раздался рев мощных двигателей.

– Шаттл! – крикнул Шарп.

Он остановился, прислушался, поправил винтовку на плече и сказал:

– Не десантная башня, судя по звуку.

– Еще химер подвезли, – ответил я, также остановившись у перил.

Меня вдруг посетила страшная мысль.

– Если у них работают рации… и если те, с кем мы схватились снаружи, передали известия командирам… то им теперь известно, что я здесь. Они пришлют всех, кого смогут. – Я стукнул по перилам кулаком. – Я поставил под угрозу всю операцию.

– Сэр, не время сокрушаться, – почти развел руками Шарп.

Мы с центурионом друг за другом вышли из двери внизу лестницы. Сверху донеслись крики и стрельба. Барас и мамлюки вступили в бой с врагом.

– Императорский штаб, это Центавр четыре-ноль-девять. Эвакуационная операция. Прием! – Шарп снова попробовал рацию и выругался. – Дохлый номер!

– Райнхарт! – выкрикнул я в микрофон, поравнявшись с Валкой и Лорианом. – Райнхарт, это Марло!

Я надеялся, что директор выставил часовых у люка, где бы он ни находился, и те слышали нас. Каменный коридор был отштукатурен и выкрашен белой краской. Он располагался глубоко, на нижнем уровне, и был достаточно прочным, чтобы пережить бомбардировки. На сводчатом потолке и у перекрестков с другими коридорами до сих пор сияли светосферы. Мне были хорошо знакомы такие коридоры, где под потолком располагались короба для проводки, где каменные стены казались мягкими на ощупь из-за множества слоев краски, которой постоянно замазывали следы человеческой деятельности.

Я остановился у одной выбитой двери, заметив расплющенные койки, металлические рамы и облезлый плакат с голой дриадой в цветочном венке. У ближайшей койки валялись брошенные боксерские перчатки, а на столике до сих пор лежали игральные карты.

– Что тут? – едва не налетел на меня Шарп.

– Комната мирмидонцев, – ответил я и покачал головой.

– Адриан, не задерживайся! – крикнула Валка.

Я встряхнулся. Лориан тоже кричал.

– Разве ты не можешь их… почувствовать? Или что-то в этом духе?

– Что-то в этом духе! – натянуто ответила она интусу, таща его за собой; в другой руке у нее был револьвер. – Где они, по-твоему?

Я покачал головой и заглянул в соседнюю дверь. Почти во всех имперских городах были подобные катакомбы. Канализации, пропарочные тоннели и тому подобное. Бункеры, где могли спрятаться нобили на случай планетарной осады. Перфугиум был заселен в последнюю волну имперской экспансии, перед тем как люди устремились в пространство вокруг галактического ядра. Под Ресонно были сооружены не просто бункеры, а громадная кубикула, ледяные катакомбы, где спали миллионы колонистов, дожидаясь, пока трубный зов не разбудит их и не отправит в путь к новому дому. Подробную карту я так никогда и не увидел. Проходы вроде того, что мы искали, не упоминались в официальных документах. Тайные люки обычно сооружали нобили, чтобы укрыться от инквизиции или уклониться от призыва на службу в легионы. Были и другие причины.

– Гиллиам Вас, – сказал я.

Я много лет не вспоминал священника, а вслух его имя не произносил еще дольше.

Валка вздрогнула. Я убил этого священника ради нее – и ради себя. Это была старая рана, до сих пор не затянувшаяся и с годами нывшая все сильнее.

– При чем здесь он? – спросила она, и я был рад, что не вижу ее золотых глаз.

– Кто? – спросил Лориан.

Проигнорировав вопрос Аристида, я прошел мимо них к следующей двери, не в силах выдержать даже тень взгляда Валки.

– Он привел сьельсинского пленника в Колоссо. Я всегда думал, что он воспользовался каким-нибудь тайным проходом из бастилии. Помнишь? – спросил я и бросился вперед по коридору, окликая солдат. – Ищите вход в тюрьму!

– Думаете, люк Райнхарта в тюрьме? – вмешался Шарп.

– А откуда еще на арене возьмется столько новых бойцов? – ответил я.

– Anaryoch, – выпалила Валка свое давнишнее, любимое ругательство. – Ты же не хочешь сказать, что они доставали колонистов из фуги, чтобы те сражались на арене?

Я не ответил. Не было смысла продолжать старые дебаты. Валка была права, но я не мог в одиночку изменить уклад целых планет, исправить любую несправедливость, что творилась в галактике. Никому это не под силу.

– Звучит логично, – бросил Лориан.

– Да что с вами такое?! – воскликнула Валка.

– Контакт! – раздался голос впереди. – Огонь! Огонь!

Впереди раздались звуки выброса плазмы и расцвели фиолетовые огни. Впереди, не позади. Мой пульс участился. Двое Драконоборцев Шарпа вбежали в коридор. Один махал плазмометом, будто косой, не стреляя, а расплескивая плазму, перегретую до синевы самых горячих звезд. Он остановился, крикнул что-то напарнику, и тот бросился назад к двери. Оттуда шаткой походкой вышел третий, борясь с витым серебристым канатом. Горячая кровь покрывала его нагрудник, пропитала алую тунику. Металлическая змея пробурила уязвимый комбинезон и гелевую подкладку на шее. И хотя солдату удалось остановить злобную тварь, не дав ей прогрызть мясо и жилы, фатальный урон она уже нанесла.

Второй легионер попытался сорвать дрон с шеи товарища, но в этот момент хватка умирающего ослабла, и нахуте впился глубже, прогрызая путь к груди.

Сверкнула высшая материя, и умирающий упал, рассеченный надвое. За ним появился сэр Олорин в маске и капюшоне. Когда тело упало на пол, нахуте внутри заискрился.

– Вы его убили! – воскликнул солдат, пытавшийся спасти собрата.

– Он уже был мертв, – ответил князь и прошел мимо, направляясь туда, откуда появился нахуте.

Секунду спустя я увидел вспышку высшей материи и услышал лязг стали. Олорин почти сразу вышел и запер за собой дверь.

– Вентиляция, – бросил он мне лишь одно слово.

– Времени в обрез, – сказал я. – Нужно найти тюрьму. Если моя догадка верна, там будет нужный люк.

Я поспешил вслед за Шарпом и его бойцами, обогнав пару мамлюков.

– Валка, Лориан, за мной!

Дверь, ведущая назад, на лестницу, распахнулась, и на пороге появился маэскол Барас. Он потерял свою мандию, но с мечом не расстался. Не успел он захлопнуть стальную дверь, как по ней забарабанил стальной град, прогибая поверхность.

Олорин выкрикнул что-то на джаддианском, быстрее, чем я мог разобрать.

– Змеи! – воскликнул Барас и махнул рукой, призывая своего хозяина не останавливаться. – Ступайте!

Князь жестом отдал команду ближайшим мамлюкам, и те без слов повиновались, присоединившись к мастеру меча, чтобы держать оборону у внутренней двери.

– Deu abarrah, Baraz! – воскликнул князь.

«Да благословит тебя Всевышний».

– Уже благословил, господин!

Мы не остались смотреть за сражением, но не успели дойти до конца коридора, как позади раздался громоподобный удар, и дверь слетела с петель. Нахуте не могли этого сделать, и, оглянувшись, я краем глаза заметил бронированного белого демона.

До тюрьмы было недалеко. Солдаты Шарпа уже вскрыли массивные двери – теперь их было