Коломырда родила Крекана, Терлана и Щеркса, а Злата –Чеха, Леха и Руса. У той и другой были еще и дочери, но девочки, даже еслиони тцарские дочери, всего лишь разменная монета, отрезанные ломти сладкогопирога, что попадут в чужие руки, а вот сыновья… Эти шестеро всегда играливместе, росли вместе, охотились и учились владеть оружием, скакать на конях,ловить рыбу и обгонять на бегу оленей. Но когда начали подрастать, заметилисоперничество матерей, сами невольно стали смотреть друг на друга с подозрениеми недоверием. Кого великий тцар назовет своим наследником? Кто станет тцарем,будет раздавать братьям земли, людей, стада скота, рабов?

Опасаясь ссор, их разлучили и стали держать в разныхполовинах дворца. И однажды Коломырда, опоив тцара сладким зельем, сумеладобиться от него клятвы, что всякий, кто войдет сейчас в его покои и нарушит ихласки, будет изгнан из тцарства без права возвращения. Тцар согласился, но тутже с грохотом распахнулась окованная золотом дверь, вбежали, стуча тяжелымисапогами, его встревоженные дети Чех, Лех и Рус. Им кто-то сказал, что их отецзаболел и только их присутствие может отогнать болезнь…

А может, добавила Векша с сомнением, было вовсе не так,но во всяком случае тцар велел троим покинуть тцарство. Говорят, он плакал иубивался, но слово тцара крепче адаманта, на том держится власть тцарей икрепость тцарств, и трое ошеломленных детей повиновались. Их мать Злата умерлас горя в тот день, когда они выехали за городские врата.

С ними в добровольное изгнание отправились ихнаставники, их упросила несчастная мать, слуги, телохранители, а также частьродни, которые опасались мести Коломырды и ее детей, когда те придут к власти.И вот теперь трое братьев бегут, ибо не верят, что Коломырда оставит их впокое. Та, к несчастью, помнит о судьбе великого пращура Скифа, которого точнотак же изгнали, правда – на тридцать лет; тогда думали, что с ним покончено,но Скиф собрал сперва малый отряд, потом войско и совершил великий поход вюжные страны, где захватил их все, включая Мидию, Сирию, Палестину, аегипетский фараон Псамметих вышел с дарами навстречу и униженно откупился.В захваченной Палестине Скиф остался на двадцать девять лет, а потомвернулся, ибо истекал его тридцатилетний срок. Он явился с великой силой,потрясателем Вселенной, но не казнил своих врагов, а поблагодарил за изгнание:иначе разве стал бы тем, кем стал? Сидел бы на печи, ел бы калачи, утирал бысопли, и так – до старости.

– Коломырда боится этих троих, – сказала Векша сосмешком. – Боится нищих, голодных, измученных!.. Боится, сидя во дворце,имея под рукой уже подвластного ее воле тцаря и огромное войско!

– Так Скиф… его предок? – спросила Исмедленно, вслушиваясь в звуки чужого, но теперь почти понятного языка.

– Прадед… или прапрадед, – отмахнулась Векшасловоохотливо. – По прямой линии.

– А у Скифа как звали отца?

Векша пожала плечами:

– Кто знает? Разве что волхвы. А мы, простые люди, незнаем даже, как звали сыновей Скифа. Меж ним и нами столько поколений.

Лицо Ис оставалось встревоженным. Векша сказалауспокаивающе:

– Чего так встревожилась? Все хорошо. Никто тебя не обидит.

Ис сказала тихонько:

– А ты не слышала случайно… такие имена: Гог и Магог?

Векша наморщила лоб:

– Погоди… погоди… Нет, вроде бы не слышала. Хотя что-тознакомое чуется. А что, родня тебе какая?

Смуглое лицо Ис побледнело, словно отхлынула вся кровь.Голос дрогнул:

– Нет… Ох, совсем нет!

Векша смотрела с удивлением, набрала в грудь воздуха,собираясь что-то сказать, но впереди вдруг заорали изумленно, сердито. В роще,куда подъезжали повозки, деревья стояли пугающе голые, будто зимой. Скелеты, ане деревья, даже трава у корней исчезла, оставив серую землю, странноструящуюся, шелестящую, словно бы та вдруг разом превратилась в гонимую ветромгрязь.

Ис тоже увидела, ахнула:

– Боги!..

– Добрый был урожай листьев, – бросила Векшасожалеюще. – Да лесным богам не собрать уже.

– Что это? – прошептала Ис.

Она приподнялась, держась за борта, вглядывалась внепонятное. Ей показалось, что земли вовсе не видно из-за массы шевелящихсянасекомых.

Векша понимающе кивала, а сбоку подъехал огромный воин,свирепый и со шрамами на лице и голых плечах. У него были такие же синиеглаза, как у Руса и его братьев, открытое лицо. Ис сжалась, помнила, какогромные руки этого человека деловито вспарывали раненых, выдирали сердца ипечень, как пожирал, довольно чавкая, хлюпая кровью. Воин густым голосом,привыкшим больше выкрикивать брань и угрозы, проревел:

– Гой ты еси! Не видала, красавица из преисподней? А вмоих краях это привычное дело. Это еще что… Один раз мы плыли по морю, когдатакая вот туча перелетала на другой берег. То ли ветер был встречный, то ли ещечто, но эта крылатая мелочь решила передохнуть. Как навалились на наш корабль,а мы плыли на быстром двадцативесельном, как облепили, так мы и весла бросили,еле отбивались…

Он не выглядел словоохотливым, говорил медленно, будтоворочал камни. Но когда его жестокое лицо осветилось улыбкой, Ис показалось,что этот свирепый гигант вовсе не так лют, как выглядит. Она спросила робко:

– Отбивались?

– Ну да! Эти твари лезли за ворот, за пазуху, в рот, ноздри,уши, щекотали, набились на дно палубы… Когда их там набралось по коленигребцам, наш хозяин заорал, что их надо выбрасывать за борт… куда там! Рукамине выбросишь, так начали черпать ведром, но у нас ни рук, ни ведер не хватило.А они все садились и садились, перевести дух решили… Я глазом неуспел моргнуть, как вода хлынула через борт. К счастью, я хороший пловец,да еще сундук попался под руку… Я золотишко высыпал в дар морскому кагану,а на пустом добрался до берега. Один со всего корабля.

– В ваших краях было море? – спросила Ис.

Он махнул рукой:

– Чего в наших краях только нет… Ладно, увидимся. Меня зовутБугай. Если кто будет обижать, зови на помощь.

Он уехал вперед, а Векша посмотрела на нее с недоверием:

– Наверное, ты в самом деле нечистый дух. С Бугаем, стаким чудом-юдом, да чтоб завести дружбу?

Красный свет падал на горы и скалы, заливая их, как кровью,багровым светом. Небо было пурпурным, а скалы торчали как окровавленные зубы.Рус потрясенно вертел головой. Уже третий день колеса звонко гремят по камню,горы начались как холмистые возвышения из гранита, затем выросли, между нимитянулась узкая долина, заросшая лесом, а пологие горы превратились в стены изостроконечных скал.

Гойтосир долго смотрел на небо, нюхал воздух. За нимнасмешливо следил Корнило, второй волхв, почти такой же древний, белоголовый, сседой бородой, только без черепа на поясе. Наконец Гойтосир изрек таинственно: