пыталась стабилизировать осколок. Он, потерявший одну из точек опоры, медленно, но неотвратимо проворачивался под давлением воды, хлынувшей по образовавшемуся желобу.

Виктория быстро оглянулась. Владыки не было видно — возможно, он находился с другой стороны пика и не заметил, что происходит с озером.

Валун, на котором стояла Виктория, начало затапливать. Ледяная вода коснулась щита, быстро поднялась до уровня колен, до пояса. Вики бросила в желоб заморозку, но он почти сразу затрещал и лед осыпался — осколок все же двигался, и вода продолжала прибывать.

Она успеет спастись — но сколько же не успеют и не смогут?

Вода была уже на уровне груди, когда Виктория снова ударила заморозкой — теперь уже сверху до низу по краю осколка, спаивая его с горой, останавливая ее разрушение. А затем еще и еще, так, чтобы в этом месте продержалось хотя бы еще несколько часов.

Вода вокруг нее превратилась в лед, оставляя ее в пустоте щита, как в яйце со срезанным верхом. Вики, ощутив, как опять трещит ледяная сцепка между горой и осколком вершины, потянулась к накопителю — когда кто-то положил ей мягкую руку на плечо, и в нее хлынул чужой резерв, позволяя окончательно запечатать щель.

— Сейчас все будет хорошо, девочка, — раздался веселый женский голос на рудложском с серенитским певучим акцентом. Вики не оглядывалась, чтобы не терять концентрацию, не упускать плетение решетчатого щита, но посмотреть на ту, кто ее может назвать «девочкой» очень хотелось. — Сейчас, подожди, подержи решетку еще немного. Приличная модификация. Сама переработала? Я до плетений на стыках не додумалась, поленилась. Но я ее делала для кораблей, это потом уже для домов приспособили.

— Сама, да, — Виктория наконец-то поняла, кто пришел ей на помощь, и расслабилась. Она не могла обижаться на Деда, когда он называл их младенцами и остолопами, потому что понимала, что для него, почти двухсотлетнего, они и есть младенцы. А для Таис Инидис Вики была девочкой и в этом не было ничего обидного.

— Ай, молодец. Виктория, да? В какие интересные времена мы живем, — и Таис то ли восхищенно, то ли сокрушенно прищелкнула языком. — Только думаешь, что ничего тебя уже не удивит, как конец света начинается, горы рушатся, драконы освобождаются… смотри-ка, все, отпускай. Заморозила она озеро.

Виктория сама уже почувствовала, как давление на решетку сходит на нет. Тонкие потеки воды, просачивающиеся сквозь старые щели, встали льдом, и по камню побежали морозные узоры, тут же поднимающиеся паром к солнцу.

Над осколком горы под грохот осыпей поднялась большая чайка и плавно соскользнула вниз, к Виктории, в созданный ею ледяной кокон. И там оборотилась царицей Иппоталией, которая встала рядом с волшебницей и задрала голову. А затем воздела руки… раздался шум, и над осколком взметнулся водяной поток, серебристо-оранжевый, странный, пенный, и, обрушившись далеко за спинами женщин, потек к берегу с ранеными.

Воды почти не было видно из-за тысяч толстеньких спин горных форелей, покрытых оранжевыми пятнышками.

Поток иссяк. Все два километра русла от ледяных стен, окружавших Вики и до берега с ранеными были заполнены рыбой, и к неожиданному угощению уже подползали первые драконы. Царица довольно поцокала языком, оглядывая дело рук своих:

— Конечно, это не горячая кровь, но подспорьем будет хорошим.

Виктория поняла, что приоткрыла рот от восторга, как в детстве. А еще рядом с царицей она ощутила горечь и сладость, и отчаянно захотела к Мартину, хотя бы взять за руку, хотя бы взглянуть на минуту в глаза. Ноги стали слабыми, к глазам подкатили слезы, словно вся тоска по нему и страх больше не увидеться вдруг обрели силу, — но тут дочь Воды взглянула на нее с пониманием и улыбнулась.

— Влюбленные питают меня лучше вина, — сказала она мягко. — Но лучше поставьте контурный щит, леди Виктория. Вам станет полегче.

— Благодарю, — Вики поспешно последовала совету.

— Восхищена вашей мощью. Хорошая смена растет тебе, да, тетя Таис?

— Рановато мне сменяться, — рассмеялась Инидис густым, теплым смехом. — Но про мощь согласна, вряд ли я смогла бы лучше. Так ты не все заморозила, Талия?

— Ай, зачем все? — удивилась Иппоталия. — Хватит половины, ближайшей к этой скале и Драконьему пику, чтобы озеро не ушло боком, когда большой пик разрушится. Рыбы в воде еще полно, духов тоже много, надо оставить им хотя бы небольшое озерцо. Как драконы съедят мое угощение, — она махнула рукой в сторону русла, кипящего от форели, — нужно будет расширить одну из щелей в основании. Я оставила канал к нему. Думаю, не раньше, чем завтра. Пусть озеро потихоньку уходит, а там и лед можно будет убрать, чтобы осколок тоже разрушился. Вы сможете расширить щель в камне, леди Виктория? Увы, государственные дела не позволят мне остаться до завтра. Но до вечера я побуду.

— Конечно, — ответила Вики, разминая затекшие руки.

— Ну а раз мы пока здесь, — Иппоталия взглянула на Таис Инидис, и та кивнула, будто отвечая на незаданный вопрос, — поможем чем еще можем. Пойду-ка я поздороваюсь с Владыкой и подпитаю бедняг вернглассов, которых он призвал. В нем, конечно, мощи много и несколько дней они продержатся, но от капли моей крови станут посильнее…

Огромная чайка улетела в сторону пика и через несколько минут уже в человеческом облике сидела на спине огромного дракона, что-то со смехом крича ему.

А волшебницы, выбравшись из ледяного кокона, пронеслись над заполненным рыбой руслом и отправились помогать раненым.

* * *

Через несколько часов долетели и драконы из Дармоншира, принеся с собой дары от герцогини Марины — несколько тюков чистой военной формы, больничных пижам, войлочных тапок и полотняного нижнего белья, а также детской одежды, оставшейся со времен, когда в Вейне образовался своеобразный детский сад. Передала герцогиня и ящик детских бутылочек, и смесь для кормления, и подгузники с пеленками, и котлы для нагрева воды на кострах, и даже пару больших бидонов с недавно выдоенным молоком. Все эти подарки оказались очень кстати. Всем взрослым, к сожалению, одежды не хватило, зато детей удалось одеть, и теперь десятка два маленьких драконят в человеческом обличье лежали и сидели на берегу под присмотром дракониц из Лонкары и усердно сосали рожки с молоком.

Поделились молоком и с волшебницами — восстановить силы, и с царицей — просто потому, что она его любила.

Для супруга герцогиня тоже передала подарок: упаковку сигарет,