забилась в чем-то среднем между кашлем и истерикой. Джип тем временем рванул вперед, словно за нами гнались черти. Вжавшись по инерций в спинку сиденья, я мельком бросила взгляд в зеркало и встретилась глазами с водителем. Мгновенно перестав издавать звуки и трястись, я непреодолимо захотела выйти из машины на свежий воздух. И причина была самая веская — с водительского сиденья мне с восторженным видом улыбался Расул.