Свищ повернул голову на соседнего Ве’гата, посмотреть: не растет ли у того шкура, чтобы так же окружить седока; нет, седло оставалось прежним. И Смертный меч Кругава сидела в нем с привычной уверенностью ветерана. Свищ завидовал таким людям, у которых все получается запросто.

Мой отец был не таким. Он не был прирожденным бойцом. И не было у него талантов, скажем, Калама Мекхара. Или Урагана, или Геслера. Обычный человек, вынужденный быть больше, чем он есть.

Хорошо, что я не видел, как он умер. И хорошо, что в памяти я вижу его живым, всегда живым.

Наверное, я могу с этим жить.

Выбора у меня нет.

Они покинули войско к’чейн че’маллей ночью и теперь быстро приближались к армиям летерийцев и болкандцев. Если Свищ вытягивался – насколько позволяло обнимающее его бедра седло, – прямо впереди он мог видеть кипящее пятно, поднимающиеся на гребень горы войска. Свищ снова взглянул на Кругаву. Она ехала в шлеме, опустив и закрепив забрало. Плащ из волчьей шкуры, слишком тяжелый, чтобы развеваться за спиной, несмотря на большую скорость Ве’гата, изящно стекал по крупу к’чейн че’малля и прикрывал мышцы задних ног; шкура блестела и покрывалась рябью при движении.

Она была бы страшной матерью, эта Кругава, решил Свищ. Пугающей, и все же если бы отдала ребенку свою любовь, то уж без остатка. Свирепая как волчица.

Но у меня нет матери. А может, и не было никогда – не помню. Даже размытое лицо не всплывает в памяти… ничего. А теперь нет и отца. Нет никого, и впереди вижу только как я еду, всегда один. И от этой мысли, сколько он ни возвращался к ней, словно пробуя на вкус, ничего не колыхалось в душе. Он хотел понять, что с ним не так; хотел знать, найдет ли когда-нибудь в долгой жизни эту неправильность, как труп на земле по пути вперед. Хотел представить, что почувствует тогда.

Возвращаясь к тому, как покинул армию к’чейнов, Свищ пытался вспомнить, почему решил оставить Синн. Что-то потянуло его к Брису Беддикту, к летерийцам и болкандцам – смутная вера в то, что там он принесет больше пользы, хотя и понятия не имел, что может сделать, чем может поделиться. Просто думать так было легче, чем подозревать, что он бросил Синн, сбежал от того, что она может натворить.

«Никто не сможет меня остановить, Свищ. Никто, кроме тебя». Так она говорила, снова и снова, но эти слова не звучали утешением, не убеждали, что он что-то значит для нее. Нет, было больше похоже на вызов, как вопрос: «Что ты прячешь внутри, Свищ? Давай-ка посмотрим». А он и сам не хотел знать, что у него внутри. В день, когда они вышли на битву Лун, когда были огонь, камень, земля и что-то холодное в центре всего, Свищ чувствовал, что пропадает, что рядом с Синн шагает другой мальчик, носящий его кожу, его лицо. Это было… жутко.

И вся сила, которая текла сквозь нас. Мне она не понравилась. Не понравилась.

Я не убегаю. Пусть Синн делает что хочет. Я действительно не могу ее остановить и не хочу, чтобы она это доказывала, не важно, что она говорит. Не хочу слышать ее смех. Не хочу видеть в ее глазах огонь Теласа.

Несущие их звери-воины приняли в сторону, приближаясь к небольшой группе. Принц Беддикт. Араникт. Королева Абрастал и Спакс; и еще трое, не знакомых Свищу, – две женщины и высокий нескладный мужчина с длинным лицом. А за ними стояла в одиночестве невероятно высокая женщина, завернутая в длинный, до щиколоток, плащ из кроличьих шкур; шатеновые волосы спутались в дикую гриву, а лицо казалось вырезанным из песчаника.

Топот ног Ве’гатов затих, когда они приблизились. Взглянув вниз, Свищ увидел, что броня образовала что-то вроде высокого воротника вокруг его бедер, доходящий до ребер. А за спиной вздыбленные чешуйки образовали что-то вроде спинки, защищающей позвоночник.

К’чейн че’малли остановились, и Свищ обратил внимание, как пристально Брис Беддикт смотрит на Кругаву.

– Чрезвычайно рад вас видеть, Смертный меч.

– Где расположены мои изморцы? – спросила Кругава – словно гравий посыпался.

Королева Абрастал ответила:

– По центру, в ближайшей линии обороны и чуть шире. Смертный меч, их позиция непригодна для обороны: у них нет путей для отхода. Мы можем атаковать их с трех сторон.

Кругава хмыкнула.

– То есть нас должен истрепать этот шипованный кулак, господа. А если все мои изморцы погибнут, форкрул ассейлы и не заметят.

– Мы об этом уже вроде бы говорили, – сказал Спакс. Военный вождь гилков облачился в черепаховый доспех, лицо покрыто белой краской, а вокруг глаз – охряно-красные круги.

Смертный меч на мгновение замолчала, переводя взгляд с одного на другого, а потом посмотрела на громадную женщину, стоявшую в пятнадцати шагах от них.

– Вы нашли новых союзников, принц. Тоблакаи?

Брис поморщился.

– Нижние боги, никогда не встречал такой застенчивой женщины. Она из теблоров и командует тремя сотнями сородичей. Зовут ее Гиллимада.

– Куда вы их поставите? – Голос Кругавы прозвучал даже резче, чем мгновения назад.

Свищ увидел, как все смутились, и удивился. Что не так?

Араникт, зажигая новую самокрутку от догоревшей и отбрасывая окурок, говорила:

– Смертный меч, на другом краю долины больше сорока тысяч воинов Коланса.

– Сорок тысяч?

– У нас трудная задача, – сказал Брис Беддикт. – Мы должны приложить все силы, чтобы сдерживать все их войско как можно дольше.

Заговорила королева Абрастал:

– Как только Чистый, командующий здесь, узнает о настоящей атаке – на Шпиль, – он постарается отвести всех воинов, сколькими сможет управлять. По нашему мнению, быстрый марш до перешейка займет три часа – иными словами, они поспеют туда вовремя, Смертный меч, и ударят Геслеру во фланг. И мы пока не можем придумать, каким образом это предотвратить.

– Я разверну изморцев, – объявила Кругава. – Вытяну их с позиций и разверну, чтобы они блокировали проход на восток. Нам ведь нужно только замедлить врага, господа, а не остановить.

– Если вы уверены в своей власти над Серыми шлемами, – сказал Брис, – то готовы составить компанию теблорам?

Кругава, прищурившись, посмотрела на командиршу теблоров.

– Господа, – сказала она громко, чтобы слышно было всем, – сражаться бок о бок с теблорами будет величайшей честью в этот день.

Свищу стало интересно, какова будет реакция, но Гиллимада осталась совершенно безучастной.

– Смертный меч, – сказала королева Абрастал, – вы уверены, что сможете взять командование над Серыми шлемами? И прежде чем ответить, вспомните, что сейчас не время для нереалистичной бравады.

Кругава застыла.

– Вы полагаете, что я не понимаю всей серьезности положения, ваше величество? Скажу прямо. Я не знаю, справлюсь ли. Но отдам жизнь за попытку – можно ли требовать от меня больше?