…

…сражаться…

…

Вырываться из тьмы было тяжело: она засасывала меня в бесконечность, истончала плоть, разум, всё. Я пыталась зацепиться за звуки, ощущения, за реальный мир, который был где-то здесь рядом, тыкался в мой живот заледенелой дрожащей землёй, прорывался в сознание рокотом и гулом, жёг кожу холодом.

Разлепив глаза, во вспышке молнии я увидела ледяные кристаллы. Они торчали вокруг меня, словно кинжалы. Озаранский принц своим драконьим телом почти сливался с неровной ледяной стеной, я едва различила его по лаковому блеску светлой чешуи.

Нужно было подняться.

Нет, сначала проверить, в какой я форме…

Крылья прятали тело от взглядов. Оно по-прежнему было перестроено под мужскую фигуру. Значит, сознание до конца я не потеряла, хотя казалось иначе.

Под прикрытием крыльев я сжала запястье и снова позвала Элора, но его метка не отозвалась теплом, она была холодна. Сердце стыло, внутри было так холодно, что даже внешний холод больше не ощущался.

Приподняв крыло, я ждала удара молнии. Она вспыхнула вдалеке, но этого сияния хватило увидеть: золотой узор метки на месте. Значит, Элор жив. Пока.

Бой отдалялся, и молнии теперь вспыхивали и бешено грохотали в стороне.

Надо встать.

Надо узнать, что с Элором.

Двигаться.

Я Бешеный пёс или кто?

Зарычав, упёрлась ладонью в мёрзлую землю и приподнялась. Сжала рукоять Жаждущего крови.

Из полулежачего положения – на колени. С колен – встать.

На небе поблескивали бисеринки звёзд, чётко обозначая контуры чёрной дыры – она затягивалась.

Элор справился. Остановил нападение Культа, нарушил их планы.

Меня пошатывало. Озаранский принц наблюдал за боем, подняв голову над ледяной стеной, но теперь обернулся ко мне. Его глаза холодно блеснули.

А надо сказать, он не дурак: не полез в бой, хотя молодой и кровь должна бурлить.

Оглянулась: прикрыл он не только меня, но ещё двух раненых драконов – земляного и водного. Те лежали в гнёздах изо льда и тяжело дышали, вздрагивая от сухого грохота молний.

– Подкрепление прибыло! – принц Саран перекричал гром. – Необязательно туда идти!

Точно не дурак. А я опять расправила крылья. Старалась не думать ни о чём, не думать о жуткой пустоте внутри.

Взмахнула крыльями. Взмахнула резче. Подпрыгнула, отчаянно ими хлопая, но удержалась в воздухе всего на пару секунд.

Я не могла взлететь.

Совсем.

Я не просто потеряла драконью форму, я не могла даже взлететь!

Весь мир исчез, всё сосредоточилось на страшном осознании: я не могу летать.

Из меня будто выкачали воздух, я рухнула на колени, и ледяные кристаллы треснули от удара.

Я не могла летать…

«Нет! – осадила себя. – Это временное состояние, это из-за непонятного ранения. Из-за разреженного магического фона. Это пройдёт, я снова полечу!»

Жаждущий крови безвольно висел в моей руке. Похоже, часть удара он вольно или невольно принял на себя.

Ничего, всё поправимо.

Я жива, значит, всё можно исправить.

О том, что настоящая форма ко мне до сих пор не вернулась, я думать запретила.

Я должна летать!

И полечу!

И до Элора дойду!

Я со всем справлюсь.

Вдохнув, я поднялась с колен. Бой грохотал всё дальше. Я пошла вдоль ледяной стены. Её силуэт смутно просматривался впереди, неровно очерчивался вспышками молний. Я не могла понять, как далеко она тянется.

Так не пойдёт.

– Выпусти меня! – я развернулась к теряющейся в сумраке фигуре принца Сарана.

Он не шелохнулся. Рядом с ним застонал раненый земляной дракон.

Потребность выйти из ледяного плена, ринуться в бой с культистами, добраться до Элора – всё это настолько давило, что я была готова использовать слова управления на озаранском принце, наплевав на последствия.

Последствия казались такими незначительными на фоне этого невыносимого желания.

Над нами пронёсся десяток разномастных драконов. Меня сшибло потоками воздуха, и я опять упала на лёд. С новой силой загрохотал бой, оглушительно и часто ветвились над полем боя молнии. Стало светло, как днём, даже ярче, чем днём – от холодного яростного света можно было ослепнуть, глаза жгло.

Вдруг нас накрыла тьма. Воцарилась пронзительная недоверчивая тишина. Мир будто не верил в то, что всё успокоилось.

Я лежала, глядя в небо, не видя больше звёзд, и тоже не могла поверить тишине.

* * *

Сияли звёзды – на всём небе целиком. Пролом от неведомого заклинания затянулся. Культ проиграл. Я никогда не видела столько трупов одновременно. Магические костры и сферы озаряли перепаханную, залитую кровью землю. И куда бы я ни глянула, везде – тела.

Человеческие…

Драконьи тоже.

Аморфные массы нескольких вестников Бездны, которых уничтожил Элор.

Обессиленная, я брела мимо бесчисленных мёртвых к драконам: они стояли плотным кольцом, боками друг к другу, крыльями прикрывая соседние спины, глядя в центр организованного ими круга. И я знала, кто находился в его центре, хотя мне никто об этом не говорил.

Там был Элор, а я не могла понять, что с ним. Я ничего не ощущала, кроме пустоты внутри и убийственного бессилия. Я не улавливала ментальных отголосков, словно спряталась под абсолютным щитом, но абсолюта на мне не было.

Я просто не чувствовала ничего своим даром.

Словно сама магия покинула меня, вмиг испарилась куда-то, утекла в пустоту внутри.

«Я справлюсь, – я шла между искорёженных тел, не обращая внимания на густой запах крови и палёной плоти. – Я со всем справлюсь».

Состояние было странное, раздвоенное, бредовое. Я не сразу сообразила, что среди стоящих впереди драконов один серебряный – Рингран, главнокомандующий империи.

Не знаю, сколько времени занял у меня путь до них, но он казался бесконечным.

И вот я оказалась перед серебряным кончиком хвоста. Пошла вдоль него, как когда-то ходила вдоль хвостов деда и отца, как ходила возле хвоста Халэнна. Иллюзия их присутствия была такой… необходимой сейчас. Блеск серебряной шкуры в свете магических сфер завораживал.

Протянув руку, я коснулась тёплых чешуек. Хотелось прижаться – хоть на мгновение. Но я сдержалась. Тем более Рингран вздрогнул, выгнул длинную шею и развернул ко мне оскаленную морду. Я отдёрнула руку от его хвоста, запоздало сообразив, насколько это было бестактно и недопустимо. Пришлось шатнуться, чтобы списать всё на случайное прикосновение в момент падения.