Абрастал покачала головой.

– Однако, – сказал Брис, – нужно предстать перед врагом и быть готовыми к любому варианту.

Внезапно раздался громкий голос:

– Они говорят плохие вещи!

Гиллимада внезапно оказалась среди них – глаза в глаза с сидящими верхом.

– Простите?

Гиллимада уставилась на принца, наморщив лоб.

– Рыбомордые. Их слова ранят. Если битва пойдет не так, рыбомордые начнут говорить и поставят нас на колени. Заставят подавить нашу собственную ярость. Вы… вы должны быть стойкими! Должны отвечать «нет» и трясти головой! Должны увидеть рыбомордого в своей голове и вытолкнуть его или ее наземь и присесть, и насрать на рыбью морду! Я сказала!

На время повисло смущенное молчание, и тут Свищ заметил, что Араникт смотрит прямо на него.

По спине поползли мурашки.

– Я не знаю, – тихо сказал Свищ.

Глаза всех присутствующих обратились на него, и он почувствовал, как съеживается внутри своей брони.

Заговорила Араникт:

– Свищ, мы слышали, чего ты добился, вступив в битву между к’чейнами. Командир теблоров говорит о силе Акраст Корвалейна – магии голоса, – и мы не знаем точно, столкнемся ли с ней сегодня. И если столкнемся, то не знаем, как ей противостоять.

– Насрать! – взревела Гиллимада. – Я сказала!

Свищ покачал головой.

– В битве Лун… все сделала Синн. Почти все. Меня она только использовала. Как нож в левой руке.

– Будем разбираться с этой угрозой, если она появится, – объявил Брис Беддикт. – А теперь хотелось бы выслушать предложения по атаке. Королева Абрастал, что думаете?

Болкандка нахмурилась. Расстегнула и сняла шлем, открыв обритую голову.

– Полагаю, мы можем не обращать внимания на изморцев – и если они будут сидеть в своих норах, и если, – она бросила взгляд на Кругаву, – развернут знамена, когда Смертный меч заберет власть над ними. Так или иначе, оставим центр в покое.

Брис кивал.

– Согласен. Совсем не хочется проливать изморскую кровь, и спасибо командиру ассейлов, что поставил их отдельно. Значит, мы должны усилить правый фланг… и как только увидим, что враг строится, чтобы двинуться к Шпилю, нужно помешать их движению со всей возможной яростью. Поэтому считаю, что теблоры должны встать в центре заслона.

– Оставшимся хватит и горстки, чтобы не подпускать нас к траншеям.

– Так вступим в бой с горсткой, – возразил Брис, – и будем сдирать шеренгу за шеренгой как можно быстрее.

– Так и придется сделать, – сказала Абрастал. – Не обижайтесь, принц, но я поставлю Эвертинский легион справа от центра.

– Никаких обид, ваше величество. Вы правы, оценивая ваш легион как элитный отряд. Как только мы начнем переброску резервов, враг может усилить натиск, чтобы прорваться и преградить нам дорогу на восток.

– Я бы так и поступила, – ответила Абрастал. – Мы должны быть готовы.

– Очень хорошо. – Брис обвел всех глазами. – Значит, решено? Так тому и быть. И всем удачи.

Кругава сказала:

– Принц, я поднимусь с вами на хребет.

Брис кивнул.

Когда все разошлись, Свищ позволил своему Ве’гату пристроиться рядом со скакуном Кругавы и посмотрел на небо. Прямо над головой сияли Нефритовые путники; острия когтей горели ярче солнца. Их было очень много, и Свищ вдруг понял, что еще до завершения дня их станет еще больше.

– Что за хрень?

– Тише, – пробормотал Ураган. – Твои слова оскорбляют Дестрианта.

Негромко зарычав, Геслер вытащил ступни из чешуйчатых стремян и забрался, балансируя, на спину Ве’гата.

– Точно, Худом проклятая армия, только я не вижу лагеря, и выглядят они… грубо.

– Нижние боги, Гес, сядь, пока не грохнулся и не свернул тощую шею! – Ураган повернулся к Калит. – Останови их, девочка, всех, кроме Саг’Чурока, – охотник К’елль пойдет с нами, мы проверим, что там и как.

Женщина кивнула.

Громадная армия к’чейн че’маллей остановилась, а Геслер, махнув рукой, повел за собой Урагана и Саг’Чурока легким галопом.

Таинственная армия неподвижно стояла на лесистом холме, на краю заброшенной деревни. Геслер пытался разглядеть обычный блеск доспехов и оружия, но ничего не видел.

– А может, вовсе и не армия, – пробормотал он, когда Ураган подъехал ближе. – Может, и беженцы.

– Глаза тебя подводят, Гес.

– Ты о чем?

– Старичок, ты слепой, как Худова задница. Это же т’лан имассы!

Ох, дерьмо.

– И кто позвал сюда древних ублюдков? – Он взглянул на Урагана. – Ты, что ли, о Носитель Гребаных Кремневых Мечей?

– Я тут ни при чем, Геслер, клянусь!

– Ясно. Заигрывал с ними на кораблях – и вот на тебе! Ты никогда не мог удержаться, чтобы не влезть в чужие дела, Ураган. Душа застряла в небесах… ну так давай, я исправлю!

– Да это не они, Геслер. Не может быть. Тот долг уже оплачен. Еще в Малазе – ты же был там! И я вернул меч!

Саг’Чурок внезапно звякнул массивными клинками; Геслер с Ураганом обернулись.

Геслер хмыкнул.

– Кажется, он говорит, чтобы мы заткнулись, Ураган.

Они быстро приближались к холму с серой молчаливой массой немертвых воинов. Этот холм – кладбище. Ну так где еще им собираться? Геслер увидел, что один из воинов спускается по бугорчатому склону, таща каменный меч, как ребенок – большую ветку.

– Вон тот, – сказал Геслер, – хочет с нами поговорить.

– Всяко лучше, чем возникнуть у нас из-под ног и порубить на куски.

– Да уж, гораздо лучше. Что думаешь, Ураган? У нас появились неожиданные союзники?

– Если так, то ассейлов можно пожалеть.

Геслер сплюнул.

– Не время для жалости. Саг’Чурок, не делай никаких глупостей типа атаковать, ясно?

Они замедлились шагах в тридцати от т’лан имасса. В пятнадцати шагах охотник К’елль остановился и вонзил острия клинков в землю. Геслер и Ураган двинулись дальше и остановились в пяти шагах от немертвого воина.

Геслер спросил:

– Какой клан?

На мгновение показалось, что т’лан имасс не собирается отвечать, но затем тяжелым, скрипучим голосом он произнес:

– Логросовы, малазанец. Я Онос Т’лэнн.

– Онос… – начал Геслер, но потом захлопнул рот.

Ураган тихо выругался.

– Быть не может. Первый Меч? И сколько приятелей давно почившего крысиномордого императора в этом завязаны?