— Удалённый запуск зачистки невозможен из-за несовпадения условий запуска.

— Это значит… что?

— Нужно вручную запускать, непосредственно с QCP социального управляющего ИИ. В отличие от BATS, у него нет удалённого доступа.

— Ты сможешь?

— Конечно.

Вадим знаком приказал Алексу потушить самокрутку:

— Капитан, сажайте нас на космодром.

Жёсткая посадка и была той вспышкой, которую описывали погибшие жители столицы. Она повредила второе гравитомагнитное кольцо которое, год спустя, рухнуло.

Пока грузовик, сияя в атмосфере раскалившимся корпусом, падал на гравиускорители космодрома, Вадим и его бойцы в фазовых УниКомах, телепортировались к серверам BATS и активировали протокол уничтожения синтезанов.

Спец по Эксплоре обратил внимание Вадима на странную локальную дату. Она была слишком маленькой:

— Кроме того, тут более миллиона големов! Это невозможно. Почему они не отключились за столько лет?

— Вали всех боец, — приказал Вадим. — Не важно, какая у них дата и сколько их тут. Для них начался Судный День.

* * *

«Очищающий импульс», который должен был уничтожить синтезанов, уничтожил только тех, кто был в столице.

Права доступа к АКОСам временно аннулировались, возрождая все погибшие массивы. После этого права доступа колонистов к АКОСам восстановились. За эту опцию, под названием «Действия ЦП во время чрезвычайной ситуации», колонисты, опасаясь аномалий Локуса, проголосовали ещё в двадцать втором году.

А прибывшие люди оказались перед неприятным фактом — их разрушенный корабль лежал в столице тех, кого они только что попытались отгеноцидить. И жители вот-вот вернутся.

Но бравый майор Кожевников не упал духом. Когда выяснилось, что вдобавок ко всем неполадкам с BATS они по непонятной причине оказались в прошлом, приказал развернуть тактический генератор силового поля «Панцирь».

— Так и знал, что пригодится, — гордо сказал он.

У корабля Даллас Корби не хватало энергии для формирования купола, поэтому военные инженеры использовали энергосистему Вектор-Сити. Купол формировался несколько часов, раскидывая над городом жёлтые линии силовых полей, покрывая небо как бы полусферой гранённого алмаза.

Всё это время бойцы патрулировали периметр, уничтожая тех големов, кто же возвращался в город.

Последний жёлтый треугольник мигнул в небе и стал невидимым — купол был готов.

— Теперь к нам никто не проберётся, — заявил Вадим. — Силовое поле Панцирей разрушает оргмат и вырубает с-чипы, отключая технику.

— Но и мы не выйдем за купол, — сказал Алекс. — Ведь в наших твинах есть и оргмат и с-чип.

— Но зачем нам отсюда уходить? — согласился Вадим. — Посидим в городе, модернизируем космодром и подождём прибытия наших с Земли. А чтобы не скучать, будем отстреливать всех любопытных големов, которые приблизятся к куполу.

Первые сезоны всё было так, как сказал майор. Пехотинцы Обьединённой Земли реагировали на попытки проникновения через купол и расстреливали нарушителей из дисконов, против которых у технологически отсталых синтезанов не было защиты. А потом читали о «демонах» новости в Locushost и смеялись.

Но то, что казалось нормальным Алексу и Вадиму, не казалось нормальным Лиде Вонг. Она предложила майору раскрыться местным жителям.

— Темпоральная аномалия только усложнила наше положение, — сказал Вадим. — Теперь и речи не может быть, чтобы контачить с ними.

— Но не будем же мы жить под куполом тридцать лет? — спросил Алекс, поддержав Лиду.

— При всём уважении, капитан, вам о будущем вообще можно не беспокоиться. Кстати, не пора ли вам в стазис?

Алекса поместили в пузырь с диссоциативным электролитом. Долго он там не проживёт, но хотя бы протянет ещё несколько лет, сожалея, что отложил операцию, ради последнего рейса. Рассчитывал напоследок обогатиться, продав две тоны марсианской марихуаны знакомым на станции Бросок.

* * *

Вадим Кожевников распределил специалистов для обустройства жилья в захваченном городе. Он решил прочно обосноваться в Вектор-Сити.

Военные инженеры уверяли, что смогут починить двигатели грузовика. Для этого, конечно, придётся попотеть, приспосабливая отсталые колониальные технологии под современное производство.

А Вадим, собрав самых старших детей, от одиннадцати до тринадцати лет, раздал им фазовые УниКомы. Выстроив детский отряд, сказал:

— Вы все получили последние сообщения от своих родителей. Вы знаете, кто ваш враг? А? Не слышу ответа!

— Големы, — всхлипывая, ответили дети.

— Верно. И эти големы совсем не те големы, которые живут бок о бок с нами в Обьединённой Земле. Это опасные, полные сил и здоровья твари.

Поглядев на тринадцатилетнюю Элли, Вадим усмехнулся и продолжил:

— Поэтому мы будем делать то, чего эти твари не умеют. Плодиться и размножаться. За двадцать лет, детишки, нам надо заселить город сотней молодых людей, которые наденут фазовые УниКомы и выйдут на последний бой с големами.

Лида Вонг не могла понять, шутил он или… Но на всякий случай всё время была рядом с Элли. Вдруг майор начнёт плодиться, не дожидаясь её совершеннолетия?

Но планы людей нарушила локусянская лихорадка. Так назвали болезнь чуть позже.

Люди начали болеть ею через пару сезонов после прибытия. Одних людей лихорадка убила моментально, другие долго страдали, выздоравливали, а через сезон заболевали снова, и тогда уж точно умирали.

Дети тоже болели, но почти не умирали. А потом они вообще перестали болеть.

Взрослым не помогло ни одно противовирусное средство, назначенное медицинским юнитом. Инопланетный вирус не имел аналогов в базе данных землян. А для его изучения не хватало соответствующего оборудования. Его не успели перенести на грузовик с капсулы колонистов.

В отряде Вадима были медики, но они — специалисты по военно-полевой хирургии, а не инфектологи. Под их руководством, используя антитела детей, медицинский юнит разрабатывал десятки вариантов лечения, но ни одно из них не помогло взрослым.

Когда стало ясно, что странный иммунитет к лихорадке выработали только дети, да и то не все, — из взрослых осталось с десяток человек на последней стадии болезни. Они передали через Поток Сознания все знания об управлении фазовым УниКомом, куполом и космолётом. Всё это дети должны изучить, когда подрастут.

Так как пузырь для стазиса был только один и привязан к твину Алекса, то не было надежды укрыться в нём.

Итого, менее чем через год после прибытия, под куполом не осталось ни одного человека старше Элли. Не считая столетнего сына оригинального Романа Крылова, плавающего в пузыре. Но и тому осталось от силы несколько земных лет.