***

Вверх по отвесной скале медленно ползла неприметная змейка. Здесь, на высоте, безраздельно господствовали жестокие, подчас шквальные, ветра. Они уже несколько раз пытались сорвать Кобру со скалы, и всякий раз она замирала и вжималась в крохотные трещины, кляня весь мир и себя саму.

Наверху, под самыми облаками несли свою вахту бойцы капитана Зорркай-Глаза, готовые уничтожить любого, кто попробует проникнуть в крепость. Или почти любого. Даже если кто-то из стражников и заметил бы Кобру, ему и в голову не пришло бы тратить на неё стрелу. Диких змей в округе водилось превеликое множество, и соблазниться ими можно было лишь от большой нужды. В отличие от домашних, они были чёрствыми и жилистыми. А уж заподозрить безмозглую гадину в каком-то злом умысле мог лишь законченный параноик. На это и был расчёт.

Кобра сама придумала этот план и безмерно гордилась им. В их с Лисом команде именно она была мозговым центром и генератором идей, а её человек всего лишь цокал языком и восхищался змеиным интеллектом. Ещё в начале их знакомства он включил на полную свою «сверхспособность» – бессовестный подхалимаж и неприкрытую лесть. Кобра, привыкшая лишь к приказам своих прошлых хозяев, была сражена наповал…

Наконец, она доползла до верха и огляделась.

Замок, когда-то крепкий, уже начинал потихоньку разрушаться. Там и сям стены потрескались и были подмазаны свежим цементом, а угловые башни подпирали толстенные сосновые балки. При главных воротах были установлены рамки волшбоискателей. Рядом скучали караульные. Один из них скользнул взглядом по невзрачной змее и принялся ковырять в зубах. Второй был занят высасыванием мозговой кости. Ворота открылись, и из них вышли ещё четверо орков. Они прошествовади мимо Кобры к краю скалы, на ходу обсуждая свою нелёгкую службу:

– Какой смысл пялиться вниз? Надо привести в порядок аркбалисты! Он нападёт с воздуха!

– Кто – он?

– АРГХ! Дружок этой чокнутой драконихи!

– Ты – параноик, Хоррг! Кому она нужна?

Орки уселись на край скалы, достали бумажные кульки с семенами подсолнечника и продолжили свой спор уже вполголоса. Кобра тихонько проползла к крепостной стене и юркнула в трещину.

***

– Ну вот, – подытожил Лис, отрываясь от подзорной трубы. – Проникновение свершилось. Всё идёт по плану.

– А что за план?

– Простой такой план. Кобра проберётся в башню и передаст Алисе часть моей волшбы. Ровно столько, чтобы она снесла ма-а-аленькое яйцо и перекинулась в какую-нибудь змейку. А дальше они тихо-мирно уползают оттуда. Потом мы идём к Аладару. Он вместе с табором должен стоять на поле у трактира «Бойкая сойка». Получаем выигрыш, и Аладар переправляет нас домой…

– Какой ещё выигрыш?

– Денежный. После трёх месяцев тюрьмы Алиса дошла до такого отчаяния, что объявила Игру. У неё было несколько воздыхателей разной степени паршивости. С каждым из них она связалась посредством телепатической связи и пообещала себя – если он спасёт её раньше других. Аладар узнал об этом состязании и принимает ставки. Если я всё правильно понимаю, из семи претендентов четыре уже схвачены и ещё один под вопросом. Так что остаются двое – я и господин Белый Кот. Он – опытный головорез и подлец, и поэтому все ставят на него, 40 к 1. А я поставил на себя. Собственно, это было уже при тебе, когда мы утекали из гостиницы.

– А что Чёрный Ворон?

– Под вопросом. Я потерял его, когда мы заболели чумой. Его тело умерло, но сам он мог вселиться в кого угодно. Или восстановить старое тело. Скорее всего, он попытается убить меня, – Лис тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. – Давай лучше о приятном. О наших деньгах.

– Ты сказал «наших»?

– Ну да. Тебе полагается треть. Ты тоже внесла свою лепту, наряду с Коброй.

– Какую ещё лепту? Кобра отдувается за нас троих! Ты просто травишь байки и куришь дурь, а я и того не делаю!

– Ну хочешь, тоже покури, – он достал из портсигара очередную самокрутку и протянул орчанке.

– Эту драконью дрянь? – скривилась она. – Ты хоть знаешь, что от неё бывает?

– Ни-че-го. Этот сорт вывели по заказу моей первой жены. Такой подарок на день свадьбы. Подносит мне и говорит: «Кури на здоровьичко. Теперь тут только одна польза и витаминки.»

Сначала Ночь решила, что Лис шутит, но потом взглянула в его глаза и поверила. Был он плут и обманщик, но почему-то вызывал доверие. И симпатию…

– Так будешь или нет? – он присел на поваленное дерево и похлопал рукой рядом, приглашая присоединиться.

Они выкурили по одной самокрутке, потом ещё по одной… Ночь захлестнули ощущение полного, всепоглощающего, счастья и необходимость срочно поделиться этим счастьем со всеми окружающими…

***

Лис смотрел на вечереющее небо и тихонько мурлыкал себе под нос:

– …и ты можешь лгать, и можешь блудить,

И друзей предавать гуртом!

– А пото́м? – спросила орчанка, неторопливо одеваясь.

***

«…а то, что придётся пото́м платить —

Так ведь это ж, пойми, пото́м!»

Аладар выключил магнитолу на середине песни.

– Он всем так говорит. Только платить приходится сразу и много. В его договорах всегда есть мелкий шрифт.

– Вы про Чёрта?

– А про кого ж ещё? Думаешь, что заключаешь выгодную сделку, а в итоге… что он от тебя хотел?

– Помочь свергнуть жену. А потом, когда я набакланил на него, пришёл на следующую ночь и говорит: «Ну и ладно. Всё равно ты не выдержишь с ней долго.» Как он узнал?

Аладар кинул быстрый взгляд на задремавшую Джоану и шёпотом ответил:

– Значит, он тоже увидел.

– Что?

– На тебе драконья метка.

Лис ожидал продолжения, но цыган замолчал и полностью сосредоточился на дороге.

– Что ещё за метка? – наконец, спросил Лис.

Аладар ухмыльнулся и не спеша объяснил:

– Что-то вроде стрелы Купидона. Знак, который драконы неосознанно ставят на своих избранников.

– То есть, по этой логике, я вообще не должен смотреть на других девчонок?

– Всё не так просто. Скорее, ты будешь чувствовать эдакую пустоту в своей жизни и вечно пытаться заполнить её. Будешь вечно искать приключения на свою ж… И приключения будут искать тебя.

– В смысле?

– Какая Алиса? Опиши одним словом.

Лис припомнил свои впечатления об её человеческом обличье. Огнённо-рыжая бестия, бесшабашная и чертовски красивая. Только это было вовсе не главное…

– Одним словом не могу. Помните, в девяностых все кассеты были с дурацким переводом? Я уже забыл, что это за фильм был… там ещё такой бодрый джаз