– Вижу, они тебе помогают думать. Видно, рядом с ними ты ещё сильнее ощущаешь, как я тебе нужна! Не советую дергаться, – перевела я взгляд на его подруг, – я успею перерезать вам глотки. Но если вы решили уйти, пошли вон! Не буду вас уговаривать остаться! – я чуть отвела мечи назад, вольфгарки в нерешительности взглянули на своего владыку, и как-то определили по этой застывшей маске гнева, что им лучше уйти.

– По закону нашего клана, женщинам запрещено драться из-за мужчин. За это их наказывают, – процедил Хаям, не сводя с меня своего горящего зеленоватыми бликами взгляда.

– Во-первых, начхать на вольфгарские законы, во-вторых, никто и не дрался, разве они мне соперницы? – с самым нахальным видом, заявила я, улыбнувшись – А в-третьих, только попробуй меня выпороть, и вся твоя предыдущая жизнь, покажется тебе блаженством, по сравнению с той, что я тебя устрою! Я тебя доведу до бешенства, и ты сам повесишься при полной луне! Не рискуй вольфгар, и запомни на всю свою жизнь, если уж собрался быть моим мужем – я не люблю делиться! Прикоснешься ещё к кому-нибудь – забудь о жрецах навеки, лучше уж сразу пусть вольфгары начинают рыть для себя ямы! Я не считаю, что, отлучившись на время без твоего соблаговоления, я тебя унизила, а вот себя я уж точно унижать не позволю! – потеряв над собой контроль, я орала на него, и отголоски разлетались по всей округе. А глаза Хаяма из темных сверкающих стали совсем багровыми, у него даже скулы свело от злости. Но меня теперь было сложно остановить, я была готова показать ему все прелести нашей семейной жизни.

– Выпустить пар именно таким образом, я тебе не дам, владыка Хаям баши! Кончилась твоя единоличная воля, ты всё же будешь прислушиваться ко мне или я буду не я! Бери свои мечи! … Я сказала, вынимай мечи! – Но Хаям и не думал браться за оружие, тогда я со всей силы ударила его в грудь ногой. От неготовности к этому он даже пошатнулся, хотя сдвинуть вольфгара с места одним ударом сложно. Взмахнув перед ним своими мечами, я заняла боевую стойку. …Вот теперь уже вышел из себя и Хаям. Отточенным красивым движением он выхватил оружие.

– Сразимся? – прошептала я, – Как же давно мне этого хотелось!

– Ну-ну, – кивнул он, хищно оскалившись, – У меня уже слюни текут. Побежденного принесут в жертву!

– Я даже знаю, в жертву чего я тебя принесу! – выкрикнула я, нападая первой.

***

– Так что я должен быть благодарен, какой-то человеческой бабе и нашему бывшему врагу, за своё спасение и за то, что они прояснили мне сознание? Это же надо, целый год просто выветрило из головы! – возмутился Камиль своим низким хриплым голосом.

– Нет, не нужно, – задумчиво покачал головой Алишер, – Мы уже их поблагодарили …за тебя. Просто живи, как жил, постепенно мы расскажем тебе подробности прошедшего года.

– Алишер!!! – в шатер ворвался изумленный Шон, – Ты уверен, что она поняла правильно, когда ты сказал ей «воспользуйся своим оружием»? Скорей, Тара дерётся с ним на мечах!!!

Алишера как ветром сдуло. Камиль, пожав плечами, отправился за ними.

Вокруг этого зрелища, собралась целая толпа, вольфгары обоих селений. Алишер протиснулся в первые ряды, рядом с Муфаром и близнецами.

– Спорим, – Тир непринужденно толкнул Алишера в плечо, – он быстро уложит её на лопатки!

– Раньше мне казалось, что муж укладывает жену на лопатки, каким-то другим способом, – усмехнулся возле него Рас, взглянув в сторону примчавших соплеменников. И как бы ни был взволнован в эту минуту происходящим Алишер, он с явным удовольствием посмотрел на улыбающихся братьев. Их сути снова сменили свой облик, возвращая прежних Тира и Раса, к которым все так были привязаны, и на которых, так жутко злился Шон.

