- Да? Сделай это для меня. Кофе. Завтра. Назовем это собеседованием на работу. Мне нужен новый бариста, Снежинка, - прошипел я слова, зная, что они были в отчаянии и не придавали большого значения.

- Я не ищу работу.

- У тебя есть?

- На самом деле это не твое дело.

- Хорошая мысль. Давайте сначала установим дружбу. Я заманю тебя на эту должность позже. А пока—кофе.

- Нет.

- Что бы тебе потребовалось, чтобы сказать ”да" ?

- Ничего.

- Чушь собачья. Всегда что-то есть.

- Нет. Ничто не заставило бы меня выпить с тобой кофе, Бэйн.

- Подумай хорошенько. Ты кажешься умной девушкой. Я уверен, что мы сможем придумать какую-нибудь идею.

Она вздохнула, глядя в небо, как будто ответ был написан на небе.

- Может быть, если бы ты спас мне жизнь, и я была бы тебе чем-то обязана. В противном случае, я не встречаюсь.

- Ты не слушаешь. Я хочу, чтобы ты работала на меня. И быть твоим другом.

- Я никогда не буду работать на тебя. И почему ты хочешь быть моим другом?

Потому что твой папочка заплатит мне шесть миллионов баксов за это удовольствие.

- Потому что ты кажешься классной цыпочкой. Потому что ты забавный. И сообразительный. И не самое худшее на вид, несмотря на эту рубашку. Но я не хожу на свидания. И я тоже не заинтересован в том, чтобы спать с тобой.

Говорил же тебе, что я чертов лжец.

- Ты гей? - Ее глаза загорелись. С таким же успехом я мог бы притвориться геем. Я позволял многим парням сосать мой член, когда был моложе, чтобы посмотреть, нравится ли мне это. С другой стороны, не было смысла лгать ей больше, чем это было абсолютно необходимо. Она выглядела почти с надеждой, нервно покусывая прядь волос. Как будто на пути нашей дружбы стояло мое отсутствие любви к члену.

- Нет. Но моя работа не позволяет заводить подружку. Это долгая история.

Я снова вытер лоб, зная, что был потным, жирным и невероятно восхитительным для каждой женщины во вселенной, которая не была Джесси Картер.

- Так ты просто хочешь быть друзьями? - спросила она. Она сидела в своей машине, а я изо всех сил старался не смотреть на свою ногу, чтобы посмотреть, не отвалилась ли она, и было чертовски душно. В тот момент я не хотел быть ее другом. Мне хотелось засунуть ногу в ведро со льдом и проклинать ее на следующей неделе.

- И бариста, - добавил я. - Двух зайцев одним выстрелом.

Джесси несколько секунд обдумывала эту идею, прикусив губу, прежде чем сказать:

- Нет.

Затем она завела свой внедорожник и помчалась по дороге в сторону Главной улицы, вероятно, до Эльдорадо. Я смотрел на заднюю часть ее Ровера так же, как смотрел на ее задницу все эти годы назад, со смесью тоски, раздражения и благоговения.

Она действительно напомнила мне о снеге.

Просто так, она собиралась растаять на моем языке.

ДЖЕССИ

ВСЕГДА РАССТАВАЙСЯ С ЛЮДЬМИ, которых любишь, так, словно больше никогда их не увидишь. Это совет, который мой отец дал мне, когда мне было девять, и с тех пор я обдумывала его в своей голове. Я не знала, почему его слова заставили меня подумать о Бэйне. Может быть, потому, что я так живо вспомнила последние слова, которые сказала отцу перед его смертью. Я больше никогда не хочу тебя видеть, никогда. Мы только что узнали о его романе, Пэм и я. Тогда она позволяла мне называть ее мамой. Его предательство пробило все слои уверенности и счастья, в которые я была завернута на протяжении всей своей жизни. Я наполовину обвинил его во всем остальном, что произошло потом. Даже Эмери. В конце концов, если бы не его роман, Пэм не пыталась бы переосмыслить себя и найти Даррена. Я бы все равно назвала ее мамой. Я бы жила не в Тодос-Сантосе, а в Анахайме. У меня не было бы "Рейнджровера", но, по крайней мере, я была бы счастлива. Мне не пришлось бы дружить с миссис Белфорт. Мне не пришлось бы прятаться в Эльдорадо. Я была бы собой. Бедная, довольная и я сама.

-Перестань ныть, Джесси. Отвращение к себе не так уж и плохо, когда ты в этом убеждаешься.

-Привет, Имане! Сейчас подходящее время? Я бросила свой рюкзак в прихожей миссис Белфорт.

-В столовой". Имане, ее экономка, склонила голову, освобождая мне путь.

Я прошла в столовую королевского синего цвета с высокими золотыми арками, красными шторами и бронзовой люстрой. Обеденный гарнитур французской провинции, вмещавший не менее тридцати обедающих, украшал центр комнаты. Я увидела миссис Белфорт, сидящую в конце стола, совсем одну, одетую в изумрудное атласное платье с золотым вырезом, ярко-красной помадой, и прическа из фильмов. Она уставилась на пустой стул напротив нее, по другую сторону стола, желая, чтобы на нем сидел ее покойный муж Фред. Мое сердце сжалось в своей костлявой клетке, каждый удар обжигал мои ребра.

-Миссис Би? - прошептала я, не слишком громко, чтобы напугать ее.Она проигнорировала меня.

-Фред, попробуй устриц. Они великолепны. Фред не ответил, потому что его там не было. Ради спора, устриц там тоже не было. Я уверен, что миссис Белфорт обедала несколько часов назад. Вероятно, в виде супа или запеканки, которую приготовила для нее ее кухарка Ула.

-Твой единственный и неповторимый друг дрейфует, - проскрипел тихий голосок в моей голове. Мне хотелось бы верить, что этот голос принадлежал старой Джесси. Что она все еще жила где-то внутри меня и была моим постоянным спутником. Что, конечно, было монументально жалко. Роман Проценко снова проскользнул в мое сознание. Снежинка. Я вспомнила напряженность его взгляда, когда он смотрел на меня. Это сочилось сексом, даже если его слова были совершенно невинными. Я оценила его предложение. Я даже наполовину поверила ему в то, что он не хотел залезать ко мне в штаны. Но я не общалась и, черт возьми, не собирался начинать сейчас. Не с ним, и совсем не с ним.

-Миссис Би, - повторила я, шагнув вглубь комнаты и положив руку ей на спину.

- Давай выйдем на улицу и посмотрим на розовые кусты. Может быть, прогуляемся по лабиринту. Она уже несколько месяцев не соглашалась туда заходить.

Джульетта Белфорт отпрянула от меня и посмотрела вверх. Ее лицо было искажено переживаниями и душевной болью. Самой смертельной болезнью в мире было время, и ее усталое выражение лица было тому доказательством. У Джульетты было двое детей. И Райан, и Кейси жили на Восточном побережье, и ей не хотелось присоединяться к ним на холод. Не то чтобы они когда-либо предлагали. У миссис Би была болезнь хрупких костей, поэтому она обычно надевала три слоя одежды всякий раз, когда выходила из дома, и ее термостат был установлен где-то между костром и адом.

-Джесси, я не могу провести с тобой сегодня время, дорогая. Я обедаю со своим мужем.