— Зачем вставать рано? — хитрая улыбка спряталась в уголках её губ.

— У тебя поезд утром.

— Что если я не уеду? — водила ноготком по моей груди, а казалось, что сердце на ленты режет. — Проведём вместе рождественские выходные. Будет здорово, — кокетство в голосе красавицы звучало мелодией.

Невинная затея — провести вместе десять дней, и точка. Эсперанта не давила, не пыталась поставить на мне клеймо привязанности, и это подкупало. Всего-то рождественские выходные.

— Ты понимаешь, кто я? — горло перехватило. Не хотел задавать этот вопрос, но задал.

— Демон, — неожиданно игривость испарилось. Посмотрела на меня серьёзно. — Дрэго, я не маленькая, всё понимаю.

— Маленькая и глупенькая, — вздохнув, крепче обнял своё самое большое сокровище.

— Эсперанта, идём домой.

— Давай ещё одну хлопушку взорвём?

— «Ещё одну» было три хлопушки назад.

— Неужели тебе не весело?

В домашних тапочках и халате морозной рождественской ночью за пару часов до рассвета тянуть за тряпичные хвостики картонные тубусы, чтобы выпустить в воздух партию бумажных клочков? Мне чертовски весело! Два года назад я приехал в Альвахалл в обличие человека, и в гардеробе у меня не было ни единой тряпки для демона. Аргумент госпожу Эсперанту не впечатлил. Ей припекло доказать мне, что праздник в вертикальном положении это тоже здорово.

В жёлтом свете фонарей наша улица выглядела уютно. Вокруг ни души, город давно спал, приняв на грудь рождественскую дозу глинтвейна. Сегодня было слишком много впечатлений, возможно, поэтому я уже физически не мог фонтанировать радостью. Хотелось под одеяло, прижать к себе Эсперанту и уснуть. Я даже трахаться не хотел, только спать.

Глотнув игристого вина из бутылки, рыженькая вручила мне опустевшую тару и понеслась к площадке во дворе — там «бабах» выглядел эффектнее. Хлопушка грохнула, и облако блестящих конфетти взмыло в воздух. Радостно взвизгнув, Эсперанта бегом кинулась ко мне.

— Ты невозможный бука, — заявила, не слишком ловко ворочая языком.

— Ещё хлопушечку? — обнял её.

— Дрэго, зачем ты пил эту дрянь из лавки Эфы? — в шоколадных глазах резвились хмельные искорки. — Ты такой красивый. Никогда больше не пей это лекарство. Хорошо?

— Хочешь, чтобы горожане обделались от страха? — улыбаясь, чмокнул красавицу в рыжую макушку.

— Это неспра… права…спра…

— Несправедливо?

— Да! Почему эльфам и дварфам можно спокойно ходить по улицам, а демонам нельзя?

— Наверное, потому что они мало отличаются от людей.

— Бред, — фыркнула.

— Согласен, но, увы, это ничего не меняет.

— Вот! Я и говорю несп… невпр…

— Госпожа Эсперанта, вы надрались, — подхватил красавицу на руки.

— Да, — грустно вздохнула и, прижавшись щёчкой к моей груди, опустила пушистые ресницы.

Пока осторожно ковылял в скользких тапочках к подъезду, Эсперанта успела задремать. Уложив на кровать спящую девочку, аккуратно избавил её от верхней одежды и улёгся рядом. Тёплая, красивая, ароматная — моя. Она права — так не бывает. Слишком хорошо. Размышляя, чем мы будем завтракать, поймал параллельную нить — запланировал меню больше чем на десять дней. Пришлось подрезать крылья фантазиям. Демон и человеческая женщина могут найти точки соприкосновения разве что в постели. Эсперанта не станет терпеть моих похождений на сторону, а я не смогу иначе. Наверное, не смогу. Проклятое «наверное» теребило душу.

Так и не уснул. Только простыни мял и тревожил сон моей рыженькой. Через час метаний плюнул на эту затею и пошёл готовиться к первому в жизни совместному завтраку с женщиной. Моя красавица после бурной ночи может проспать и до обеда, но так долго ждать я не собирался. Приготовлю еду и притащу в спальню, а если не захочет… сама виновата, будем будить район бесстыже громкими стонами. У нас уже меньше десяти дней, и тратить время на сон глупо.

Моими ручищами приготовить что-нибудь приличное не вышло. Только апельсиновый сок выжал виртуозно, правда, куда угодно, но не в стакан. Месиво из продуктов больше напоминало помои, чем бутерброды с беконом и сыром. Красота — хоть сейчас к свиньям в хлев.

Шанс купить что-то съестное в Альвахалле ранним рождественским утром ничтожно мал, но я должен был попытаться. Снова в халате и тапках скользил по пустынной улице. Продуктовые лавочки закрыты, единственное кафе в нашем районе тоже не работало — все спят, дураков нет.

Я почти смирился с мыслью, что завтрак мне не добыть, когда за спиной звякнули колокольчики. Обернувшись, увидел, как из дверей хлебной лавки вышел пожилой господин. Бинго, твою королеву! Как я мог забыть о булочной, которая работала без выходных?! Это всё моя нелюбовь к мучному. На Ратаре нет хлеба или чего-то вроде него, а в Альвахалле я так и не пристрастился к вате с привкусом дрожжей.

— С Рождеством, — войдя в лавочку, состряпал милую улыбку.

У госпожи за прилавком заметно поубавилось румянца на щеках, но она не завизжала и не хлопнулась в обморок. Считаю — это успех.

Запах свежего хлеба лупил по ноздрям, а на деревянных лотках лежали булочки и крендели. Да тут настоящий рай для ценителей выпечки! Не знаю, для кого добрая женщина мёртвым рождественским утром напекла столько, но я удачно зашёл.

— Любезная, а заверните мне всего и повкуснее.

— С-ско-олько? — госпожа булочница трясущимися руками потянулась к стопке бумажных пакетов.

— По паре штук, — пожав плечами, отвернулся, чтобы бедная женщина до конца жизни не осталась заикой.

Заплатил за два свёртка со сдобой в три раза больше нужного и вышел из хлебной лавочки. Домой нёсся на крыльях. Тапки бессовестно скользили по заснеженному тротуару, несколько раз чуть не навернулся, но всё это было неважно. Главное — меня ждала моя рыжеволосая красавица, мой соблазнительный подарок на Рождество.

Свернул на улицу Белых слив и встал, что вкопанный, увидев около нашего дома припаркованный автомобиль представительского класса. Сердце ухнуло вниз. Торопливо зашагал к подъезду, понимая, что никто, кроме меня и Эсперанты, там не живёт, а значит и гости по наши души. Королевский авто? Нет. У Фретрики совсем другие машины. Салон оказался пуст, и я бросился к крыльцу подъезда. Всё же поскользнулся на обледеневших ступеньках, пакеты с выпечкой полетели в сугроб — бес с ними. Рванул дверь. Твою королеву! У моей квартиры стояли двое рогатых амбала в форменной одежде армии Ратара.

— Какого чёрта?! — рявкнул, и оба вытянулись по струнке, скрестив руки на груди.

Кажется, я смял расстояние до спальни за секунду, толкнул дверь, надеясь увидеть спящую Эсперанту, но кровать оказалась пуста.