Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Набрав всего по чуть-чуть, я жадно накинулась на еду, параллельно слушая рассказ Марисы о том, как прошли их с Ленардом занятия. В отличие от моих, их лекции были похожи на лекции в классическом понимании: интересный материал, короткие записи, а также этап, когда можно задавать преподавателю интересующие тебя вопросы.
— Кстати, — произнесла я, как только Мариса умолкла, — вы случайно не знаете, зачем нам нужны руны? Я понимаю, расширение кругозора и так далее, но занятие по этому предмету настолько скучное, что мне, признаться, не хочется на него ходить.
— Курс магистра Эмельды не нравится и мне, — пробормотал Ленард. — Но руны не тот предмет, от которого можно отказаться.
— Почему? — недоуменно вопросила я.
— Говорят, она любовница ректора, — шепотом произнесла Мариса, заставив меня поперхнуться кофе.
— Тогда все понятно, — откашлявшись, произнесла я. Раз любовница, тогда, увы, пожаловаться и сместить этот навязанный предмет не получиться.
— Она не просто любовница, — заговорщически произнесла Мариса, — говорят, что она его будущая супруга, поэтому ректор исполняет любое желание Эмельды. Когда она захотела стать преподавателем, он мигом все утроил, наделив любимую преподавательской мантией. Ты, кстати, знакома с нашим ректором?
— Да, — буркнула я, и мой взгляд плавно переместился на правое запястье, на котором блестела черная лента.
— Красив, не правда ли? — лицо Марисы приняло какое-то одухотворенное выражение. Рядом сидящий Ленард хмыкнул.
Вспомнив желтые глаза лорда Артэнтри, поморщилась. Мужчина, конечно, он красивый, но благодаря полномочиям, данным ему в качестве главы академии, я видела в ректоре только вершителя ученических судеб. Мужчина вызывал во мне только чувство опасности.
— Кажется, Кая не разделяет твоего слепого обожания, — хохотнул Ленард.
— Почему? — изумленно спросила Мариса.
Появилось нестерпимое желание рассказать и о спарринге, и о вмешательстве принца, и о разговоре с ректором, но усилием воли я сдержала этот порыв. Есть вещи, о которых лучше пока не распространяться.
— Не знаю, может потому, что он дракон? — ляпнула я, лишь бы что-нибудь сказать.
— И что не так с ними? — синхронно вопросили мои собеседники, странно переглянувшись.
— Слишком загадочная раса, — пробормотала я, уставившись в кружку с давно остывшем кофе.
— Не будь снобом, Кая, — мягко пожурила меня Мариса. — Нет ничего такого в том, чтобы признавать мужскую красоту. А то, что он дракон, это преимущество, говорят, что они такие темпераментные и пылкие любовники! — Мариса, прикрыв рот ладошкой, захихикала.
Я не разделяла ее убеждений. В моем положении не до лицезрения чьей-то красоты. Вот закончу учебу, стану независимой, и тогда, возможно, у меня появится и время, и желание лицезреть мужскую красоту.
К моему облегчению, вскоре Мариса переключилась на другую тему, за что я была ей благодарна.
— Что планируешь делать после обеда? Выбрала факультатив?
— Факультатив? — недоуменно переспросила я.
— Только не говори, что ты планировала весь день сидеть в комнате, — на лице Марисы отразился священный ужас.
— Факультатив — это предмет на выбор, который не влияет на твою успеваемость, — принялся объяснять Ленард. — Например, я второй год хожу на фехтование, а Мариса посещает так называемый «кружок стихий», это не совсем предмет в классическом понимании, но они там оттачивают свои навыки, исходя из магических возможностей каждого адепта.
— Да, да, — кивнула Мариса, в подтверждении его слов. — И иллюзиями я стала управлять благодаря этому факультативу.
— Озадачили вы меня, конечно, — я потерла переносицу. — Теперь, чтобы не отставать от вас, мне придется идти и выбирать себе дополнительные занятия.
За столом раздался дружный хохот.
***
В свою комнату я вернулась спустя час. Извинения, которые я должна принести принцу, сами себя не напишут. Если бы не это досадное явление, я бы провела немного больше времени с ребятами. Общаться с ними одно удовольствие. Они смотрели на мир с широко открытыми глазами, приятные и жизнерадостные ребята. Кажется, кирпичик по заведению друзей заложен, и это не могло не радовать.
Присев за письменный стол, я несколько минут смотрела в никуда, пытаясь собраться с мыслями. Два листа извинений! До сих пребываю в легком шоке от столь нелепого требования. Что, по их мнению, я должна написать? Конечно, видно невооруженным глазом, что это тонкая издевка, эдакая маленькая зловонная месть за то, что нерадивая адептка посмела высказать свое мнение. Черненький эльф наверняка считает, что все должны плясать под его дудку, ведь его слово — закон. При этом не важно, что он не у себя в королевстве, а адепты не его поданные. Такие, как принц, рожденные с серебряной ложкой во рту, просто не знают иной жизни, поэтому и ведут себя так, словно им все что-то должны.
Сначала я хотела исписать два листа с тремя словами: «Приношу глубочайшие извинения», но потом, решив, что это слишком глупо и предсказуемо, решила написать что-то иное, имеющее смысл. Ненароком вспомнилась сказка о недалеком короле, которую в детстве часто читал мне лорд Бэкшот. Если немного подправить некоторые события сказки, получится вполне поучительная история.
По-своему интерпретировать сказку и изложить ее на бумаге намного лучше, чем исписать два листа в трех словах. Нет, воздушных надежд по поводу того, что меня простят, я не строила. Наоборот, более, чем уверена, что подобная писанина вызовет волну негодования. Радует то, что наказание за оскорбление особы королевских кровей не особо строгое, варьируется от десяти до ста часов общественных работ, в зависимости от степени провинности. Об этом мне подсказала потертая книга с законами темно-эльфийского королевства, которую я прихватила в библиотеке по дороге в общежитие.
Спустя полчаса, я отложила перо и устало откинулась на спинку стула. Вышло аккурат на два листа. Учитывая, что сам рассказ о короле был коротеньким, пришлось изрядно потрудиться, чтобы растянуть текст.
Однажды маленький мальчик стал королем. Ему было не больше пяти, когда на его голову был надет золотой обруч. Сначала мальчик растерялся и не поверил, что такой, как он, стал самым важным человеком в королевстве, но потом, обнаружив, что все вокруг стали смотреть на него с немым обожанием, понял, что он — тот единственный, кто достоин всего самого лучшего. Мальчика, ставшего королем, холили и лелеяли, а любое его желание исполнялось сиюминутно. Шли годы, и маленький мальчик превратился в мужчину. Однажды, возвращаясь с очередной охоты, он встретил прекрасную девушку и полюбил ее с первого взгляда. Почти в тот же миг все силы королевства были брошены на то, чтобы покорить сердце юной прелестницы. От имени короля девушке отправляли дорогие подарки и цветы, писали оды восхваления и стихи. Король, сидя
