Нет, решительно в жизни человека должно быть место тишине и созерцанию. Особенно утром. И особенно если фортуна в последнее время не балует тебя приятными событиями, а только норовит укусить за любое доступное место.

Калачев тяжело вздохнул.

Снаружи Дамаск жил своей обыденной арабской жизнью. Кутался в длинные светлые одежды, густые запахи и горячие порывы ветра. Деревья за окном автомобиля раскачивались как пьяные, и этим еще больше навевали меланхолию.

Но поддаваться настроению времени не было. Перед машиной выросли ворота российской военной базы. Джефф резко вдавил педаль тормоза, машина дернулась, Александр хекнул, натянув грудью ремень безопасности.

– Эй! – крикнул он криворукому водиле, но закончить мысль не успел – в окошко постучали.

За стеклом возникла серьезная фигура в новой форме цвета какао с молоком. В глазах у сержанта читался настойчивый вопрос.

Рыжий ирландец тут же включил дежурную улыбку и опустил стекло.

– Доброе утро, – кивнул российский защитник отечества. Он приложил руку к фуражке и сурово глянул на незваных гостей, а потом добавил на безупречном английском: – Это военный объект, господа. Проезд запрещен.

Калачев попытался растопить этот лед, врубив и свою улыбку, но ответил ему все тот же тускло-свинцовый взгляд. «Ладно, чувак на работе, не будем тянуть кота за яйца».

Александр вынул из кармана удостоверение журналиста и протянул дежурному. Ирландец поспешно сделал то же самое. А заодно передал и бумаги, полученные от полковника Черного.

– Мы журналисты. Хотим сделать репортаж о жизни нашей военной базы, – сказал по-русски Калачев. Его улыбка доходчиво намекала: «мы, мол, свои».

Охранник несколько минут рассматривал документы. Затем кивнул, вернул их владельцам и снова отдал честь.

– Всё в порядке. Проезжайте.

– А можно пару ребят в помощь? – спросил Калачев и кивнул на заваленное аппаратурой заднее сиденье.

– Я сообщу в штаб.

С грохотом и лязгом ворота базы разошлись, и перед журналистами открылась внушительная картина представленной там военной мощи. С обеих сторон от дороги рядами стояли гусеничные монстры, накрытые брезентом. Хотя Александр и не разбирался в военной технике, он все-таки узнал расчехленные танк Т-90 и огромный броневик «Тайфун» – про них он успел прочитать еще в самолете в статье «Боевое крещение» о наших достижениях в Сирии. Остро пахло машинным маслом и резиной.

Калачев даже ощутил секундный прилив гордости, как на параде в День Победы. Бронированные колонны служили наглядным доказательством того, что у нас есть еще порох в пороховницах. Однако насладиться внезапным наплывом чувств ему не дали.

Ряды боевой техники поразили не только российского журналиста, но и Джеффри. Ирландец вертел головой, блестел глазами, и было заметно, что всё его внимание поглотили укрытые брезентом боевые машины.

– Тут можно наделать много эффектных кадров, – бросил он через плечо и затормозил.

Однако не успел рыжий выйти из машины и достать камеру, как рядом выросли из ниоткуда несколько человек в песочной форме. Они были одинаково пострижены, подтянуты и ласково вкрадчивы. Попросили документы, покивали на слова про «мы – журналисты», внимательно прочли бумаги от полковника Черного.

– Вам нужно в штаб, – подвели они итог и указали на трехэтажное серое здание вдалеке. Над зданием гордо развевался российский флаг, а из громкоговорителей неслась плохо различимая музыка.

– В штаб успеем, – возразил Джефф. – Мы же про базу делаем сюжет. Надо технику поснимать. Вы можете проехаться, например, на этом?

Ирландец сделал шаг к ближайшему спрятанному под брезентом аппарату, но путь ему тут же заслонил один из военных.

– Не нужно трогать технику руками. Это может быть небезопасно, – вежливо, но крайне настойчиво проговорил он.

– Ладно, – согласился рыжий и повернулся к другому военному. – Но мы можем увидеть какие-то из этих машин в действии? Такие кадры сразу бы привлекли внимание нашей аудитории и…

– Если будет распоряжение, конечно, сможете.

– А кто такое распоряжение дает?

Беседа, больше похожая на перетягивание каната, длилась уже минут десять. Калачев стоял рядом с ирландцем и делал заинтересованное лицо. С каждым словом он все отчетливее понимал, что ничего они здесь не добьются. Не станут военные показывать им технику, не станут и на вопросы нормально отвечать. Ну, во всяком случае, эти не станут. Может, если, действительно, в штаб обратиться…

– Ну вы же видите документы! – кипятился между тем Джеффри, тыча воякам под нос бумаги от полковника.

– К сожалению, у нас нет полномочий…

– А у кого есть?!

– Что конкретно вы хотите снять?

– Вот! Здесь же все написано.

– Такое решение может принять только начальник базы.

– Ну, давайте к нему и пойдем!

– Вы договаривались о приеме?

Как беседа пришла наконец к завершению, Калачев не понял. Он в какой-то момент перестал слушать и попытался понять, что за музыка несется из громкоговорителей. Похоже, это был хор имени Александрова, и он исполнял «Калинку-малинку».

Сюрреализм крепчал. И в этот сюрреализм прекрасно вписался его собственный голос, который спросил:

– Может, мы пока интервью возьмем? У командира одной из этих машин?

Саша даже не успел удивиться. Все остальные участники разговора, в том числе и Джеффри, обернулись к нему.

– Думаю, это возможно, – после недолгого раздумья кивнул старший из «песочников». – Подождите здесь, пожалуйста.

– И будьте добры, ничего не трогайте. Вся территория находится под наблюдением, – добавил второй.

Когда журналисты остались одни, Александр стал лихорадочно строчить вопросы для интервью. Ирландец же расхаживал вокруг машины и сквозь зубы ругался последними словами. Физиономия его приобрела болезненно-красный, даже слегка лиловый оттенок.

– Забей, Джефф, ничего не поделаешь, – попытался его остудить Калачев.

Ирландец буркнул что-то себе под нос и принялся разглядывать что-то на экране своего смартфона.

Прошло полчаса, а журналисты все так же торчали посреди площади. Вопросы были написаны, но на этом все и застопорилось. Стало даже закрадываться подозрение, что про гостей забыли. «Или забили», – криво усмехнулся про себя Саша. Терпение начало иссякать даже у него.

Однако до взрыва не дошло. На горизонте появился бронеавтомобиль «Тигр» желто-львиной раскраски и бодро подкатил к съемочной группе. Из авто вышли все пассажиры, и среди них Калачев увидел… Сергея Алексеевича.

Того самого, что встречал их у полковника Черного. Только на этот раз у него были золотые танчики в петлицах.