В эпоху империализма все христианские церкви во главе со своей католической прародительницей оказали и оказывают немалые услуги правящей буржуазии как в борьбе с социалистическим рабочим движением, так и в организации и поддержке колониальных грабежей. Наконец, на наших глазах руководители всех направлений христианства, за очень немногими исключениями, выступали в качестве злейших врагов Великой Октябрьской социалистической революции и начатого ею всемирно-исторического дела — построения социализма.

Оформившись в древнем мире как идеология рабовладельцев, христианство, благодаря выработанным им искусным методам воздействия на народные низы, могло путем соответствующей эволюции легко приспособиться к обслуживанию интересов всех исторически складывавшихся эксплуататорских классов. Поскольку наиболее глубоким корнем всех существующих в настоящее время религий, — а христианство — самая организованная и влиятельная среди них — является социальная придавленность трудящихся масс, постольку окончательная ликвидация религиозных предрассудков совершится лишь вместе с окончательным крушением эксплуататорских общественных порядков. Как указывали еще Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», «эксплуатация одной части общества другою является фактом, общим всем минувшим столетиям. Неудивительно поэтому, что общественное сознание всех веков, несмотря на все разнообразие и все различия, движется в определенных общих формах, в таких формах, — формах сознания, — которые вполне исчезнут лишь с окончательным исчезновением противоположности классов»[22]

Реакционная эксплуататорская сущность христианства на всех предшествовавших этапах его многовековой истории с исчерпывающей четкостью раскрывается в следующих словах К. Маркса: «Социальные принципы христианства оправдывали античное рабство, превозносили средневековое крепостничество и умеют также… защитить… угнетение пролетариата».

И в нашей стране христианство до Великой Октябрьской социалистической революции являлось орудием господствующих эксплуататорских классов, помогавшим им держать в покорности народные массы.

До X века у восточных славян, в частности на территории Киевской Руси, преобладали старинные языческие верования, представлявшие собой, как и везде, характерное для доклассового общества обожествление стихийных сил природы. Но с разложением древнего первобытно-общинного строя и с ростом связей между Русью и соседними феодальными государствами, в особенности с Византийской империей, и в нашей стране в свою очередь стали складываться феодальные отношения с присущими им классовыми противоречиями.

Возвышавшийся в тот период класс феодалов во главе с великим князем киевским не мог удовольствоваться древними языческими формами религии, которые не были приспособлены к новым общественным условиям. Поэтому после неудачной попытки централизовать различные местные языческие культы, придав им официальный государственный характер, киевский князь Владимир (978—1015 годы) под давлением окружавшей его военно-придворной верхушки, среди которой уже было немало христиан, торжественно признал христианство господствующей религией своей страны. Все языческие верования и их приверженцы начали подвергаться суровым преследованиям.

Чтобы ускорить процесс христианизации Руси, правители ее широко использовали опыт и содействие церковной организации Византийской империи. Главой русского духовенства стал киевский митрополит, непосредственно подчиненный константинопольскому патриарху. В отдельных церковных областях появились епископы и зависимое от них низшее духовенство. Таким образом, русская церковь получила такое же иерархическое устройство, как и церкви других христианских государств. Однако религия и церковные организации на Руси получили несколько иные формы, чем на римско-католическом Западе. Русская православная церковь была независима от власти римских пап и поэтому имела возможность совершать богослужение и вести письменность не на том языке, который был официально принят в Риме, т. е. латинском, а на понятном населению церковно-славянском языке. Отметим, что, наряду с другими причинами, этот факт способствовал развитию на Руси грамотности и раннему появлению выдающихся литературных произведений.

Христианство в России стало усердно помогать правящим классам — сперва феодалам, а затем и буржуазии — жестоко эксплуатировать трудящихся, безжалостно подавлять народные восстания и обманывать трудящихся вымыслами о загробной жизни.

МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ О СОЦИАЛЬНЫХ ПРИНЦИПАХ ХРИСТИАНСТВА

Великая теория марксизма-ленинизма вынесла беспощадный приговор христианству, как идеологии господствующих классов, постоянно угнетающих трудящиеся массы. Явившись закономерным продуктом развития классовых противоречий, христианство органически враждебно бесклассовому коммунистическому строю, ибо оно охраняет эксплуататорские общественные порядки.

«Социальные принципы христианства, — писал К. Маркс, — проповедуют необходимость существования классов — господствующего и порабощаемого, — и для последнего у них находится лишь благочестивое пожелание, чтобы первый ему благодетельствовал».

Христианство оказывает неоценимую услугу эксплуататорам тем, что оно одурманивает сознание народных масс, внушая им вредную мысль о бесполезности попыток улучшить свою реальную земную жизнь, ибо эта жизнь имеет лишь кратковременный характер и за ней якобы следует вечная жизнь за гробом. Поэтому, по христианскому учению, отнюдь не следует заботиться о своем земном существовании, но необходимо смиренно переносить всякие потери и бедствия, дабы оказаться достойными загробного блаженства. «Социальные принципы христианства, — отмечает Маркс, — переносят на небо… вознаграждение за все перенесенные на земле мерзости и тем самым оправдывают продолжение этих мерзостей на земле.

Социальные принципы христианства провозглашают все гнусности угнетателей против угнетаемых либо справедливым наказанием за… грехи, либо испытанием, которое господь в своей премудрости ниспосылает… людям…».

Христианская религия не только убивает революционную активность людей, но и деморализует их в нравственном отношении. Готовность во всем полагаться на бога и отказываться от всякого рода личных интересов делает человека робким, приниженным, глубоко пассивным существом. Проповедь христианского смирения запрещает сопротивляться злу, учит любить врагов, подставлять левую щеку после того, как будет побита правая, и т. п. Все это выгодно насильникам и угнетателям, но отнимает у угнетенных последние следы человеческого достоинства. И, обращаясь к революционному пролетариату, К. Маркс с удовлетворением отмечает, что его мораль не имеет ничего общего с христианской: «Социальные принципы христианства превозносят трусость, презрение к самому себе, самоунижение, подчинение, смирение, словом — все качества черни, но для пролетариата, который не желает, чтобы с ним обращались, как с отребьем человечества, для пролетариата смелость, самосознание, чувство гордости и независимости — важнее хлеба.

На социальных принципах христианства лежит печать пронырливости и ханжества, пролетариат же — революционен».

Такую же глубокую критику христианской религии с позиций самого передового общественного класса — революционного пролетариата — дает и В. И. Ленин. Великий вождь нашей партии систематически вскрывал эксплуататорскую сущность христианства. В статье, написанной еще в 1902 году, «Политическая агитация и классовая точка зрения» В. И. Ленин твердо заявляет: «Вот в чем суть-то! Святыня православия тем дорога, что учит «безропотно» переносить горе! Какая же это выгодная, в самом деле, для господствующих классов святыня! Когда общество устроено так, что ничтожное меньшинство пользуется богатством и властью, а масса постоянно терпит «лишения» и несет «тяжелые обязанности», то вполне естественно сочувствие эксплуататоров к религии, учащей «безропотно» переносить земной ад ради небесного, будто бы, рая»[23]

Поэтому В. И. Ленин с замечательной принципиальностью отвергал всякие попытки примирения с религией «Приукрасив идею бога, — писал он А. М. Горькому