Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тебе дали только этот ножичек? — я скорчил нарочитую ехидную ухмылку. — А у меня вот, нормальный клинок.
— Я взял его со стойки, как и ты, Лепто. К тому же, мне впервые приходится держать в руках оружие, грубое и примитивное…
— А я уже бывалый аренит. Именно с этим клинком я одолел несколько слараков в прошлый раз. — я демонстративно перекинул клинок из руки в руку.
— Да, я уже наслышан. Тебе очень повезло, что никто ничего не заметил. Быть может, что заметили и теперь следят.
— Может быть и такое, но я верю, что все в порядке и все у нас получится.
— Веришь или знаешь? — Гро странно посмотрел на меня. Я бы сразу ответил, что верю, но его взгляд заставил меня промедлить с ответом.
— Верю, как и мой хозяин.
— Ты что, открылся ему?
— Да, почти… Но я его проверил, он не предаст.
— Проверил? Даже не хочу знать, как ты это сделал. — Гро устало вздохнул, — С самого начала все пошло не так. Мы не должны были разделяться…
— Да не бойся ты, я все продумал. Мы победим Гиганота. Его не могли убить несколько месяцев, и он стал любимцем коваров. После победы, Рогдо обязан спуститься.
— Может быть, ты прав, раз мы еще живы. Кто твой хозяин? Я не смог его разглядеть тогда на рынке из-за дурацкой шляпы.
— Его имя Тагон.
— Тагон? Ну тогда ты точно раскрыт. Давным-давно его даже поддразнивали за то, что у него были женские способности к «слышанью». Ну а твое имя должно быть для него как колокольный звон. Если, конечно, он все еще слышит.
— Да, так и было. Потому он и забрал меня. А почему он не слышал твоего имени?
— Потому что я давно его принял, вместе со своей судьбой. А у тебя несколько имен. И хотя ты назвался одним, судьба с другим именем еще имеет власть, и имена звонят и звонят где-то там, и так будет, пока ты не осуществишь что-то, что окончательно определит тебя. Потом вибрации должны стихнуть, и имена станут не так слышны для слухачей.
— Так и есть. Слышащая говорила о трех именах.
— Вот тебе и ответ. Но теперь мы можем рассчитывать на то, что Рогдо не слышит имен и еще не узнал о нас. Я даже не могу предположить, насколько он стал силен за эти годы в доспехе.
— Тагон рассказал мне, как они выбрались.
— Фалин тоже рассказал, вместе с женой.
— Но как? — я очень удивился: Гро не мог выдать себя.
— Мелиса имеет дар, она видит… Видит правду. Похоже, за столетия в недрах Тертуса все эти люди приобрели некий дар, причем каждый свой. Я ведь знал их всех. Никто из них не выделялся ни силой, ни умением. Они просто жили всласть, когда нужно было трудиться. Теперь же они стали сильнее, испытание сплотило и укрепило их. Такое ощущение, что им суждено было выжить, чтобы искупить вину, очиститься и обрести нечто новое. Они прошли свое очищение, а я — еще нет. Мои нынешние «хозяева» всегда были хорошими людьми. В Экзоне вообще было много хороших людей. Все это время мне было нестерпимо жаль, думы о содеянном выжигали меня изнутри. Но я молчал.
Речь Грогара становилась очень важной и личной, серьезной. От его слов я чувствовал себя виноватым, но не понимал, в чем моя вина. Никто кроме меня не слышал его слов из-за рева толпы наверху.
— Они простили меня. Они приютили и не выдали никому. Я бы никогда не смог простить такое, а они… Есть здесь и плохие люди, или ковары, которыми они стали там, под землей, но остальные — люди настоящие, самые первые люди, почти такие, какими их хотел видеть Создатель. Последние дни я провел в попытках понять — как мне стать таким, как Фалин и Мелиса? Наверное, если мне это удастся, я смогу очиститься, может быть, нужно искать ответы не в окружающем мире, а внутри себя? — наш разговор был прерван подошедшими Готфеном и Солтом.
— О, старые знакомые! Говорят, мы сегодня умрем. — Готфен был весел и свеж. Я вмиг прогнал нахлынувшие эмоции и ответил ему:
— Все может быть, но нужно постараться, и награда будет высокой.
— Постараемся. Мы с Солтом точно постараемся.
— О, кстати, а что вы начинали, когда мой хозяин пришел к вам с посланием? Я ведь просто пошутил. — Мне пришлось звонко засмеяться.
— Ах, тот белесый старик? Ничего мы не начинали. Этот старый дурак зашел в нашу хибару и промямлил что-то невнятно-непонятное. Всякий умный человек не станет расспрашивать дурака, о том что у него на уме, вот я и поспешил отделаться поскорее.
— Хитрец! А ведь я получил твой ответ.
— Вот и хорошо, повезло тебе с хозяином, послания передает. — Готфен хитро прищурился.
— Это точно! Но сейчас не время веселиться. Нам надо этого громилу завалить, да, Солт? — мы с Готфеном взглянули на Солта, и тот, сделав воинственный вид, сжал покрепче копье с резным древком.
Я удовлетворился ответом соратника и на некоторое время замолчал. Вскоре объявили нашу битву, я подошел к друзьям, чтобы обсудить план действий.
— Сначала рассредоточимся, не лезем на рожон и смотрим, что умеет враг, отвлекаем, ищем уязвимые места, а потом атакуем. Остальные арениты должны дать нам время и возможность найти уязвимости.
Гро улыбаясь слушал мое наставление. Наверняка оно ему не нужно, но что-то подобное должно быть сказано перед решающей схваткой. Готфен же внимательно слушал и утвердительно кивнул напоследок. Вроде бы все готово, осталось только победить.
Я оглядел остальной зал, чтобы понять, кто нам будет помогать, и был неприятно удивлен. Все бойцы дрожали от страха, некоторые плакали. Оказалось, что они были осуждены на битву с Гиганотом, которая решит кто виновен, а кто нет. Почти все они никогда не держали оружие в руках. Если кто-либо останется в зале и не выйдет на арену, то охранники зарежут их сразу после начала сражения. Плачущие и теряющие от страха сознание мужчины в возрасте от двадцати до пятидесяти лет, в рванье и лохмотьях, никак не способствуют положительному настрою. Я не мог ничем их поддержать или подбодрить, но то, к
