Фадеев утвердительно покачал мокрой лысиной и принялся суетливо рыться в своем портфеле в поисках нужной папки.

– Вот. Вот распечаточка, тут всё записано. Посмотрите.

Редактор передал папку и услужливо раскрыл зонтик над мужчиной, пока тот, надев очки, углубился в чтение.

Александру снился сон, будто он прячется за кустами в промокшем от дождя Машкинском лесу, а за ним, с хрустом снося деревья, гоняется бульдозер на базе американского танка «Абрамс», и в кабине сидят хохочущие Ксения Ланцер и главред Фадеев с салафитской бородой, который дергает своими короткими ручонками рычаги и строит изуверские рожи. Вот бульдозер уже совсем рядом, он ревет так, что дрожит земля… Александр открыл глаза оттого, что кто-то вежливо теребил его за плечо. Калачев повернулся и увидел, что над ним склонилась стюардесса в синем шарфике с эмблемой Syrian Air. Журналист потряс похмельной головой и тупо уставился на девушку. Та, ни на секунду не теряя ослепительной улыбки, повторила свою просьбу на русском:

– Пристегните ремень, пожалуйста, и поднимите спинку кресла. Мы идем на посадку в аэропорту Дамаска.

Александр не без труда восстановил в голове события последних суток. Неестественно белозубая улыбка Чарли, модель фрегата, подвешенная к потолку, одинокая красная туфля, оставшаяся на пустой набережной… И в финале всего Пши, провожающий его в Шереметьево под промозглым серым дождичком. «Ни пуха ни пера!» Вот уж, воистину, к черту!

В зоне прибытия его встречал высокий молодой араб с планшетом в руках. Александр прочитал надпись «ALEXANDER KALACHEV, NEW PLANET», кивнул и, проклиная жару и всё выпитое накануне, поплелся следом за водителем. Они с трудом нашли на суматошной парковке аэропорта старенькую «тойоту марк» и запихали в багажник наспех собранный чемодан журналиста. Калачев сел в салон и блаженно выдохнул – внутри работал кондиционер. Вторым приятным сюрпризом стало то, что когда араб привычно потыкал пальцем магнитолу, вместо ожидаемой заливистой попсы из колонок раздались первые аккорды «Soldier of fortune» Deep Purple.

– Нравится? – по-английски спросил араб, заметив посветлевшее лицо пассажира.

– О да, неожиданно было услышать музыку моей юности здесь, посреди всего этого, – Александр указал за окно, где на пыльном пустыре разворачивался армейский джип.

– Да, здесь мало кто слушает такую музыку, почти никто. Я бы тоже, наверное, не слушал, если бы не отец, – согласился араб, лихо выруливая на шоссе.

– А что отец? – сдавленно спросил Калачев, после крутого маневра с трудом удержав внутри содержимое желудка.

– Отец в сельском клубе под Ярославлем директором был. Меня Абдул зовут, кстати, – неожиданно перешел на чистейший русский араб.

– Приятно познакомиться, – пожал протянутую руку Александр. – А что теперь с твоим отцом?

– На пенсии папа. Кабачки растит, – Абдул белозубо улыбнулся. – Помочь?

– Наверное, – неопределенно кивнул Калачев, внимательно изучая водителя, – смотря что за помощь.

– Для начала держи, – Абдул сунул ему банку пива. – Вот, поправься. А то совсем лица нет. А что насчет остальной помощи… Я тебе могу сказать кое-что. Когда ты встретишь кое-кого, скажи ему пароль, и всё будет хасанан.

– Не совсем понятно, – оживился журналист, отпивая глоток теплого пива. – Что за пароль такой?

– Слушай, только сразу запоминай, почти приехали, потом не смогу с тобой поговорить, – заторопился араб, – скажешь кому положено четырнадцатый аят суры Аль-Анфаль. Запоминай: «О верующие, вступите в это сражение и будьте уверены в победе и поддержке Аллаха». Повтори.

Калачев повторил аят, понимая, что снова влипает в какую-то чужую и неприятную историю. Хотелось, чтобы хоть кто-то наконец нормально объяснил, что происходит вокруг.

– Погоди, Абдул, а что это вообще значит, и главное, зачем ты…

– Слушай дальше, не спрашивай ничего! Вот приехали уже почти к отелю, – перебил водитель. – Он тебе должен ответить: «А неверным, которые не уверовали в знамения Аллаха, будет еще и другое наказание в Судный день – наказание в огне ада». Запомнил?

Александр кивнул и вылез из остановившейся машины. Абдул, сверкая улыбкой и попутно рассказывая что-то про особенности местной кухни, извлек из багажника перекошенный чемодан и еще раз пожал Калачеву на прощание руку, сунув в нее пакетик с камешком гашиша.

Александр втащил свой чемодан в номер, на всякий случай запер дверь, а ключ со старомодной бронзовой биркой спрятал в карман. Он огляделся по сторонам, сунул голову в ванную комнату, и остался приятно удивлен. Номер был просторный, с выходом на отдельный балкончик. Обстановка слегка отдавала старомодностью, но это компенсировалось восточной роскошью.

Калачев с наслаждением стянул с ног ботинки и в одних носках прошлепал по прохладному мрамору в сторону заманчиво блестящего бутылками мини-бара. Прайс на прилагающейся бумажке выглядел отрезвляюще, но Саша подумал о внушительном авансе, бухнувшемся на его счет сегодня утром, и, вздохнув, открыл ледяную, запотевшую бутылку. Он осушил залпом почти половину, осторожно поставил пиво на стеклянный столик и повалился на шелковые простыни.

Потом нащупал рукой пульт, и панель, вмонтированная в стену, ожила бодрой арабской речью. На экране молодой человек с модной бородкой что-то очень бойко вещал на фоне трансляции военных действий, проезжающей техники и марширующих солдат с зелеными повязками. Видимо, шло какое-то политическое шоу, и Калачев решил, что совсем неплохо было бы полежать пару часов перед телевизором и заодно изучить политическую обстановку изнутри, пока содержимое мини-бара позволяет. И бонус от Абдула для этого пригодится как нельзя лучше. Он вытащил кусок фольги из сигаретной пачки, опустошил пластиковую бутылку пепси-колы и, включив на полную огромный вентилятор на потолке, принялся чиркать зажигалкой.

На экране тем временем, меняя друг друга, появлялись сильно разгневанные мужчины с бородами и без, которые ожесточенно жестикулировали и возбужденно разговаривали на неизвестном языке. Английского подстрочника не было, и совершенно отчаявшись понять что-либо, Саша стал переводить оживленные диалоги на свой манер, представляя, что толстяк в костюме – это сильно загоревший и отрастивший усы Жириновский, а его оппонент здорово смахивает на ведущего Киселева с длинной накладной бородой и в чалме.

Выходило смешно. Эта забава настолько развеселила его, что он рассмеялся и уронил тлеющий уголек гашиша куда-то в постель, так что пришлось вскочить на ноги и устроить противопожарную операцию. Пока он, тихо матерясь, перерывал простыни, пропаганда на экране сменилась заставкой какого-то шоу. Судя по музыке, напоминавшей о передаче «Форт Боярд», Александр решил, что сейчас начнется что-нибудь развлекательное, типа «Русского ниндзя». Он сделал погромче и улегся обратно, с интересом уставившись на панель.