Как я и сказал, получается пятьсот, а не сто. Приятный бонус: тяга верхнего блока на трицепс (на два) и сгибания (на два).

Пора закругляться. Мы направляемся к выходу.

— Не повезло тебе, парень, — говорит нам вслед Стинг, качая головой.

19:00

Так как сегодня — вечер воскресенья, многие смотрят по телевизору окончание последних игр Национальной футбольной лиги. Я сижу без компании. Похоже, у «котика» завелся друг. Парень, которого он встретил в спортзале, пока стирал себе ладони на подтягиваниях. Похоже, они успели тесно сдружиться, потому что этот чувак согласился одолжить нам свой двадцатикилограммовый жилет с утяжелением. «Котик» вручает его мне.

— Надевай.

Просовываю руки по очереди, стараясь не вывихнуть. Перекидываю через плечи и застегиваю ремни. И сразу же понимаю, насколько он тяжелый. Вы не поверите. Это как надеть себе чемоданище на спину.

Мы делаем 15 подходов по 10 отжиманий, с промежутками по полминуты.

Итого сто пятьдесят.

Это занимает у меня 22 минуты. У «котика» — всего 15.

— Вот это другой разговор! Неслабая штука, — одобряет он.

Неслабая настолько, что даже «котик» не в состоянии четко сделать все десять до конца. После шестого подхода он падает на колени, чтобы отдышаться. И все равно приговаривает: «Вот это вещь, вот это да!»

Не понимаю его восхищений. Это издевательская нагрузка.

Как-то я услышал, что «котик» однажды участвовал в забеге, где можно было бежать или 24 часа, или 48 часов. И что бы вы думали? Разумеется, «котик» записался на сорокавосьмичасовой вариант. Где-то в районе 23 часов, когда он намотал почти 210 километров, у него порвалась четырехглавая мышца бедра. На вопрос, можно ли перевестись на двадцатичетырехчасовой вариант, организаторы забега ответили отрицательно. Что ж, «котик» кивнул: «Вас понял», попросил бинт и замотал бедро. Так он и пошел (точнее, поковылял) оставшиеся сутки до самого конца трассы.

— Когда ты думаешь, что больше не можешь, ты достиг всего сорока процентов своего физического потенциала. Все ограничения у нас в голове.

СЕНЬОРЫ-ГОРНИЧНЫЕ

У нас три приходящие домработницы, которые приезжают в наш дом в Атланте дважды в неделю. Они не знают ни слова по-английски, а я вообще не говорю по-испански. Поэтому мне приходится использовать картинки, чтобы показать им фронт работ. Если нужно пропылесосить, я беру журнал и показываю им страницу с фотографией пылесоса. Если надо помыть окна — тыкаю на рекламу моющего средства для окон и затем на стекло.

Для этих целей я всегда держу под рукой стопку журналов и газет. Мне даже нравится подбирать иллюстрации, это похоже одновременно на игру в шарады и на язык жестов. Развивает мозг.

Но когда в нашем доме появился «котик», мне так и не удалось объяснить, кто он и зачем здесь. Как это продемонстрировать? Показать им фото Рассела Кроу в фильме «Гладиатор»? Или Сталлоне в роли Рэмбо? Дальше я с удивлением обнаружил, что мои объяснения вовсе не нужны. Этих женщин буквально сразила харизма «котика». А что, он хорош и запросто разгуливает по дому без футболки. Даже Сарины подруги стали чаще заглядывать к нам без особых поводов. И все ради того, чтобы еще разок столкнуться с «котиком» в холле.

С тех пор, как он въехал, домработницы стали задерживаться на час-другой, чтобы почистить дом с особым усердием. И хотя «котик» держит свою комнату в идеальном порядке, они находят то таинственные складки на шторах, то какое-то пятнышко на стене. Имейте в виду, что спальня «котика» даже не похожа на жилое помещение! Это натуральная казарма: покрывало на кровати натянуто почти как барабан, а рюкзак всегда готов к внеплановой командировке на Марс. Но, несмотря на это, дамы все время шастают туда-сюда, хихикая и переговариваясь на испанском.

Реакция «котика» на эту чехарду — вооруженный нейтралитет. Не то чтобы он намеренно игнорирует их, скорее это молчаливая проверка на надежность. Он ни на грамм не доверяет им.

Однажды он заказал себе штуковину с доставкой на дом. Курьера FedEx радостно встретила одна из домработниц. «Котик» не подал виду, но, когда она ушла, сделал мне выговор:

— Это нарушение режима безопасности.

У меня в доме введен режим безопасности?

— Целостность посылки была поставлена под угрозу.

Далее мне прочитали лекцию на тему того, что я наивный дурачок и не соблюдаю субординацию с наемными работниками. По всем кадровым вопросам у «котика» был один ответ: «Уволить к черту». Никто из офисного и домашнего персонала не был достоин высокой чести работать на нас. С кем бы «котик» ни сталкивался, у него сразу возникал ворох подозрений и претензий ко всем, кроме меня, Сары и Лейзера. Если мой водитель Смит на минутку опаздывал, причина была ясна как божий день: он допустил ошибку в расчете маршрута. Если Смит попадал в пробку, ему следовало предвидеть аварию и заранее проложить запасные пути. Если же он задержался, чтобы заправиться, это расценивалось как уклонение от обязанностей.

До появления «котика» в нашей жизни Смит опаздывал частенько. Ну и ладно, думал я, дороги непредсказуемы. Однако теперь парень стабильно приезжает на 20 минут раньше. И каждый раз просит, чтобы я передал это «котику».

Нью-Йорк

— 2 °C

04:00

На часах четыре утра, и я слышу какой-то стук и ворчание из гостиной. Стук и ворчание, стук и ворчание. И хотя я и наполовину не проснулся, все же иду проверить, что там такое.

В гостиной я вижу «котика», который сидит на диване с пультом в руке. Ну то есть не совсем сидит. Он стучит пультом по подлокотнику дивана, как будто телевизор включается именно от этого.

— Кретинская штуковина! Слишком сложный, слишком много кнопок. Бесит!

«Котик» выглядит так, будто сейчас взорвется. Брови выгнулись, и, похоже, он готов к атаке. Прямо сейчас он атакует пульт, но ближайшая живая цель — я, поэтому мне не по себе. Быстренько беру пульт, нажимаю кнопку включения, врубаю спортивный канал и возвращаю пульт.

— Теперь можешь просто переключать каналы и регулировать звук. Я сам все выключу утром.

С первыми футбольными кадрами брови «котика» возвращаются на нормальное место. А я возвращаюсь в кровать.