– А что это ты так нас рассматриваешь? – подозрительно протянул Тир, который стоял к нему ближе всего.

– С возвращением домой, надолго к нам, или скоро снова свихнетесь? – произнес Алишер, покосившись на Шона.

– Да я знаю, – отмахнулся тот, – Я с ними позже …поговорю. – Его угрожающий тон не обещал братьям мягкой задушевной беседы. – Ты лучше скажи, Алишер, что нам делать?! Может, стоит вмешаться, он же её убьёт, а кроме нас, её некому защитить! – его смятение и искренний страх за девушку, потрясли слушавшего их Камиля.

– Д-а-а, я вижу, тут многое изменилось! Вольфгары, я просто вас всех не узнаю! – пренебрежительно бросил он, – Да что с вами такое, вы жизнь готовы отдать за это человеческое создание?! Она неплохо справляется, пусть сами разбираются! Вам-то какое дело?

Алишер и Шон переглянулись, пережив столько всего из-за их любви, поддерживая то одного, то другого в их терзаниях и, наконец, найдя выход из всего этого, они вдруг поняли, что видеть теперь Камиля таким было жутко и непривычно, даже таким воинам, как они. И никто не знал, что ему ответить, как объяснить, что значит для каждого из них эта девушка. Вмешавшийся в разговор Муфар, избавил их от надобности именно сейчас пускаться перед Камилем в подробности.

– Никому ничего делать не нужно, …защитники. Владыка Хаям сам разберется с этой рыжей бестией. Если бы он хотел, то он давно бы уже убил её, как надоедливую муху. Мой брат просто развлекается с этой девчонкой, – надменно, с презрением проговорил вольфгар ветра, и тут же его за шиворот схватили сильные руки Алишера, изменившего до неузнаваемости. Из суженых горящих глаз сыпались искры, голос нового владыки клана огня, осип от ярости:

– Запомни, шелудивый пес, эта «рыжая бестия», как ты её посмел назвать, спасает такой скотине как ты жизнь! Клянусь перед своими братьями, что выпущу кишки каждому, кто посмеет даже словом обидеть её! Половина из вас не достойна даже ходить по той земле, по которой ходила она, и мне сейчас плевать на заключенный союз – ты будешь моим личным врагом!!!

И не у одного только Муфара полезли глаза на лоб, а у всех кто слышал, и знал Алишера. Очень редко Алишер позволял себе быть взбешенным, и теперь знающие его вольфгары поняли – положение дел слишком серьёзное.

– А насчет того, кто всё-таки будет положен на лопатки – им будет Хаям, не сойти мне с этого места! А то, что он непревзойденный воин, и дерется на мечах намного лучше неё, не имеет никакого значения. Потому что это Тара! – добавил Алишер, убирая руки, от колотящегося от гнева Муфара, которого сдерживал лишь четкий приказ Хаяма.

***

Хаям дрался со мной играючи, скорее непринужденно защищался от моих выпадов, с интересом ожидая, что же будет дальше. Конечно, я понимала, что мне его не победить, что если бы он вдруг использовал против меня всё своё боевое мастерство, я бы и пяти минут не продержалась, я это признаю. Мне просто хотелось, чтобы таким способом он избавился от лишнего гнева, который так мешает нам договориться.

– Ну же, атакуй! – выкрикнула я ему, – На корабле ты позволял себе меня бить!

– Бить? – возмущенно скривился он, – Я дразнил тебя, будил твою злость, чтобы ты хотела бороться. А если бы я тебя бил, то …, вообще-то, мне уже совсем не хочется лишать тебя жизни упрямая ревнивая чайка. Хотя, все собравшиеся здесь вольфгары ожидают именно развязки, они знают, что за такое полагается наказание – ты подняла оружие на владыку клана! – сказал Хаям, разведя наши скрещенные мечи.