«— Тут мной, — рассказывает герой Цвейга, — словноовладела лихорадка… то есть я ясно сознавал, как бессмысленно все, что я делаю,но я уже не имел власти над собой… я уже не понимал самого себя… я какодержимый бежал вперед, видя перед собой только одну цель… Впрочем, подождите…я все же постараюсь объяснить вам… Знаете вы, что такое „амок“?

— Амок… Что-то припоминаю… Это род опьянения… умалайцев…

— Это больше, чем опьянение… это бешенство,напоминающее собачье… припадок бессмысленной, кровожадной мономании, которуюнельзя сравнить ни с каким другим видом алкогольного отравления…».

Этот «амок», добавим от себя, может быть и «амоком любви», и«амоком ненависти», и «амоком страха», но всякий раз, с точки зрения науки омозге, это не более, чем «господствующая доминанта», действительно способнаятворить с нами настоящие чудеса.

Собака Ухтомского

Алексей Алексеевич, как и Иван Петрович, очень любил собак.Они друг друга не любили (Павлов — Ухтомского, а Ухтомский — Павлова), ссобаками же все у них было в полном порядке, относились они к ним судивительным вниманием и нежностью.

И вот однажды, во время одного из таких приливов нежности кнесчастному представителю братьев наших меньших, сделал Алексей Алексеевич своезамечательное открытие. Имя легендарного пса, о котором пойдет сейчас речь,история, мне кажется, не сохранила, а потому для удобства назовем его поустоявшейся традиции Шариком.

Производимый эксперимент посвящался изучению скоростиреакции животного на электрическую стимуляцию. Шарик был помещен в специальныйэкспериментальный станок, затянут в нем лямками, а передние лапы егоразместились на металлической пластинке, которая, в свою очередь, проводамисообщалась с выключателем электрического тока, выключатель же локализовался вруках Алексея Алексеевича.

Когда А. А. Ухтомский нажимал на кнопку выключателя, наупомянутую пластину подавался ток, собака получала электрический удар,отдергивала лапы и всем своим видом выражала полное неудовольствие своейсобачей жизнью. Алексей Алексеевич замерял тем временем «скорость реакции»собачки на удар током. И шло дело у них хорошо — удар первый, второй, третий,десятый, сто пятнадцатый…

«Что такое?!» — возмутился вдруг Алексей Алексеевич — наудар тока собака не среагировала. Второй раз нажимает великий русский физиологна заветную кнопку — нуль реакции! Третий — нуль! Нет реакции, ну хоть тытресни — нет и все!

«Верно, что-то с выключателем», — мелькнувшая догадказаставила Алексея Алексеевича подняться со стула и отправиться в соседнюю сэкспериментальной комнату за отверткой, дабы устранить возникшую поломкуэлектросети.

Сделать открытие — значит увидеть то, что видят все, и приэтом подумать о том, о чем не подумал никто.

Альберт Аксент-Георгий

Возвращается через пару секунд Алексей Алексеевич к своейсобаке, а тут новая оказия! — Шарик, проказник, наложил целую кучу! «Какаянеприятность! Вот не везет же сегодня! Что за неудачный день!» — так подумалбы, наверное, любой из нас. Но Алексей Алексеевич не был бы АлексеемАлексеевичем и великим русским физиологом, если бы не сделал из этого казуса,единственного наблюдения, великое научное открытие, фантастическое открытие,важное не только для науки, но и для всего человечества (сочетание, надопризнать, редкое).

Ну, да мы отвлеклись. Итак, видит Алексей Алексеевич эту,столь ценную для будущности науки кучу и кидается к якобы сломанномувыключателю, нажимает на кнопку и, аллилуйя, есть контакт! Работает! Шарик, какпрежде, расторопно отдергивает свои лапы! А раз он, выключатель, работает, то, верно,работал и прежде, когда собака на удар током не реагировала. Но почему не былотогда, в течение этих трех легендарных, пропущенных Шариком нажатий, реакции? Иосенило Алексея Алексеевича: «Перед нами наиважнейший принцип работы мозга!»

Так была открыта доминанта. Теперь же расскажем подробно отом, что это за штука такая…

«Обнимательный рефлекс»

Конечно, акт дефекации не самый презентабельный, но наука, ксчастью, запаслась и более приятственными экспериментами. Как известно, половое(сексуальное) поведение лягушки выражается в так называемом «обнимательномрефлексе» самца, призванном удержать возлюбленную.

Так вот, если во время обнимательного рефлекса, т.е. впериод повышенного полового возбуждения, нанести лягушке какое-нибудьпостороннее раздражение (например капнуть на нее кислотой, уколоть ее иголкой,электричеством ударить), то обнимательный рефлекс животного не только неослабится, но, напротив, даже усилится! Более того, обычной защитной реакции наподобное раздражение не появится вовсе, лягушка только сильнее примется за своиобнимания.

Точно так же и кошка, которая отделена от самцов в периодтечки, может сексуально «разжигаться» от совершенно посторонних раздражителей,например, от стука вилок и посуды, который обычно напоминал ей о еде и провоцировал,соответственно, пищевую, а не половую реакцию!

Господствующий очаг

Что же случилось с несчастной собакой А. А. Ухтомского?Животное испытывало на себе воздействие раздражителя (удары электрическимтоком), который благополучно в течение всего эксперимента вызывал у собакиоборонительную реакцию (она отрывала от металлической пластинки лапы, скалиласьи т.п.).

Доминанта и заключается в выделении важного, существенногодля данного момента с тopможением всего, что для данного момента индифферентно,но могло бы помешать главенствующей реакции момента.

А. А. Ухтомский

Но вот в глубине ее мозга стал зреть новый очаг возбуждения— постепенно вошел, так сказать, в раж центр дефекации (участок мозга,обеспечивающий эту наиважнейшую функцию организма). Изначально, конечно, этоточажок был слабоват, и собака вместо дефекации чистосердечно отдавала все своисилы оборонительной реакции на удары электрическим током.

Однако в какой-то момент разрастающийся очаг дефекационноговозбуждения вступил в настоящую конкурентную борьбу с очагом возбуждения,обеспечивающим оборонительную реакцию. Вступил и, несмотря на превосходящиесилы противника, смог-таки занять лидирующую позицию, а прежний несомненныйгегемон мозговой деятельности пса — центр обороны — благополучно отошел в тень.

В этом, собственно, и состоит основная «фишечка-фенечка»доминанты.

Экономика должна быть экономной

Инстинкт самосохранения — это, наверное, самый экономныймалый из всех известных как в сфере науки, так и за ее благодатными пределами.Он вполне разумно (если, конечно, мы позволим себе подобное высказывание вотношении данного, весьма, надо признать, примитивного субъекта) полагаетбессмысленным делать несколько дел сразу.

Ну, представим себе: вот у нас есть определенное количествоэнергии, и мы тратим ее на одно какое-то дело, вкладываемся, таким образом, на100%. Надо полагать, что если эта задача в принципе решаема, то мы рано илипоздно решим, причем быстрее, чем если бы стали распыляться на несколькомероприятий одновременно. После того как освободимся от этого дела, мы сможемперейти к следующему, причем будем и теперь максимально эффективны. И далее,пункт за пунктом…